Хозяйка бешеных кактусов - Татьяна Луганцева Страница 10

– А кто у нас друг? – не желал смириться Никита, так как не привык, чтобы ему отказывали.

– А друг у нас князь.

– Трубецкой? – засмеялся Никита. – Или Шереметьев?

– Не коверкайте историю, молодой человек! Шереметьев был графом, – тоном учительницы заявила Яна.

– Ладно, не хочешь говорить, не говори, но водить меня за нос тоже не надо, я не мальчишка, – не поверил ей Никита и посмотрел на ее точеный профиль. – Я улажу твои несостоявшиеся похороны.

– Как? – оживилась Яна.

– У меня есть знакомые в мэрии. Они позвонят куда следует и все объяснят родственникам умершего. Только твоей Алле Юрьевне придется вернуть им деньги.

– Это само собой! Только не она будет возмещать, а я, так как виновата одна я, из-за своей рассеянности. А ты правда позвонишь?

– Честное слово, сегодня же и позвоню, – пообещал Никита.

– Ладно, тогда я пойду. Дело свое сделала, можно и отдохнуть. Рабочие позже приедут и соберут все венки, ленты и драпировку, – пообещала Яна.

– Мы с тобой так странно познакомились: можно сказать, на моих поминках. Это явно какой-то знак. Может, все-таки встретимся? Как-то не хочется мне тебя отпускать, – растерялся Никита, не ожидавший от себя такой реакции, словно он сейчас может потерять что-то дорогое и явно необычное.

Яна непреклонно приближалась к входной двери.

– Может, тебя подвезти? – продолжал свои попытки Никита.

– Не стоит. – Она обернулась в дверях и буквально испепелила его взором своих синих ярких глаз. – Еще раз прости, что ворвалась к тебе с таким неприятным делом. Надеюсь, у тебя все наладится, объяснится и устроится.

Яна открыла дверь и исчезла из поля зрения мужчины, и ему почему-то сразу стало пусто и одиноко. Такое чувство посещало Никиту в жизни только однажды – после гибели жены. Бесконечная последующая череда подружек не оставила в памяти ничего, ни капли сожаления при прекращении отношений. Никиту, наоборот, даже начинало раздражать, если очередная пассия с утра задерживалась в его постели и имела виды на завтрак с ним. Странную же женщину, устроившую у него в доме поминки, было не удержать, как он ни просил. Никита с сожалением посмотрел ей вслед в окно и поднялся на второй этаж в спальню – пора было отдохнуть после бессонной ночи. Он развалился на широкой кровати, с облегчением вытянув ноги. Рабочий день у Никиты начинался обычно во второй половине дня.

Незаметно для себя Никита заснул с пультом от телевизора в руке. И приснилась ему Яна, которая настоятельно рекомендовала прилечь в гроб и оценить его удобство.

«Он совершенно новый! Никто еще в нем не лежал, строгали с ребятами всю ночь!» – заверяла она его, показывая свои изящные руки с устрашающе красным маникюром и с… мозолями.

На его робкие попытки возразить, мол, он не хочет лежать ни в каком гробу, ни в старом, ни в новом, Яна твердо отвечала:

«Ничего не знаю! Заказ принят, отступать поздно, сегодня похороны!»

Проснулся Никита с тяжелой головой, с болью в затекших мышцах и неприятным привкусом во рту.

«Черт! Все проспал! – бросил взгляд на часы Никита. – Как голова-то кружится. Никогда такого не было! Интересно, приезжали рабочие забрать траурные принадлежности или нет? Может, я спал, не слышал звонка и не открыл им?»

Никита подошел к балконной двери, сунул в рот сигарету, валявшуюся на пластиковом подоконнике, и щелкнул зажигалкой фирмы «Зиппо». И это было последнее, что сделал Никита, после чего он увидел яркую вспышку света и тут же ощутил сильный удар в грудь.

Вспышка света сменилась темной пеленой, опустившейся ему на глаза.

Яна Цветкова в тот же день продолжила искать приключения себе, как говорится, на одно место. Она, поймав такси, поехала на дом к умершему человеку, квартиру которого она должна была украсить венками. И попала прямо на поминки – была усажена хозяйкой за стол, несмотря на сопротивление.

– Я не была знакома с покойным, земля ему пухом, – объясняла Яна. – Пришла вернуть вам деньги за торжественное убранство, которое вам не сделали. В этом виновата я; Алла Юрьевна и ее фирма абсолютно ни при чем, ругайте меня!

Хозяйка квартиры и жена покойного подняла на Яну заплаканные глаза.

– Как я могу ругать кого-то в такой день? Бог с ним, с убранством. Пришло столько людей, столько хороших слов было сказано в память о Германе. Мы вполне обошлись и без венков, я даже не думала об этом…

– Все же возьмите деньги, – сунула ей в карман пачку купюр Яна. – И еще раз извините…

Помянув усопшего и зажевав каким-то салатом, хотя есть уже просто не могла, Яна поехала в больницу, желая справиться о самочувствии Аллы Юрьевны. Говорить больной женщине о своем казусе Яна не решилась бы, тем более что конфликт был улажен. Кстати, она и не ожидала, что жена человека с положением окажется такой нескандальной, что разговор с ней пройдет столь мирно.

Аллу Юрьевну уже перевели из реанимации в обычную палату, и Яна, немного поговорив с ней о жизни и оставив гостинцы, вышла из палаты с чувством выполненного долга. Она дошла до лифта и нажала кнопку вызова. Какая-то сморщенная старушка в белой медицинской одежде, оглядев Яну с ног до головы, недовольно покачала головой и сообщила:

– Лифт не работает. Опять сломался!

– И как же тогда спуститься? – спросила Яна.

– По лестнице до второго этажа. Но там дальше тупик, надо пройти через травматологию до конца, и уж оттуда вниз, – пояснила бабка.

Яна, вздохнув, поковыляла на своих высоченных каблуках по обшарпанной узкой лестнице. Идя уже по отделению травматологии, она чуть не свалилась, поскользнувшись на линолеуме от неожиданности – потому что увидела Асю Кудину в темно-сером пиджаке и светло-серой юбке, идущую по коридору ей навстречу.

– Привет, адвокат! – помахала ей рукой Яна. – Что ты тут делаешь?

– Привет, – удивилась и Ася. Пояснила: – Я здесь как раз в качестве адвоката.

– Кому-то из клиентов плохо? – догадалась Яна.

– Ага! Тому, которому угрожали, на что следователь даже не обратил внимания. И вот теперь он при смерти. Мой клиент, понимаешь? А я ничего не могу сделать! Я же его ад-во-кат! За-щит-ник! И вот, пожалуйста! – Ася была на грани истерики, хотя такое с ней редко случалось.

Пестрый, местами протоптанный до дыр линолеум поплыл в глазах Яны.

– Никита?

– Да, – с изумлением посмотрела на нее Ася. – Откуда ты его знаешь?

– Слышала передачи с его участием, – хмуро ответила Яна. – А что с ним? В какой он палате?

– Я сама толком ничего не знаю, а палата… Вот она, мы пришли. Что-то я боюсь! Я так боюсь крови, – задрожала Ася, прикрываясь кейсом, с которым она ходила по служебным делам (в нем было удобно хранить папки с документами).