Проводник - Наталья Берзина Страница 10

Приближающегося Вовчика первым заметил мужчина, сидящий на корточках у костра.

— Во блин! Ты кто, пацан?

— Вовчик, — с готовностью ответил Вовчик. — Я заблудился.

— Прикольно, в Зоне — и заблудился! Да тут же всюду указатели висят! — захохотал самый молодой из мужиков. — Откуда ты такой взялся?

Вовчик стоял перед хохочущими мужиками и не знал, как себя вести. В своей стае он пусть и не был вожаком, но занимал не последнее место, а тут сразу же стал никем. Его могли избить, унизить, даже убить, но голод туманил мозг.

— Мне бы поесть немного, я только чуть-чуть, — взмолился он.

— А мы типа жрать не хотим? Иди воруй, помойки оттаяли! — откликнулся молодой.

— Фильтруй базар, Клоп. Дай малому пожрать. А то сам лопнешь, — вмешался мужчина постарше.

— Да ладно, Серый, я же шуткую, — проворчал Клоп и швырнул Вовчику под ноги кусок мяса. — Жри, малой.

Вовчик жадно схватил кусок, не отряхнув прилипших на него соринок, давясь, укусил. Мясо было жестким, немного подгоревшим, местами совсем сырым, но Вовчик не замечал ничего. «Как клево, что я повстречал добрых мужиков! Теперь ничего не страшно!» — подумал он, облизывая грязные пальцы.

— Давай бухти, малой. Откуда сбежал? — спросил Серый, когда Вовчик облизал пальцы.

Вовчик понял, что шутки кончились, и поведал мужикам свою историю… Умолчав при этом о том, что случилось с Янкой…

Голова горела, словно ее засунули в огонь. Но стоило Гвоздю пошевелиться, боль ударила в позвоночник. Очень осторожно он дополз до стены и сел. Темнело. Где-то рядом поскрипывала дверь. В доме, судя по всему, никого не было. Последнее, что он помнил, — мягкое тело девчонки, которая судорожно билась под ним. Затем вместе с болью в затылке на него обрушилась темнота… Как же он так оплошал, ведь бил прикладом наверняка! Выходит, промазал. Автомат? Вон он — тускло поблескивает в углу. Гвоздь на четвереньках подполз к оружию. Магазин на месте, патроны на месте. Снял с предохранителя, убедился, что патрон в патроннике. Значит, автомат не тронули. Странно… Пацан по идее должен был забрать «калаш». Почему же не забрал? В доме оружия не было. Гвоздь не мог ошибиться. Девка была, а стволов не было точно. От боли тошнило. Гвоздь примкнул магазин, опираясь на стену, вышел из дома. Солнце давно опустилось за кромку леса. Постоял на крыльце, вернулся в дом. В полумраке осмотрел поклажу сбежавшей парочки. Консервы! Свежий хлеб! Сыр! И даже — бутылка настоящей водки! Здорово! Сегодня будет пир! Не удержавшись, откупорил бутылку, жадно припал к горлышку. Опорожнил ее почти до половины, разломал хлеб, долго нюхал, наслаждаясь почти забытым запахом. Туземцы почти не пекли настоящий хлеб — чаще ржаные лепешки, а этот был то, что надо, с кисловатым дрожжевым запахом, черный, необыкновенно вкусный. Достал из ножен штык-нож, вскрыл банку рыбных консервов, незаметно для себя съел ее всю сразу, затем куском хлеба вымакал досуха томатный соус — и снова припал к бутылке. Допил водку, привалился к стене. В голове приятно шумело. Опьянение было совсем другим, чем от местной самогонки, которую иногда удавалось добыть у аборигенов. Гвоздю давно не было так хорошо. Внутри стало тепло, никуда не хотелось идти. Гвоздь подоткнул под голову сумку сбежавшей парочки, улегся поудобнее и уснул.

…Ему приснился Гнус, бегущий по лесу и разевающий рот в безмолвном крике. Следом за ним неслось нечто огромное, страшное. Оно настигало Гнуса, с каждым шагом становясь все больше и больше. Лицо Гнуса было совсем белым, глаза вылезли из орбит и тряслись на гибких стерженьках перед лицом. Глаза периодически выворачивались назад, пытались разглядеть догоняющее его чудовище. При этом синие и красные, как в школьном учебнике, кровеносные сосуды на поверхности глазных яблок выглядели особенно жутко. Внезапно невероятно громкий, рвущий барабанные перепонки крик ударил по ушам.

Гвоздь вскочил, растерянно оглянулся по сторонам. Мрачный заброшенный дом заполняла рассветная серость. Гвоздь поежился от утренней прохлады и с сожалением посмотрел на пустую бутылку. Раскромсанный хлеб на полу он быстро собрал и съел. Перекопал сумку, обнаружил две пачки сигарет и кучку ни на что не пригодных тряпок. Мужские шмотки ему были откровенно малы, а женские приспособить к чему-то было невозможно. Съев половину сыра, Гвоздь собрал остатки продуктов в сумку, блаженно закурил. В целом вылазка удалась, хоть не получилось трахнуть девку, добыча оказалась необыкновенно хорошей. Докурил сигарету, ощутил, как голова поплыла. Стряхнул с себя наваждение и желание остаться подольше в доме, взял автомат, забросил за плечо сумку, двинулся в направлении уже ставшей родной избушки.

Роса скоро промочила разбитые ботинки, но Гвоздь уже привык не обращать внимания на подобные мелочи. Он размеренно шагал по лесу, прислушивался к шорохам и звукам. Вот впереди весело зажурчала речка. Осталось пройти не больше сотни шагов. Что-то вдруг напрягло Гвоздя. Зверь почуял зверя. Сухо щелкнул затвор. Притаившись за разлапистой сосной, Гвоздь некоторое время прислушивался. Со стороны избушки донеслось довольное чавканье. Там что-то было.

Локис сверился с картой и повел Эльзу вдоль реки. Чем дальше они углублялись в Зону, тем больше странного встречалось на пути. На заболоченных участках обычная росянка достигла невиданных размеров и способна была поглощать не только мелких насекомых, но и птиц. Привычный вьюнок, оплетавший деревья, превратился в настоящие лианы; заросли лопуха возносили свои огромные листья выше человеческого роста. А когда, ближе к вечеру, на пути попался ежик, от неожиданности Локис сорвал с плеча карабин. Колючее животное показалось огромным — оно достигло полуметра в длину.

Поднялись на песчаный пригорок, поросший редкими соснами, остановились на ночлег. Локис установил палатку камуфляжной раскраски, занялся костром. Эльза спустилась к небольшому быстрому ручью, умылась и набрала в котелок воды. Когда Эльза вернулась к бивуаку, Локис посмотрел на нее как-то очень странно. Она смутилась и отвела глаза. Казимир был скован весь вечер и после ужина долго курил у затухающего костра. Завернувшись в мягкий спальник, Эльза слышала, как он ходил вокруг, как спускался к ручью, как, посвечивая себе фонариком, снова и снова обходил палатку, хрустел валежником. Она решила, что Локис взволнован ее присутствием и не может решиться прийти в палатку, сделала вид, что спит, когда он, откинув полог, заглянул внутрь.

Забравшись в спальный мешок, Локис негромко вздохнул. День выдался относительно простой, но то, что предстояло в дальнейшем, таило серьезную угрозу. Даже те мутации, с которыми они столкнулись, только войдя в Зону, настораживали. Чего стоила одна щука длиной более полутора метров! А мирный ежик с дикобраза ростом! Ничего подобного Локис не видел. Теперь он расставлял ловушки и был готов принять бой с любой нечистью, порожденной катастрофой. Положив руку на карабин, он забылся чутким, тревожным сном. Чувство опасности, много раз выручавшее в серьезных ситуациях, не позволяло расслабиться.

Проснулась Эльза оттого, что спина замерзла даже в теплом австрийском спальнике. В палатке, кроме нее, никого не было. Кое-как протерла глаза. Накинула камуфляжную куртку, выглянула из палатки. Локис возился у костра. Карабин стоял рядом, у дерева, в котелке уже что-то варилось. Из небольшого зеленого, сильно закопченного армейского котелка по поляне растекался одуряющий аромат свежесваренного кофе.