Миллениум - Инна Тронина Страница 10

Шарики, зверушки, колокольчики, дракончики умиляли и возвращали в навсегда ушедшее детство, когда он в чешках скакал в садике вокруг ёлки. Тогда Артуру очень хотелось станцевать лучше всех, не ударить в грязь лицом перед мамой, которая всю ночь шила ему шапочку с заячьими ушами, стирала чешки и гольфы, гладила рубашку.

И, всё-таки вырвавшись из нежного плена воспоминаний, Тураев поднялся, давая девушкам понять, что разговор на сегодня окончен. Те, ожидавшие все эти полтора часа самого главного, разочарованно переглянулись. Наташа уже открыла рот, намереваясь что-то спросить или сказать, но в дверь вдруг постучали. И Тураев сразу решил, что это опять-таки не злополучный Петечка.

* * *

— Кто там? — Алёна подбежала к двери и приникла к ней ухом.

— Следователь прокуратуры Милявская. Откройте, пожалуйста! — По голосу Тураев понял, что за дверью стоит пожилая женщина.

— То из уголовного розыска, то из прокуратуры. — Ожерельева бессильно уронила руки на крутые бёдра. — Ну и денёк сегодня! Алён, открывай, чего ж делать? Интересно, тоже из-за Лео?

— Вряд ли. В Петербурге ничего ещё не знают, — заметил Тураев, надевая пальто. — И пожалуйста, девушки, не грубите следователю. Поверьте, у нас и у них очень тяжёлая работа. И стараемся мы для того, чтобы вы все спали спокойно. О моём визите прошу никому не рассказывать.

Логинова отодвинула засов, щёлкнула задвижкой, и в комнату быстрым шагом вошла весьма колоритная старушка. Её пенно-седые, подкрашенные оттеночным шампунем волосы, великолепно сочетались с оранжевой водолазкой из ангоры, клетчатыми шерстяными брюками и длинной «дутой» курткой, бесшабашно распахнутой на плоской груди. От Милявской сильно пахло сиренью.

— Здравствуйте, девочки! Простите, что вторглась в вашу приятную компанию. Надеюсь, молодой человек меня извинит. — Старушка привычным движением достала такую же, как у Тураева, книжечку. — Меня зовут Галина Семёновна. Фамилию вы уже слышали — Милявская. Районная прокуратура расследует обстоятельства самоубийства Константина Чепеля…

— А мы ничего не знаем! — испугалась Наталия и вскинула руки, будто защищаясь. — Мы с Чепелем курили иногда в коридоре, и всё. Насчёт его прибамбасов мы не в курсе. Там вообще-то никаких причин могло не быть — он давно под Приозерск за поганками ездил. Может быть, голос услышал, который приказал повеситься. С «торчками» часто бывает…

— Да, Чепель злоупотреблял галлюциногенными грибами, — согласилась Милявская. — Но ведь это додуматься нужно — сам процесс самоубийства снять на видеокамеру. Почему-то он захотел, чтобы ужасающие кадры остались для истории. Значит, девочки, вы совершенно не в курсе?

— Совершенно. Нужно мальчишек поспрашивать, — предложила Алёна. — Хотя Чепель вряд ли с кем-то станет откровенничать. У него все дела давно не в общаге были. Сюда он только ночевать приходил, да и то редко.

Артур тем временем, уже в который раз, достал свой документ, раскрыл его. И когда Милявская повернулась в его сторону, представился.

— О-о, как это прекрасно! Приятная неожиданность — встретить в этом жутком общежитии вместо пьяного оболтуса сотрудника МУРа. А что такого могли натворить эти милые барышни, чтобы ими занимались вы? Неужели в Москве наследили? — И Милявская в шутку погрозила пальцем.

— Они здесь не причём, — заверил Тураев, забирая острый локоток Милявской в свою руку. Он был такой твёрдый и острый, что, казалось, мог разорвать водолазку. — Меня интересует их третья соседка, Валерия Леонова.

— Место, как из фильма ужасов! — вздохнула Галина Семёновна. — Неделю назад здесь повесился этот самый Костя Чепель, поставив камеру в автоматический режим. С одной стороны, конечно, для меня это громадная удача — не нужно думать, как именно всё происходило. А с другой — страшно. Идёт какая-то безумная волна, молодёжь бравирует способностью нелепо и бессмысленно умирать. Месяца для назад тут же тяжело ранили азербайджанца, снимавшего комнату. Почему-то его звали Глобусом…

— Потому что он был лысый, Галина Семёновна, — объяснила Алёна.

— Благодарю вас, запомним.

Милявская изучала девичьи личики и обстановку в комнате, распахнув огромные глаза, накрашенные тенями нескольких цветов. Тураев почувствовал, как интересно этому человеку жить на свете. Голос следователя, громкий, чёткий, с металлическими нотками, разносился, должно быть, по всему коридору.

— И в прошлом году случай был — студент из этого же общежития погиб…

— Паша Новиков, — подсказала Ожерельева. — Между прочим, они все трое тесто общались. Лео, Чепель и Новиков. Называли друг друга — амиго.

— По-испански — друг, — объяснила Алёна. — Или подруга, всё равно. Потом у Лео с Павлом началось «сантименто сакраменто». А Чепель лошаделлу кульную нашёл не из наших. «Тачка» у него появилась. Раза два Костю с лошаделлой у нашей двери видела. Так что вам тоже нужно с Лео встретиться, Галина Семёновна. Она про Чепеля много знать может — подолгу бакланили в коридоре. Но про то, что он кончать хотел, Лео не догадывалась.

— Лео — это Валерия Леонова, правильно? Я эту очаровательную девушку помню! — обрадовалась Милявская, ничуть не смущённая жаргонными словечками Наталии. — Мне казалось, что именно такой и должна быть настоящая фотомодель. Она была возлюбленной убитого Новикова — точно! И Чепель был третьим в их компании. Артур, вы из-за Леоновой приехали?

— Да, хотел посмотреть, где и как она жила. — Тураев покусывал нижнюю губу. Наконец он решился: — Галина Семёновна, девочки устали от меня, и не нужно их сегодня напрягать. Тем более что они действительно ничего про Чепеля не знают. Когда буду в Москве, спрошу о нём у Валерии, а затем передам материалы вам. Согласны на такой вариант?

— О чём речь! — восторженно воскликнула Милявская. — Но всё равно, девушки, вам придётся подъехать вот по этому адресу. Время там написано — в эти часы я принимаю. И передайте повестки двум соседям Чепеля по комнате. Я сейчас там была, но дверь заперта.

— Передадим, если они ночевать явятся, — пообещала Наталия.

Она благодарно смотрела на Тураева, и тот отвечал ей ласковым взглядом.

— Тогда до вечера, — попрощалась Милявская, которой хотелось как можно скорее уйти из прокуренной комнаты и глотнуть свежего воздуха.

Она протянула Алёне несколько бумажек с печатным текстом, куда несколько слов было вписано от руки.

— Обязательно забегите! С институтом я улажу, если появятся вопросы. Ничего не знаете — и ладно. Скажете мне всё это под протокол, подпишете, и свободны. Только не забудьте…

— Мы-то точно забежим, а вот за приятелей Чепеля не ручаемся, — предупредила Алёна. — Они могут и застрематься — прокуратура всё-таки.

— Ничего. Скажите им, что это не страшно, — перевёл словечко Тураев. — А если они начнут бегать от следователя, могут возникнуть подозрения, и тогда отмыться будет труднее. Ну, мы пошли, а вам счастливо сдать экзамены. Приятно было познакомиться.