Отмщенный - Кирилл Казанцев Страница 10

На севере кольцо оцепления почему-то не замкнули. Видно, людей не хватало, чтобы совладать с таким массивом. Он чувствовал, что там свободно, и спешил прорваться. Он ускорялся, рвался из последних сил. Уже виднелся просвет между деревьями. И все же край облавы его зацепил! Люди в синих пятнистых куртках — видимо, ОМОН, переброшенный из крупного населенного пункта. Он уже выпрыгивал на опушку, когда слева разразились вопли, и из кустов вылупились двое с «калашами» наперевес. Они призывно завопили и, не вступая в переговоры, принялись стрелять. Мужчина рухнул плашмя, раскидав конечности, и целый рой промчался над головой — навстречу своим же, бегущим справа! Омоновцы долбили, не щадя патронов, и ничего удивительного, что у них очень скоро опустели рожки. Мужчина подпрыгнул и тоже принялся строчить. Он не целился, брал выше, над головами. Но возбужденным омоновцам казалось, что он стреляет точно по ним. Они исступленно кричали, пятились обратно в кустарник. Один из бравых вояк подвернул ногу — завопил, видимо, решил, что его подстрелили. Они еще перезаряжали, а коллеги сзади почему-то чесались. Беглец бросился вперед олимпийскими прыжками, перемахнул через кучку заготовленных бревен на опушке и с разгона вонзился в высокую траву. ОМОН выскакивал из леса, хлопали разрозненные выстрелы. Истошно вопила луженая глотка: «Он здесь! Он здесь!» А беглец уже полз по высокой траве, петлял, сбивая охотников со следа. Несколько раз менял направление, скатывался в борозды, передвигался по ним гусиными шажками. Привстал, обозревая суету на опушке. Несколько человек бежали по траве — но явно не за ним. Кто-то возбужденно кричал в рацию. Огонь уже не велся. Черт, они окружат его в этом поле и выдавят, как пасту из тюбика! Он в отчаянии обернулся. Не за горами покосившийся плетень, за стеной бурьяна — продавленная крыша, здание барачного типа. Нахапетовка — захудалое поселение посередь голого поля. Полсотни хозяйств, половина из них заброшена, две улицы в колдобинах и рытвинах, сельпо, переулки, заросшие репейником… Вариантов не было, пропадать в чистом поле хотелось меньше всего. Он подтянул рюкзак, опустился на колени и пополз к плетню. Одолел поваленную ограду, повалился в бурьян. И, как молотом по наковальне — зычный вопль со стороны опушки:

— Он в деревне! Я вижу его — он там!!!

Затрещали автоматы, но кто-то заорал трубным голосом:

— Не стрелять, там люди!!! — И когда наступила неустойчивая тишина, этот же голос выдал: — Передать всем постам! Окружить деревню! Теперь этот черт не вырвется!!!

К девяти часам утра затянуло небо, и заморосил противный дождик. Лобовое стекло мгновенно покрылось водяной пленкой. Молодая женщина вздохнула и включила стеклоочиститель. Старенькие «дворники» (она их про себя называла веселыми таджиками) принялись со скрипом разгонять воду. Они всегда скрипели, доставляя невыносимые страдания. Специалисты в автосервисах упорно пожимали плечами, уверяли, что виновато во всем стекло («дворники» ни капельки не виноваты), а самый остроумный однажды посоветовал поменять машину, а заодно поинтересовался, чем занимается печальная дама сегодня вечером.

А как только подержанная (зато красная) «Хонда» съехала с шоссе на проселочную дорогу, спустило левое заднее колесо! Хорошо хоть скорость была не космическая. Машину повело, прибило к обочине. И надо же, сегодня она не перепутала педали газа и тормоза. Какая приятная мелочь… Она чуть не заплакала. Выходить из машины страшно не хотелось. Усиливался дождь, за спиной по шоссе проносились машины. Гудела печка, работал двигатель. Невыносимо тянуло в сон. Можно было немного вздремнуть. Вполне возможно, что во сне покажут рекламу с телефонами скорой автомобильной помощи. Кажется, в сотовом у нее имелся один соответствующий номерок. Она извлекла телефон из потрепанного чехла, стала изучать представленные в телефонной книге номера. Телефончик действительно имелся. Но звонок не проходил. Она недоуменно проверила счет и чуть не схватилась за голову: триста рублей долга! Это предел. Ну, что ж, операторы телефонного доения не зря едят свой хлеб…

Плакать захотелось еще сильнее. Не так давно она обнаружила у себя еще одну проблемную зону — кошелек. Женщина тяжело вздохнула, запахнула курточку и выбралась на раскисшую проезжую часть. Первым делом она поскользнулась, но не упала — успела схватиться за раскрытую дверь. Потом осмотрела спущенное колесо. Потом натянула на голову капюшон и побежала к багажнику. Потом вернулась — рычаг активации последнего находился под водительским сиденьем, о чем она постоянно забывала. Дождь молотил по голове, но эта проблема уже не являлась самой актуальной. В багажнике было много интересных вещей — скрученная клеенка, коробка с чистыми тряпками, пара цветочных горшков туманного происхождения. И даже набор слесарных инструментов, чье появление представлялось еще более туманным. Запасное колесо в первом приближении не просматривалось. Во втором, впрочем, тоже — даже после того, как она приподняла обтянутый велюром щит. Слезы побежали по впалым щекам. «Не расклеивайся, — приказала она себе. — А лучше подумай». Женщина задумалась. И вспомнила, как одна подружка-автолюбительница давным-давно уверяла, что если у тебя спустило колесо, это не значит, что оно пробито. Мало ли зачем оно это сделало. Ну, надо ему. Мысль оказалась интересной. Порывшись в закутках багажника, она нашла насос, подключающийся к прикуривателю, и через полминуты уже увлеченно занималась мужским делом. Насос застрекотал, стрелка индикатора поползла вверх. Когда она дошла до цифры «2», женщина выключила аппарат и задумчиво уставилась на прибор. Стрелка не падала. Это был хороший знак. За спиной раздалось рычание. Она обернулась — запоздалая автомобильная помощь? Нет, что-то другое. С трассы районного значения на проселочную дорогу сползала вереница автомобилей. Первыми двигались два полицейских «УАЗа». Водители по очереди покосились на женщину с насосом, но предпочли не останавливаться. За автомобилями правоохранительных органов шел здоровый черный джип. За рулем восседала упитанная морда и занималась содержимым собственного носа. Покосилась на женщину под дождем, расцвела. Видимо, водитель хотел остановиться, но передумал — или отсоветовал сидящий рядом пассажир. Водитель сделал серьезное выражение морды, оставил в покое нос и пристально уставился в лобовое стекло. Из салона приглушенно доносилась музыка. «Еду, еду, еду, еду я», — ставил в известность подзабытый рок-певец с птичьей фамилией. Женщина взглядом проводила колонну. На замыкающем автомобиле красовались московские номера. Это нормально, до Москвы каких-то шесть часов. На танке. Куда они собрались? Тут одна дорога — в Нахапетовку. Кто-то неудачно отметил вчерашний День десантника? Спохватившись, она опять уставилась на индикатор насоса. Давление в накачанной шине не падало. Это был не просто хороший — это был замечательный знак! На досуге можно поразмыслить, почему, собственно, спустило колесо.

Пристраиваться в хвост подозрительной колонне как-то не хотелось. Она скрутила насос и выждала в салоне несколько минут, балуясь заслонкой печи. Радио проинформировало: сегодня 3 августа, вчера со стопроцентной точностью был день рождения воздушно-десантных войск. Дама убедилась, что не забыла залить бензин в бак, опасливо отжала рычаг передачи и поехала дальше по расквашенной дороге, от которой в двадцать первом веке осталось только название. Дождь практически стих, но с севера подходила угрюмая туча, не внушающая доверия. Пару километров она петляла по полю, объехала с востока протяженный холм, увенчанный какой-то мачтой, и в полной задумчивости подкатила к развилке. Налево уходила аналогичная дорога, украшенная указателем «Калганово, 3 км», направо — «Нахапетовка, 500 м». Она повернула направо и снова притерлась к обочине. Прямо по курсу стояла полицейская машина. Там же кучковались люди в форме с автоматами. Их было много — явно больше, чем способна вместить данная машина. Объехать полицейских было невозможно, поскольку навстречу, со стороны деревни, приближалась пятидверная «Нива», а бодаться с ней было глупо. «Не гаишники», — подумала женщина. Далее происходила занимательная сцена. «Человек с ружьем» небрежно мотнул стволом в сторону обочины, и «Нива» остановилась. Из нее выбрался крепенький пенсионер с блестящими залысинами и вступил с блюстителями правопорядка в затяжной спор. Перепалка завершилась не в пользу пенсионера. Двое полицейских скинули автоматы, а третий подтолкнул пенсионера к его машине. Полицейские вдумчиво осмотрели салон, багажник, содержимое капота, а самый дотошный глянул зачем-то под днище. И даже после этого проехать пенсионеру не удалось. Перепалка повторилась, после чего он с раздраженной миной забрался в машину, неловко развернулся и покатил обратно в деревню.

Конец ознакомительного фрагмента