Убийство по-министерски - Кирилл Казанцев Страница 10

— Это конечно, — долетело до него издали, но Новожилов не обернулся.

Он поспешил поскорее пройти к двери и скрыться за ней, чувствуя, что у него начинают гореть уши, словно у мальчишки, застигнутого за воровством яблок с соседской яблони.

«Да что это такое? — злясь на самого себя за это чувство, подумал Новожилов. — Что он себе воображает, этот жалкий аптекарь?»

Виктор Иннокентьевич первым делом прошел к себе в кабинет. По случаю субботы секретарши на месте не было. Приемная была пуста, и это сейчас было на руку главному врачу. Ему никого не хотелось видеть.

Он запер кабинет изнутри и прошел к своему столу. Немного подумав, достал из нижнего ящика бутылку коньяка и плеснул себе в стакан граммов пятьдесят. Вообще-то, Новожилов не был поклонником алкоголя, однако сейчас ощущал потребность немного выпить, чтобы расслабиться и снять напряжение, вызванное сексуальными фантазиями и неприятным столкновением со Старыгиным.

Залпом опустошив стакан, Виктор Иннокентьевич откинулся на высокую спинку кожаного кресла, ощущая, как по телу разливается приятное тепло. Нет, нужно успокоиться, взять себя в руки и не обращать внимания на этого недоучку! Муж тоже мне, объелся груш! Пальцами стоит щелкнуть Виктору Иннокентьевичу — и его здесь не будет! Глазом не успеет моргнуть, как вылетит со своего склада. Ноги должен ему целовать за то, что имеет эту должность!

Виктор Иннокентьевич посидел некоторое время в тишине, упиваясь осознанием собственной власти. Из этого состояния его вывел звонок сотового телефона. Взглянув на экран, он увидел незнакомый номер.

«Отвечать — не отвечать?» — поколебался Новожилов, однако звонок не умолкал, и он нажал кнопку соединения.

— Слушаю!

— Виктор Иннокентьевич? — А вот голос абонента был отлично знаком Новожилову. — Рад приветствовать! Как драгоценное здоровьичко?

Звонивший даже не удосужился представиться, видимо, абсолютно уверенный в том, что Новожилов и так его узнает.

— Здравствуйте, Роман Валентинович! — проговорил Новожилов, ощущая, как в голосе предательски зазвучали подобострастные нотки. — Спасибо, все хорошо. Рад вас слышать!

Это была неправда. Слышать голос министра здравоохранения Романа Валентиновича Андрейченко никогда не было для Новожилова радостью. Потому что он отлично понимал, что тот звонит отнюдь не для того, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья Виктора Иннокентьевича.

— Вот хочу тебя пригласить за город сегодня вечером. Как ты на это смотришь?

— Положительно, — проглотив слюну, ответил Виктор Иннокентьевич, поскольку знал, что другого ответа просто не может быть в принципе. Министр не приглашал, он ставил перед фактом.

— Тогда часиков в семь подъезжай в «Лагуну». Разумеется, с ночевкой. А что ты беспокоишься? Завтра выходной!

— Да я не беспокоюсь, — принялся оправдываться Новожилов.

— Вот и отлично, — прервал его Андрейченко. — Вопросик один обсудить нужно. Вот мы и совместим приятное с полезным, верно?

И, не дожидаясь ответа Новожилова, отключил связь. Новожилов еще некоторое время смотрел на трубку, потом раздраженно бросил ее на стол.

Настроение совсем испортилось. Во-первых, все фантазии летели в тартарары — ясное дело, что с Риткой он сегодня не увидится. Точнее, увидится, но и только. Во-вторых, сам факт, что министр здравоохранения собирается обсудить с ним некий вопрос, заставлял нервничать. Хотя…

Виктор Иннокентьевич выпил еще коньяка. Спиртное все-таки подействовало расслабляюще, и он уже не смотрел на ситуацию столь мрачно, стараясь найти в ней положительные моменты. И первый из них просматривался сразу же. Вопрос, который звал его обсудить министр, был, конечно, непростым. Но он, скорее всего, сулил и некие перспективы. И в первую очередь, денежные. Новожилов уже не раз соприкасался с Андрейченко и знал, что свою долю он получит. Так что осталось только узнать, в чем, собственно, состоит вопрос. А деньги — дело такое, что лишними никогда не бывают. К тому же их количество способствует укреплению отношений с Риткой.

Вспомнив о том, что Ритка сейчас находится здесь, Виктор Иннокентьевич решил хотя бы поговорить с ней. Заодно пусть расскажет, как обстоят дела в отделении. Набрав номер хирургического отделения, он вскоре услышал резковатый, чуть с хрипотцой голос Ритки:

— Второе хирургическое!

— Маргарита Федоровна, — невольно придавая своему голосу официозные нотки, заговорил Виктор Иннокентьевич. — Это Новожилов. Зайдите ко мне, пожалуйста!

— Сейчас буду, Виктор Иннокентьевич, — тотчас откликнулась Ритка, и Новожилов, положив трубку, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза в блаженном ожидании…

Маргарита пришла очень быстро, без стука вошла в кабинет уверенной, пружинящей походкой и опустилась в кресло напротив Виктора Иннокентьевича, закинув ногу на ногу. Новожилов несколько секунд созерцал ее стройные ноги в светло-коричневых блестящих колготках, сдерживая желание погладить их ладонью. Вместо этого он провел рукой по редеющим волосам, улыбнулся и спросил:

— Ну, как дела, Маргарита Федоровна?

— Все в порядке, Виктор Иннокентьевич! — бодрым голосом принялась рапортовать Ритка. — Мальчика с паховой грыжей прооперировали, девочку Крылову из седьмой палаты переводим в терапевтическое, поскольку там не наш случай. Также…

Виктор Иннокентьевич слушал Ритку вполуха. Он знал, что та сама отлично разбирается в ситуации, которая царит в ее отделении, и вызвал ее для доклада чисто формально. Ему просто хотелось увидеть Ритку. В больнице они всегда разговаривали друг с другом на «вы», даже если находились наедине. И старались вести себя официально во избежание кривотолков, хотя об их отношениях было известно всему персоналу.

Виктор Иннокентьевич думал сейчас о том, как сообщить Ритке, что их предполагаемое свидание сегодня вечером не состоится. Кроме того, его подмывало завести разговор о муже Маргариты. Почему-то мысль о том, что он в курсе их связи, заставляла его испытывать душевный дискомфорт. Сказывалась, видимо, все та же природная трусоватость, ибо бояться подчиненного ему, главному врачу, было просто нелепо.

Он уже открыл было рот, как в кабинет робко постучали. Новожилов нахмурился и не очень довольным тоном громко произнес:

— Да!

В кабинет протиснулась тоненькая фигурка. Присмотревшись, Новожилов узнал Наташу Краснову, врача-интерна из отделения Маргариты. Лицо у нее было озабоченным.

— Прошу прощения, Виктор Иннокентьевич! — торопливо заговорила она. — Но мне очень нужна помощь Маргариты Федоровны!

— Что случилось? — Ритка приняла сосредоточенный вид.

— Девочке из пятой палаты плохо. Катя Синицына, семь лет, с до конца не установленным диагнозом, помните?

Ритка кивнула с серьезным видом.

— Понимаете, с утра жалуется на слабость, два раза была рвота. Я решила посоветоваться с вами, а пока назначила…