Знак с той стороны - Инна Бачинская Страница 10

– Спотыкались о кота? Он что, дохлый? Версия с чертом нравится мне больше, – заметил Шибаев, подумав. – Он действительно похож на черта. А твое объяснение… – Он пожал плечами.

– Мне про черта тоже больше нравится, – признался Алик. – Черный кот, мистика, злодейство… Кстати, Пашка Рыдаев не звонил? Когда встреча с Форелью? – так он называл владелицу фастфудов.

– Звонил и сообщил, что Ада Романовна Руданская заболела, если ты о ней.

– Может, отбой?

– Пашка сказал, в силе. Через пару дней. Что там еще насчет суеверий?

– Кстати, на Востоке черных котов любят. А почему разбить зеркало не к добру, знаешь?

– Дорого стоило? – предположил Шибаев. – Дефицитный товар?

– Разбивая зеркало, ты убиваешь своего двойника.

– В смысле, отражение? И что?

– Ну, ты можешь заболеть или попасть под машину.

– Я и так могу заболеть или попасть под машину. Неубедительно.

– Это же суеверие! – повысил голос Алик. – «Верие»! Верить надо.

– А если не верить, все равно сбудется?

Алик задумался. Потом сказал недовольно:

– Ты всегда все ставишь с ног на голову. Не знаю.

– А ты веришь?

Теперь задумался Алик, пожал плечами:

– Вообще-то дело это темное. Кстати, вот еще насчет зеркала. Уходишь из дома, посмотрись в зеркало.

– Это тоже суеверие?

– Ну! Если просто посмотреться, ну, там галстук поправить, причесаться, то не суеверие, а если с умыслом…

– Как это?

– Надо посмотреться и загадать наудачу. Новый клиент, интересная встреча, даже погода… мало ли. Я всегда загадываю.

– Встреча с кем? С женщиной?

– Ну… да!

– То-то тебе так везет в любви, – хмыкнул Шибаев. – Обязательно посмотрюсь, сегодня же.

…Шибаев, уворачиваясь от ветра, шагал в «Космос» за батарейками к пульту. Он пребывал в принудительном отпуске, так как клиентов у него уже две недели как не было, и придумывал, чем бы себя занять. Можно разобрать бумаги, сходить за батарейками, которые, если подумать, не нужны, старые еще тянут. Еще купить носки и зубную пасту. И Алик попросил… О чем же он попросил? Купить что-то из продуктов. Что? Кажется, сахар. Или соль. Или пиво. Придется звонить. Хотя можно и не звонить, а купить и то, и другое, и третье, в хозяйстве все сгодится.

Народу на улице было немного – прохожие бежали, закутавшись по уши в шарфы, подняв воротники, сунув руки в карманы. Фонари, несмотря на ранний час, уже горели выморочным сиреневым светом. Город заволакивало туманом, который временами переходил в мельчайшую ледяную морось.

Шибаев заметил у светофора женщину – она дожидалась зеленого сигнала. Дождавшись, шагнула с тротуара и побежала через дорогу. Черный пикап, не задерживаясь, несся прямо на «зебру». Рефлекс сработал проворнее мысли: Шибаев прыгнул следом, захватил женщину сзади и рванулся вперед. Пикап не стал останавливаться и, набирая скорость, пролетел мимо. Шибаев и женщина не удержались на ногах и рухнули на мокрую мостовую. Он вскочил первым, помог ей подняться.

– Живая? Не зашиб?

– Живая! Спасибо… – Она пристально смотрела ему в лицо и машинально отряхивала испачканную куртку, лицо у нее было испуганным. – Нормально. Если бы не вы… Ужас!

– Куда вам? – спросил Шибаев, в свою очередь рассматривая ее. – Проводить?

– Домой… Туда. – Она дернула подбородком. – Ну что вы, не нужно, это рядом. Спасибо. Я… нормально.

– Тогда счастливо оставаться, – сказал Шибаев, потрепав ее по плечу. – И смотрите по сторонам.

Он сделал несколько шагов и оглянулся. Она все еще стояла там, где он ее оставил, все еще отряхивала куртку. Движения ее были движениями механической куклы. В тумане бледным пятном угадывалось лицо, полузакрытое капюшоном. Шибаев помедлил и пошел назад.

Он снова взял ее за плечо, она судорожно выдохнула и рванулась из-под его руки.

– Это я! Куда вам? Пошли.

Она не протестовала…

– Здесь, – сказала она. – Мы пришли.

Шибаев с удивлением понял, что это офис, и назывался он «Фотогалерея Яна», а в витрине помещалась выставка фотографий. Женщина нашарила в кармане ключ, попыталась отпереть дверь, но не сумела, так дрожали руки. Шибаев взял ключ у нее из рук. Толкнул дверь, звякнули китайские колокольчики. Они вошли. Женщина щелкнула выключателем; постепенно накаляясь, зажглась люстра.

– Пожалуйста, располагайтесь. Хотите кофе?

Она смотрела на него все так же пристально и очень серьезно. Шибаев кивнул. Только сейчас он разглядел ее. Бледное лицо, серые глаза с необычным перламутровым отливом – он подумал, что это такая косметика или линзы, – узкий рот и острый подбородок. Подобные лица создают впечатление хрупкости и беззащитности. У нее были темные волосы, забранные на затылке в хвостик. Она отвела взгляд первой.

– Без сахара, – сказал он ей в спину. Она не оглянулась.

Он расстегнул куртку и уселся на диван. Большая комната была почти пуста. Письменный стол, плоский монитор компьютера, дерево с мелкими листьями в мозаичном керамическом горшке у окна. На полу – багрового цвета плитка с вкрапленными меж крупных квадратов маленькими тускло-золотыми кружками, похожими на старинные монеты. Как застывшая кровь, подумал Шибаев, чье ассоциативное мышление отличалось скорее пессимистичностью, чем оптимизмом, на что ему неоднократно пенял записной оптимист Алик. Стены были увешаны черно-белыми и цветными фотографиями. Шибаев подошел рассмотреть. Женщины, мужчины, дети, кошки, собаки, птицы. Смеющиеся, плачущие, радостные, хмурые, в дождь и солнце, зимой и летом. Больше всего детей и собак…

Женщина возникла перед ним бесшумно, и Шибаев вздрогнул. Она протянула ему чашку кофе:

– У меня есть сыр и хлеб, хотите?

Она, не мигая, всматривалась в него своими перламутровыми глазами, и в лице ее было что-то птичье. Она была дробной и изящной, и походила на… цаплю! Правда, нос был короткий. Цапля с коротким носом.

– Не нужно, только кофе. Вы здесь работаете? – спросил он.

– Это моя галерея.

– Значит, вы Яна?

Она кивнула.

– А вы…

– Александр Шибаев. Отличные фотографии! Неужели это все вы?

Она снова кивнула. Вообще говорила она скупо, но мимика была удивительно выразительной. Полуулыбка, приподнятая бровь, склоненная к плечу голова. Даже то, как она встряхивала головой, убирая со лба прядку…

– А вы… – снова спросила она, и Шибаев ответил: – Частный детектив.

– Как? – удивилась она. – Частный детектив? Настоящий?