Лиса в капкане - Джеймс Хедли Чейз Страница 10

Когда Грейс стаскивала с него обувь, он вдруг забеспокоился, чистые ли у него ноги. Едва ли не впервые со времени детства он почувствовал стыд. Обескураженный, он попытался остановить Грейс, но не смог до нее дотянуться. Лежал неподвижно, глядя на разноцветные зонтики, и набухал злостью и несправедливой ненавистью. Эллис не простит ее за свои унижения. А Грейс стянула с него ботинки, носки и принялась расстегивать брюки.

Схватив ее за руку и сжав запястья, он пытался испепелить ее гневными взглядами.

— Не прикасайтесь ко мне! Какая вас муха укусила?

Вид у него был встревоженный, даже испуганный.

— Ну, успокойтесь, — мягко сказала Грейс. — Надо снять брюки, чтобы осмотреть ногу… Я работала раньше медсестрой… или почти…

— Оставьте меня, — пробормотал Эллис, сердясь на свое замешательство. Он даже порозовел. Он подумал о своих худых волосатых ногах и не хотел, чтобы девушка видела их. — Я запрещаю вам раздевать меня.

Но она настаивала с деликатным упорством. И у него больше не было сил ей препятствовать. Грейс высвободилась из его рук, он лежал молча, с закрытыми глазами, гневно стиснув губы.

Осторожно стягивая брюки, она нечаянно задела его ногу. Боль пронзила Эллиса, и у него вырвался крик. Он грубо выругался, но она не услышала. Ему хотелось ударить ее ногой, причинить такую же боль, но он боялся неосторожным движением усилить собственное страдание.

Приподняв голову, он смотрел на нее злыми глазами. Грейс вытащила плед из чемодана и накрыла им здоровую ногу. От тепла ему стало лучше. При свете фонаря Грейс осматривала сломанную ногу. На белой, покрытой жесткими волосами коже смуглая рука выглядела очень привлекательно.

— Перелом как раз под коленом, — сообщила девушка. — Думаю, что справлюсь.

В обращенных к нему широко раскрытых глазах светилось сочувствие.

— Вам будет больно.

— Делайте быстро. Я выдержу. Что я, по-вашему, тряпка?

Но еще до того, как Грейс прикоснулась к колену, он покрылся каплями пота. А когда рука ее задержалась на опухоли, он весь напрягся, кусая губы, сжав кулаки.

Догадываясь, что он боится боли, Грейс влила в него полный стаканчик коньяка.

— Попробуйте выдержать, — попросила она. — Старайтесь не отбиваться. Я хочу поставить кость на место.

— Ну, делай быстрее, проклятая шлюха! Не тяни! Пошевеливайся!

Но она, склонившись над чемоданом, не слыхала грубостей. Он задыхался от желания пнуть ее в стройные бедра, придумать какое-нибудь позорное наказание. Он хотел бы переложить на нее ответственность за свою собственную трусость, которой стыдился.

Грейс вытащила из чемодана лубки и бинт. «Ей-богу, она запаслась всем необходимым! Это как сундучок фокусника», — подумалось ему.

— Я нашла пакет неотложной помощи, — объяснила она. — Там, в клубе, у них все есть. Если бы кто-нибудь мне помог, вас можно было бы там устроить.

— Ну, кончайте. — Эллис зажмурился.

Он не ожидал такой страшной боли. Секунду или две лежал без движения, в то время как рука Грейс ощупывала сломанную конечность. Затем боль наэлектризовала его вены, распространяясь по телу волнами, сухим жаром наполняя рот. От подступившей слабости пот заливал ему лицо. Вцепившись пальцами в одеяло, он напрягся, как струна.

Отдаленный голос произнес: «Все в порядке!» — и тут произошло что-то чудовищное, боль стала невероятной. Ну, это уже чересчур. Он зарычал, пытаясь сесть, отбиваясь наотмашь, вслепую. Боль не исчезала, этот бешеный укус выворачивал ему нервы. И вдруг Эллис ощутил, как содержимое его желудка выливается через рот, и ему показалось, что он тонет.

Несмотря на ядовитую горечь, заполнившую глотку, он явственно расслышал сухое клацанье, которое произвели два сведенных вместе обломка разбитой кости.

Он потерял сознание от боли и ужаса перед мраком. Слабо цепляясь за пустоту, проваливаясь в бездну, он еще раз вскрикнул и погрузился в небытие.

Когда он пришел в себя, то заметил отблеск света на зонтиках, почувствовал глухую боль в ноге, рвотный запах и горький вкус во рту. Эллис подал голос, как ребенок, переживший кошмар.

Крепкая прохладная рука держала его руку. Это подбодрило его. Грейс что-то говорила, но у него не было сил ее слушать. Хорошо уже то, что она рядом, совсем близко, что она не бросила его одного под дождем и ветром.

Грейс держала его руку, пока им не овладел сон.

Около пяти утра дождь прекратился, заиграли первые косые лучи солнца. Воздух был свежий; легкий ветерок разогнал туман, местами уже просвечивали синие проталины неба.

Замерзнув, Эллис натянул одеяло до подбородка. Его разбудил свет, проникавший сквозь зонтики. Какое-то время он вспоминал, где он, что делает в этой дыре. Потом рука его потянулась к ноге, и его передернуло. Голова казалась совершенно пустой, во рту пересохло, губы сводило судорогой. Память о ночных приключениях медленно возвращалась к нему, он сел, сердце билось неровными толчками. Но присутствие Грейс, спавшей у его ног, успокоило. «Она не убежала от меня», — подумал он, разглядывая девушку. Впервые он смотрел на нее не как на докучливую глухую, от которой должен поскорее избавиться, но как на женщину, чья судьба теперь связана с его собственной жизнью. Он не мог не удивиться, открыв в ней неожиданные достоинства. Не такая уж она серость, как ему представлялось. Встретилась она с ним при самых скверных обстоятельствах, голодной и грязной, без макияжа, с растрепанными волосами, в ужасной одежде, но теперь, вглядываясь, Эллис отметил, что у нее ровный нос, красивый контур подбородка, нежные и чувственные губы. Конечно, ей не хватало стиля, но ведь и сам он сейчас не в лучшей форме! Ну и парочка! Изменник, сын убийцы, скрывающийся от законного правосудия, которое грозит смертью, и воровка, только что покинувшая тюрьму. «Два сапога — пара», — горько усмехнулся он, продолжая изучать черты своей спутницы, неясно взволнованный этим зрелищем. «Что-то можно придумать… Немного денег, разумное руководство — и она будет на высоте». Во всяком случае, Грейс оказалась чрезвычайно полезной. Она справилась с его ногой, и он был убежден, что удачно. Она устроила ему удобный ночлег и всякий раз, когда он просыпался этой бесконечной ночью, успокаивала его.

Отгоняя от себя вредную сентиментальность, Эллис возвращался к обычной активности. Надо воспользоваться ее присутствием и разработать план действий. Он вынул часы. Они показывали двадцать минут шестого.

Он протянул руку и коснулся девушки. Она сразу проснулась, широко раскрыв глаза и подняв голову от чемодана, служившего ей подушкой, в ее лице он не заметил выражения растерянности, которое появляется у большинства людей при внезапном пробуждении. Она вскочила мгновенно и резко.

— Необходимо срочно убираться отсюда, — сухо сказал Эллис. — Уже почти половина шестого.

Она потерла глаза, потянулась.