Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев - Андрей Добров Страница 10

– Твоя работа, Гиляровский?

– Моя, – с удовольствием ответил я.

– Зачем?

– Поговорить надо, Федор Иванович.

Теллер сплюнул на землю.

– Поговорим!

Это прозвучало угрожающе, однако мне в жизни угрожали и более солидные бандиты, чем какой-то начальник охраны магазина.

Внутри Теллер подозвал старшего продавца из отдела колониальных товаров и попросил его пройтись с пожарным инспектором по всем помещениям, куда тот пожелает попасть. Наконец Петр Никитич ушел, предвкушая увлекательную экскурсию, и тогда Теллер отвел меня в сторонку – к двум резным колоннам.

– Ну, что вам нужно?

– Обманули вы меня вчера, Федор Иванович! – сказал я укоризненно. – Вы, а главное, Григорий Григорьевич. Обещали, что обратитесь в полицию, а сами…

– Я и обратился, – раздраженно ответил Теллер.

– Да перестаньте! – сердито воскликнул я. – Вы отвезли девушку в Замоскворечье и сбросили с моста в Обводной канал. Я сегодня утром читал об этом в «Московском листке». Или скажете, что я не прав?

– Не во всем. Я действительно сделал так, как вы сказали. Но это именно я сразу позвал городового и указал на тело. Так что с формальных позиций я выполнил все, что обещал Григорий Григорьевич. Я вызвал полицию? Да. Просто никто не давал вам слово, что полицию вызовут именно сюда, в магазин.

Я заскрипел зубами. Облапошили!

– Чья была идея с мостом? – спросил я. – Ваша, Теллер, или Елисеева?

– Моя, – тут же ответил охранник. На мой взгляд, слишком поспешно.

– Врете, Федор Иванович!

Он пожал плечами и отвернулся.

– Этой трагедии можно было избежать, – сказал я, – если бы вы тогда дали мне время рассказать про тайные ходы под этим домом.

– Тайные ходы? – спросил Теллер безучастно. – Нет там никаких тайных ходов. Все подвалы специально проверялись и ремонтировались. Если бы рабочие нашли какие-либо норы или ходы, они бы тут же мне доложили. Поверьте.

– Но ведь эта девушка как-то появилась в магазине. Да и раньше ваши продавцы видели Красного Призрака – мне Елисеев сам об этом рассказывал.

Теллер осмотрелся по сторонам – не подслушивает ли нас кто, а потом повернулся ко мне и отчетливо произнес:

– Послушайте, Гиляровский, не суйте нос не в свое дело. Вы не понимаете – Елисеев вкладывает в этот магазин миллионы. И доход собирается получать не меньший. Вы даже не представляете себе размаха его дела, всей этой огромной торговой машины, которая ждет только сигнала, чтобы начать приносить ассигнации. Вы думаете, я как начальник местной охраны позволю вам вставлять Елисееву палки в колеса? Да будь вы хоть сам генерал-губернатор, хоть царица Савская, ничего у вас не выйдет. Вы же денег хотите, Гиляровский? Отступных хотите? Сколько вам нужно, чтобы вы перестали вертеться под ногами? Говорите сейчас. Я позвоню Григорию Григорьевичу, и если он согласится на расходы, выплачу вам. А после – проваливайте, чтобы и духу вашего тут не было!

– Дурак ты, Теллер, – сказал я сухо. – Погибла девушка. Ты ее опозорил, выставил самоубийцей. При чем тут деньги? Учти, я все равно выведу тебя и Елисеева на чистую воду. Будете у меня знать, как обманывать Гиляровского.

Я еле сдерживался, чтобы тут же не двинуть Теллера по зубам – прямо под его светлые усики. Но и он, кажется, уже с трудом держал себя в руках. Дело непременно кончилось бы дракой, однако начальник охраны неимоверным усилием подавил свою ярость.

– Посмотрим, – сказал он. – Посмотрим. А пока прошу покинуть магазин.

И я ушел, твердо решив для себя, что наша встреча с Теллером – не последняя.

Вечером, когда я дома по памяти записывал в тетрадь свой разговор с Теллером, Коля позвал меня из прихожей. Выйдя из кабинета, я увидел Архипова, который крепко держал за плечо мальчишку-попрошайку, посланного мной к пожарной части.

– Вот, крутился у ваших дверей, Владимир Алексеевич, небось шпионил.

– Нет-нет, – сказал я, улыбаясь, – это мой помощник.

Я вынул из кармана два рубля и отдал пареньку. Так ничего и не сказав, он выхватил деньги из моей руки, крутанулся на месте, высвободив плечо из руки Архипова, а потом заспешил вниз по лестнице.

– Как это швейцар пропустил? – удивился ему вслед сыщик.

– Он привычный. Ко мне кто только не ходит. И писатели, и художники, и каторжники, бывает. Вы раздевайтесь, снимайте пиджак, у нас тут все окна открыты, но все равно душновато. Пойдемте в гостиную, там прохладней, угощу вас квасом с ледника.

Архипов прошел за мной и огляделся.

– А где ваша очаровательная хозяйка, Мария Ивановна?

– На дачу все уехали. Мы тут вдвоем с Колей остались. Это мой секретарь на вырост.

Архипов сел на предложенный стул и раскрыл портфель.

– Вот, достал, – сообщил он, вынимая папку серого цвета с завязками. – Поскольку дело давнее, особых проблем не возникло. Сказал, что собираю статистику по подземным тайникам – их могут использовать не только политические, но и уголовные. Кстати, так оно и есть – помните подвалы под рестораном «Крым»? Там, на Неглинной, сначала собирался тайный кружок народовольцев. Строили планы цареубийства. А уж потом начали прятаться и блатные.

Я кивнул. Архипов мог и не знать, что теперь в тех местах обосновалась банда с Кавказа, открывшая настоящий подземный игорный дом. Мне живо вспомнился их несчастный предводитель – юноша на инвалидной коляске, просто по факту своего рождения вынужденный вести жизнь главаря этой шайки. Полгода назад я пообещал не выдавать его тайну и с тех пор хранил данное обещание.

– Разумеется, перед визитом к вам я просмотрел бумаги. И вот что скажу, Владимир Алексеевич, вы попали в самую точку. Уж не знаю, случайно или намеренно, но что есть, то есть.

– Вот как? – удивился я. – Честное слово, я собирался просто посмотреть фамилии в списке, а потом попытаться найти кого-то из него, чтобы понять, как Вера Мураховская проникала внутрь хорошо охраняемого магазина.

– Смотрите сюда, – Архипов положил передо мной список с именами и ткнул пальцем в одно из них.

– «Павел Ильич Мураховский, 1858 года рождения, студент университета», – прочитал я.

– Неужели отец?

– Родной отец Веры Павловны Мураховской.

– Вот это поворот!

– Точно. Из этого постановления суда можно узнать, что товарищи заявили во время следствия, будто Павел Мураховский никакого участия в подпольном студенческом кружке не принимал, попал на одно из заседаний случайно, а тут – облава, арест и так далее. Так что его за неимением улик пришлось отпустить после профилактической беседы. Как видим, зря.