Числовой код бессмертия - Надежда и Николай Зорины Страница 10

— Кто это? — спросил шепотом Артур.

— Хозяин магазина, — тоже шепотом объяснила девушка. И, словно извиняясь за свой испуг, улыбнулась Артуру, притворилась, что ей все нипочем, и попыталась возобновить тот легкий, веселый, ни к чему не обязывающий разговор, но вышло натянуто:

— Услуга за услугу. Я помогла выбрать костюм для вашего друга, а с вас…

— Букет цветов? — Артур рассмеялся, но и у него тоже получилось как-то скованно.

— Нет, лучше купите шампанского, — игриво проговорила она, но не удержалась и бросила на дверь служебного входа опасливый взгляд.

— Benissimo! — сказал он неизвестно откуда выскочившее слово и понял, что слово это итальянское, а главное, вдруг вспомнил, где и при каких обстоятельствах впервые встретился с Иваном Молчановым. Восемь лет назад, на курсах итальянского. Да ведь и этот новичок-хозяин тоже был там! И когда он все это вспомнил и понял, ему почему-то сделалось страшно — и за Ивана, и за себя.

— Вам не кажется, что как-то слишком он долго? — нервно спросил Артур продавщицу.

— Да, — с такой же тревогой ответила она. — Уже минут двадцать прошло.

Он не мог больше ждать. Наплевав на условности, Артур решительно подошел к примерочной, отдернул занавеску. На полу валялись брюки и свитер, на вешалке висели два из трех выбранных ими костюма, а самого Ивана Молчанова не было.

Я несся вниз, летел в темноте, падал и падал в бездну. Но вот наконец пространство, в котором я находился, остановилось, замерло. Я смог подняться. Вытянув руки, сделал шаг вперед — и уперся в холодную железную стену. Развернулся, шагнул назад — то же самое. Ощупал пространство справа и слева — никакой разницы. Темный железный бункер, и как из него выбраться, неизвестно. Остается лишь ждать. Если кто-то для каких-то целей меня сюда заключил, значит, он должен прийти, и тогда я либо узнаю, что произошло, либо… никогда ничего уже не узнаю. Но все равно, другого выхода нет — отсюда самостоятельно не выбраться.

Я сел на железный пол, привалился спиной к холодной железной стене и стал ждать окончания пьесы.

Да нет! Никакая это не пьеса! Как только я произнес это слово, «пьеса», понял, что происходит. Пусть не до конца, но хотя бы догадался, откуда вообще взялось это темное железное пространство. И что такое это темное железное пространство. Это обычный грузовой лифт, а я, заключенный в него, — герой своего недописанного романа. Об этом герое я успел забыть, он был в предыдущей главе, перед историей с бизнесменами, на которой я и увяз. Он не был главным действующим лицом, так, побочная линия, потому я от него совершенно отвлекся. Меня заботила судьба бизнесменов, а не он. Но странно, почему я не вспомнил о нем сегодня, когда шел в магазин одежды? Ведь и мой герой тоже шел именно в такой магазин. Почему же похожесть самой ситуации не напомнила, не предостерегла?

Потому, вероятно, что себя-то со своими героями я никогда не ассоциировал. Писал всех от первого лица — и не ассоциировал. Теперь вот придется, теперь, когда я стал пленником своей собственной истории.

Итак, мой герой оказался в магазине одежды, выбрал костюм, зашел в примерочную — и провалился в черную бездну. Да, именно на этом и заканчивалась глава. Ничего о грузовом лифте сказано не было. Как же я тогда понял, что нахожусь именно в лифте? Да просто действие двинулось дальше, только теперь не в виде печатного текста, а в виде реально происходящих событий. Вот и узнал. Как всегда узнавал по ходу сюжета. Я никогда ничего не придумываю, события разворачиваются сами по себе, мне оставалось их просто записывать.

Значит, герой мой — вернее, я — оказался в грузовом лифте. Ну, что ж, не так все безнадежно — отсюда вполне можно выбраться. Нужно просто найти панель с кнопками.

Я опять поднялся, тщательно, сантиметр за сантиметром ощупал стены. Догадка оказалась верна — панель отыскалась! Нажал на нижнюю кнопку — одна из стенок разъехалась в стороны, превратившись в дверь. Я вышел из лифта — и оказался на улице.

Было уже темно, успела наступить ночь. Странно! А мне казалось, что прошло не так много времени. Наверное, я просто уснул, падая, падая вниз. Но в любом случае, приключения мои закончились, приду сейчас домой, лягу в постель, досыпать остаток ночи. Перевел дух, то есть вдохнул и выдохнул воздух — что-то было не так. В самом вкусе воздуха было что-то необычное. Сделал шаг вперед, огляделся. Темнота здесь была почти такая же плотная, как в лифте. Ни одного огонька, только звезды на небе, крупные, яркие звезды. Слишком крупные и яркие. И небо неправдоподобно черное. Прошел еще немного вперед — шаги раздавались гулко. Все это тревожило. Но я не сдался так сразу: шел, слушал шаги и пытался распробовать воздух. Пока не уперся в стену — каменную, шершавую на этот раз, а не гладкую, железную, как в лифте. Двинулся вправо, пошел вдоль стены…

Западня в западне — вот что это такое. Выбравшись из одной, я оказался в новой — во дворе-колодце. В такой темноте выхода не найти. Тем более что в некоторых дворах-колодцах вообще нет прямого выхода на улицу, только через квартиры. Мне почему-то кажется, что это тот самый случай.

Но вот что непонятно. Магазин «Si o no» находится во вполне современном здании, прямом и длинном. В таком доме просто не может быть никакого двора-колодца. И воздух… Чужой это воздух! Запах и вкус его совершенно другой.

Я заметался по двору, меня охватила самая настоящая паника. Хотелось кричать и стучать в двери, на которые вдруг стала наталкиваться моя вытянутая вперед рука. Двери, двери — что там за каждой из них? Вероятно, лестница, тоже темная, как этот двор. Темная, длинная, бесконечная.

И все-таки я не выдержал и закричал, громко, пронзительно, как кричат во сне. И подумал: с этого и нужно было начинать, а не биться в кошмаре, сейчас проснусь, и все закончится. Но сон продолжался, мой крик его не прогнал. Где-то наверху стукнула рама — кто-то, кого мне не было видно, распахнул окно, высунулся и обругал меня на чужом языке, который мне был понятен, на языке, который я так хотел забыть.

— Сеньор! — закричал я ему снизу по-русски. — Я всего лишь хочу найти выход.

Окно захлопнулось, а через несколько минут явственно послышались сбегающие вниз шаги — я угадал, за каждой из этих дверей лестница.

Дверь открылась, луч света ударил мне в глаза и ослепил, поэтому я не сразу смог рассмотреть человека, пришедшего мне на помощь. Пока мои глаза привыкали к переходу от тьмы к свету, он успел рассказать чуть не всю историю своей жизни. Он живет здесь с престарелыми родителями, женой и тремя детьми — все мальчики, младшему вчера исполнился месяц, жена мечтает о дочери, зовут его Винченцо… Свою быструю итальянскую речь он перемежал добродушным смехом, хлопал меня по плечу, но не догадывался отвести от моего лица фонарик.

Внезапно вспыхнул свет чуть не во всех окнах. Наши громкие голоса разбудили соседей. Винченцо погасил наконец свой фонарик, и я смог его рассмотреть. На нем была черная широкополая шляпа, такая же, как покупал я много лет назад. Зачем он ее надел? Здесь, среди ночи, в этом дворе шляпа выглядит совершенно неуместно. Роста он был очень высокого и… Кого-то Винченцо мне напоминал. Кого?