Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл Страница 10

Девочка вернулась в школу. Вернее, пошла в новую школу в совсем новом районе и подружилась с новыми ребятами. Франсин отставала от класса, но быстро нагнала всех, потому что была умной. И еще ей нравилась Флора. Ричард очень мудро подходил к подбору человека, которому предстоит воспитывать его дочь и в какой-то мере заменить ей мать. Флора была одним из немногих его мудрых решений.

Она принадлежала к тем женщинам, которые мгновенно находят общий язык с детьми; такие женщины не только добры, терпеливы и нежны, но еще и искренне любят детей, получают удовольствие от их общества и общения с ними. Такие люди никогда не разговаривают с детьми в приказном тоне, они слишком бесхитростны и хорошо сознают свое простодушие, чтобы разговаривать с кем-либо свысока, хотя и умеют вести себя покровительственно. Они никогда не высокомерничают, не злоупотребляют властью и не пользуются служебным положением в личных целях.

Флора говорила так: «Мне нравится это новое печенье, вкусное, правда? И оно не дороже других. Давай съешь еще одно, и я вместе с тобой». Или: «Давай включим телик. Вот что я тебе скажу: если ты посмотришь вместе со мной «Жителей Ист-Энда», то я вместе с тобой посмотрю передачу про львов».

Она была мастером компромиссов.

– Если ты научишь меня складывать мозаику, я научу тебя вязать. У меня никогда не получалось сложить мозаику.

– Но это же просто!

– И вязать просто, когда умеешь. Вот что я тебе скажу: если ты споешь со мной одну из школьных песенок, я напеку к чаю блинов.

Джулия Грегсон была рыбой из другого водоема. Это Флора так выразилась о ней, и Ричарду очень не понравилось сравнение с рыбой. Он сказал, что это грубость. Но Джулия действительно похожа на рыбу, сказала Франсин. Не на дохлую, покрытую слизью макрель или треску, которые можно увидеть на прилавке в супермаркете, а на яркую, здоровую, юркую рыбину, очень красивую, например на шубункина или на карпа кои. Ее лицо отличали высокий лоб и длинный нос, и вся она была золотисто-бело-красной. Кожа Джулии сияла белизной, волосы отливали желтизной, а широкий изогнутый рот был выкрашен в алый, как и ногти на руках.

Ее порекомендовал Дэвид Стенарк. Она работала детским психологом, или педопсихиатром, как она выражалась. Дэвид предложил Франсин встретиться с ней, так как Ричард иногда жаловался своим друзьям, что его дочь слишком замкнута, все время занята своими мыслями и что ей надо бы выйти из этого состояния. Сначала он сомневался. Твердый приверженец систематического образования, Ричард недоумевал, каким опытом излечения сознания может обладать женщина, имеющая всего лишь квалификацию учителя и сертификат об окончании ускоренных курсов воспитателей. Он всегда с осуждением относился к дыре в законодательстве, которая позволяла любому желающему называть себя психотерапевтом и практиковать в этой области, не имея медицинского образования или профессиональной подготовки по психиатрии. Однако все изменилось, когда он познакомился с Джулией.

Ее манеры были настолько уверенными, слова – настолько успокаивающими, а само появление в доме – настолько удачным и в нужный момент, что через пять минут общения все начинали полностью доверять ей. Или так казалось Ричарду. И он не раздумывая отдал Франсин в ее руки.

Джулия заставила девочку играть в куклы. От этих кукол никуда не деться, иногда говорила себе Франсин. Однако вряд ли можно было ожидать, что здесь, в уютной гостиной с видом на Баттерси-парк, она через игру вытащит из подсознания то, что имело отношение к убийству матери; через движения кукол и их общение друг с другом Франсин могла показать лишь свои глубоко запрятанные детские тайны. Джулия наблюдала за ней и иногда что-то записывала. Она много разговаривала с девочкой, но не так, как Флора, – о книгах, которые та читает, о передачах, которые смотрит по телевизору, о покупках или том, что приготовить на ужин, кто из подружек больше всех нравится Франсин, и о подругах самой Флоры.

Джулия задавала вопросы:

– Франсин, почему тебе это нравится?

– Просто нравится, – отвечала Франсин.

– Ну почему тебе нравится мороженое?

– Не знаю. Просто нравится.

– Тебе хочется, чтобы произошло какое-нибудь событие? Какое именно?

Франсин знала, но отвечать не хотела.

– Если бы у тебя было три желания, что бы ты загадала?

Три желания Франсин состояли в том, чтобы тот мужчина не приходил, чтобы ее мама не умерла и чтобы все трое снова жили в старом доме. И, возможно, чтобы по соседству с ними жила Флора. Ей не хотелось рассказывать об этом Джулии. Та наверняка и сама об этом знает, все знают, потому что это очевидно. Но теперь Франсин умела читать, в чтении у нее были большие успехи, и прежде чем прийти к Джулии на этот сеанс, она читала книжку, в которой герой признавался, что боится преследований пиратов, чьи сокровища он выкопал. История была написана очень живо и неплохо сохранилась в ее памяти.

– Я хочу быть в безопасности, – ответила она, цитируя. – Не хочу, чтобы они до меня добрались, я не хочу, чтобы они меня нашли.

Джулия помрачнела, кивнула и сказала, что на сегодня хватит и скоро за ней придет папа. Тот пришел, и они с Джулией тихо разговаривали наедине, а Франсин сидела в соседней комнате и смотрела тщательно отобранное детское видео. Спустя некоторое время отец усадил ее в машину и повез домой. За день Франсин назадавали кучу вопросов, и он стал задавать новые. Нравится ли ей Джулия? Чувствует ли она себя с помощью Джулии счастливее? Одиноко ли ей, когда его нет дома?

– У меня есть Флора, – сказала она. – Мне нравится Флора.

Он уехал в командировку в Глазго, Франсин отправилась в школу, а после уроков у ворот ее встретила Флора.

– Тебе не страшно на улице? – спросила няня, когда они шли домой.

– Нет. С какой стати?

– Папа сказал, что у тебя есть страх перед открытыми пространствами, – ответила та.

Дома, в своей комнате, Франсин взяла книжку с полки. Это были сказки Ральда Даля, которые подарила ей Флора; она их еще не читала, а вот сейчас захотелось. Рядом с книгой стояла коробка с видеокассетой.

Франсин не замечала ее целый год, с тех пор, как поставила сюда. Тогда она не умела читать, а сейчас могла прочитать что угодно – ну, из того, что было написано печатными буквами. Крупная надпись на яркой наклейке с той части коробки, что напоминала обложку книжки, те буквы, среди которых раньше она могла разобрать только «по», сейчас сложились для нее в слова: «Путешествие по Индии». На картинке была пещера, а у входа – мужчина в чалме и старушка. Франсин открыла коробку, но видеокассеты там не оказалось.

Вся коробка была забита исписанными листками бумаги. Не напечатанным текстом, а рукописным. Франсин внимательно посмотрела на него, но не смогла прочесть ни слова. Вот взрослые умеют читать рукописные тексты, хотя ей трудно представить, как это им удается. Правда, большой надобности в этом нет. Флора говорит, что сейчас уже не пишут от руки, только списки покупок и записки молочнику. Все остальное печатается на компьютере. Но этот человек писал ручкой на листках из блокнота, который можно купить в газетном киоске, а потом кто-то из тех, кто жил в старом доме, сложил все это в коробку и спрятал. Не Франсин и не отец, почему-то она это знала точно. Значит, мама вынула из коробки кассету с «Путешествием по Индии», положила туда листки и спрятала в выемке под полом в шкафу для париков.