Старая рана - Алексей Макеев Страница 10

– Ну, ты представляешь, представляешь, Лева? – эмоционально взывал Крячко, сетуя на поведение супруги. – Вот что с ней не так? Может, врачу показать?

Гуров сидел за столом и пил горячий чай. Ему было не до проблем Крячко, которые он считал пустыми и суетными. Хотелось просто насладиться моментом приятного безделья, причем безделья заслуженного. Всего два дня назад они вместе с Крячко раскрыли очень сложное и серьезное дело о поимке банды угонщиков, на которое ушло много времени, сил и нервов. В процессе расследования Гурова даже начинало охватывать отчаяние, что никогда им не выйти на главарей. И теперь, когда все относительно благополучно завершилось и половину банды пересажали, а вторую перестреляли в ходе операции, а главное, прекратились угоны дорогих автомобилей с убийствами водителей, испортить настроение Гурову не могло ничто и никто. Поэтому он просто сидел и отдыхал, не понимая негодования своего напарника.

Ничего особо странного в поведении Натальи, жены Крячко, он не видел. Ей вообще было свойственно периодически покрикивать на Станислава, и всякий раз это было по делу. Гуров полагал, что и на этот раз Стас просто накосячил, за что теперь и отдувается. Дав ему выплеснуть добрую порцию распиравшего его гнева, Лев поинтересовался:

– Ну, а причина в чем? Из-за чего сыр-бор?

Крячко покраснел, щеки его надулись, а глаза увеличились в размерах раза в два.

– А мне откуда знать?! – с искренним возмущением вскрикнул он. – Я же к ней по-нормальному, понимаешь, Лева? А она что?

Станислав очень ждал от Гурова солидарности, которая должна была выразиться в строгих порицаниях в адрес Натальи и безусловном осуждении ее поведения, но Лев лишь молча пил чай.

– Передай мне, пожалуйста, шоколад, Стас, – попросил он.

– Ты меня вообще не слушаешь, тебе лишь бы пузо набить! – обиделся Крячко.

– Кто бы говорил. Так ты передашь мне шоколад?

– Шокола-ад! – противным гнусавым голосом передразнил Крячко. – Вечно ты, Лева, выделываешься!

– А что не так? – удивился Гуров.

– Вот кто так говорит – шоколад? Сказал бы просто – шоколадку! Нет, нужно обязательно аристократа из себя корчить! – злился Крячко, не встретивший у друга поддержки и сочувствия. – Обрати внимание, ты даже картошечку простецкую как называешь?

– Как? – не понял Гуров.

– Картофель! – с явным презрением в голосе передразнил Крячко. – «Мария вчера приготовила картофельное пюре с куриным фрикасе!», или: «Сегодня в нашей столовой жареный картофель!» Тьфу!

– Знаешь, а ты не пробовал просто вести себя подобающе? – заметил Гуров, возвращаясь к больной теме отсутствия понимания в семье Крячко.

– А я что, веду себя неподобающе? – изумился Станислав.

– Это у тебя надо спросить. Почему Наташка начала на тебя кричать?

– Да черт ее знает, это же женщины! Кто вообще знает, что у них на уме? Вот сидит она такая и через секунду думает: «О, а чего это я так давно мужу мозг не пилила? Нужно срочно исправиться!» У меня, Лева, порой складывается впечатление, что женщины – это вообще не люди! Это пришельцы с другой планеты, призванные уничтожить весь человеческий род – то есть нас, мужиков! При рождении их забирают из родильного дома, отправляют на специальный астероид, где проводят полный курс по захвату планеты Земля, потом заставляют глумиться над мужиками, показывают им их слабые и сильные стороны, вбивают в голову программу по их уничтожению. Затем, по окончании этого курса, женщина радостно кричит «Я – БАБА!», после чего ей стирают тот участок памяти, который отвечает за посещение астероида, и возвращают младенцем на землю. И вот на протяжении всей жизни она как бы живет и понимает, что хочет семью и детей, но в голове у нее остался тот датчик, та программа, которая заставляет нас, мужиков, планомерно уничтожать!

– Слушай, Стасик, мне кажется, ты ошибся в корне! – расхохотался Лев.

– В смысле? – выкатил глаза Крячко.

– Ты избрал неверную профессию. Тебе нужно было стать писателем-фантастом, ибо фантазия у тебя развита на зависть отлично! Правда, тебе бы пришлось отваливать нехилую часть гонораров корректорам, которые бы замучились править орфографические ошибки в твоих опусах, либо нанимать наборщицу.

Стас надулся и замолчал, а Гуров продолжал:

– Я думаю, ты все же сильно заблуждаешься насчет женщин. Они на самом деле…

– А я вот в этом уверен! Иначе какой ей резон так ко мне относиться? – не стерпев, решительно возразил Крячко. – Пойми, Лева, я мужик! Я в семье главный! Все в доме на мне держится! А она не может этого простить и злится, что не получается мне перечить!

– А ты не думал, что корень проблемы кроется именно в тебе, а не в ней? Наверняка Наташка согласна, что ты глава семьи. Вот я, например, уверен, что у моей жены нет никакого датчика в голове. Тот, кто в семье главный, тот и настраивает на позитив или негатив всю семью.

– А у нас она настраивает! На один негатив!

– Тогда где же твое главенство, Стас?

– Я мужик, – повторил Крячко, считая это единственным неопровержимым аргументом в пользу своей позиции. – Как я скажу – так и должно быть. А она меня не слушает. И не уважает!

– Значит, проблема в тебе.

– Да ты знаешь, из-за чего она скандал вчера устроила? – вскинулся Станислав.

– Интересно послушать. А то ты уже полчаса жалуешься, а толком ничего не объяснил.

Крячко устроился на стуле поудобнее в предвкушении дождаться наконец поддержки и заговорил:

– Прихожу я домой, значит, вечером, и говорю ей – Наташка, а дело-то мы раскрыли! А она как начала орать, даже не дослушала!

– А что орала-то?

– Дело раскрыл, молодец какой, а вазу со стола так и не убрал! Представляешь? Вазу!

– А чего же ты вазу не убрал?

– Да она там уже месяца два стоит, с Нового года осталась. В ней конфеты лежали вкусные, ну, я и прихватил к себе в комнату, на стол поставил у компьютера и ел потихоньку… Зачем мне было ее убирать оттуда? Чтобы всякий раз за конфеткой на кухню таскаться, да еще у нее выпрашивать, потому что она их от меня прячет? Ну, а потом я конфеты доел, а ваза осталась…

– То есть жена два месяца просила убрать вазу, а ты этого так и не сделал?

– Ну, забыл! Как конфеты кончились – так и забыл! Задвинул ее за монитор, и… А она сегодня полезла туда пыль протереть, не заметила и разбила. Руку еще осколком порезала. А виноватым я оказался, как всегда! Главное, не лезь куда не просят! Говорил ей тыщу раз – не тронь мое рабочее место!

– Знаешь, Стас, – снова засмеялся Гуров, – а ведь твоя жена права, что конфеты от тебя прячет.

– Почему это? – набычился Станислав.

– Да потому что ты как ребенок! Вот слушаю я тебя, и у меня такое ощущение, будто говорит это не пятидесятилетний мужик, а прыщавый юнец в переходном возрасте, когда гормональная революция в организме переворачивает все его представления с ног на голову.