Тайная жизнь Софи - Сьюзен Льюис Страница 10

Подойдя к окну, она раздвинула тюлевые занавески и посмотрела на входные ворота кемпинга. Поскольку комната находилась на уровне земли, было совсем нетрудно забраться на подоконник и выскользнуть наружу, не потревожив никого внутри, особенно если обитатели дома находились на кухне в задней части строения.

Она повернулась к Гэвину, который обшаривал ящик стола.

– Не могу найти ее фотографии, – грустно заключил он. – Ничего, кроме нижнего белья, фантиков от сладостей и прочего мусора. Погодите, а это что такое? – Он вытащил полоску с четырьмя снимками, сделанными в фотографической будке, и хмуро посмотрел на нее. – Да, это она.

Подойдя ближе, Энди увидела девушку-подростка с таким же миловидным лицом, как и на школьной фотографии, томными темно-голубыми глазами и пухлыми губами, но на этих снимках ее шелковистые светлые волосы были пронизаны фиолетовыми прядями, как будто она специально попыталась испортить их. Вместо нежной улыбки появились разные гримасы и жесты, которые, как подумала Энди, должны были казаться забавными или, возможно, оскорбительными.

– Можно мне взять их? – попросила она, и Гэвин отпустил полоску.

– Почему бы и нет? – отозвался он, по-прежнему глядя на фотографии. – Но я не хочу, чтобы вы приобщали их к делу или что-нибудь в этом роде. Она на самом деле не такая – или, во всяком случае, никогда не была такой.

– Хорошо, мы ничего не будем делать без вашего согласия. – Не было смысла объяснять ему, что средства массовой информации не проявят никакого интереса к делу на этом этапе расследования, когда все указывало на непослушание подростка, который пытается добиться бо́льшего внимания со стороны родителей.

Тогда почему же ей не удается избавиться от неприятного ощущения, что за этим кроется нечто большее, чем она видит сейчас?

Ты должна отступить в сторону, – убеждал ее внутренний голос. – Не вмешивайся. Пусть кто-нибудь другой займется этим делом.

Бросив последний взгляд на комнату, она поблагодарила Гэвина, пообещала вскоре связаться с ним и вернулась к своему автомобилю. Несколько секунд она неподвижно сидела за рулем, глядя на окно Софи и представляя, как девочка насыпает семена в кормушку и смотрит на прилетающих и улетающих птиц. Или вылезает на улицу и залезает обратно в дом при свете луны. Или закрывает занавески, чтобы отгородиться от остального мира.

В конце концов она достала свою рацию и связалась с Барри.

– Где вы? – спросила она.

– Только что вышли из клуба. Как прошло с родителями?

– Я озабочена, – призналась она. – Ты знаешь, что ее мать умерла четыре года назад?

– Да, они сказали мне. Это имеет отношение к делу?

– Возможно. Ты нашел что-нибудь интересное?

– Ничего убедительного. Ни один сотрудник, временный или постоянный, не уезжал отсюда в течение прошлого месяца. Проверка смены посетителей могла стать полным кошмаром, но, слава богу, управляющая аккуратно ведет записи.

– Кто-нибудь видел девочку после воскресного вечера?

– Несколько человек утверждают, что да. Судя по всему, она допоздна находилась в развлекательном центре после ссоры с родителями. Но мы не нашли никого, кто вступал с ней в контакт позже.

– Кто-нибудь видел, как она ушла?

– Пока нет, но многих еще нужно опросить.

– Ясно. Тебе известно, упоминала ли она о ссоре с родителями в разговоре с кем-либо?

– Неизвестно.

– Секс? Наркотики?

– Еще рановато, – ответил Барри. – Но если ты настаиваешь…

Энди закатила глаза.

– Есть упоминания о первом, но ничего существенного о втором. Это если относиться к сплетням как к Священному Писанию.

Поскольку многие девушки в возрасте Софи уже начинали половую жизнь, не было причин считать ее исключением из правила, особенно с учетом того, что в ее комнате нашли противозачаточные таблетки. Мысль о том, что Софи вступала в беспорядочные связи с мужчинами для того, чтобы привлечь внимание отца или забыть об утрате матери, печалила Энди.

– Если Софи ведет активную половую жизнь, то попадает в зону высокого риска, – заявила она. – Очевидно, она принимает противозачаточные таблетки, но постоянного парня у нее нет, если только ты еще не нашел его.

– Пока нет.

– Ладно, мне пора возвращаться в участок и объясняться с Голдом. Если до пяти часов ничего не изменится, давай встретимся в доме ее подруги. Можешь прислать мне адрес по телефону.

– Ты имеешь в виду Эстеллу Моррис? Легче сказать, чем сделать. Она уехала в Бристоль с матерью и вернется только завтра.

– Хорошо, тогда поговорим завтра. Между тем я попробую присвоить этому делу высокий уровень риска.

Закончив разговор, она еще некоторое время продолжала смотреть на окно комнаты Софи. С этого угла тюлевые занавески казались такими же непроницаемыми, как стены по обе стороны от них, делая истинную причину побега такой же неуловимой, как и тайны, запертые в сердце юной беглянки.

«Где ты? – безмолвно прошептала Энди, ощущая эхо этих слов как голос призраков из темных пещер прошлого. – Куда ты ушла? С кем ты теперь?»

Спаси и сохрани ее Господь, потому что альтернатива была такой, о которой Энди не хотелось и думать.

Касе Домански нравилось жить в Англии. Здесь почти все пришлось ей по душе – от людей до местного колорита и изобилия в магазинах, где было все, что только можно пожелать, или забавных традиций, таких как левостороннее движение и крикет. Ей нравился даже местный климат, хотя такое количество дождей и пасмурных дней сначала огорчало ее; лето в ее стране было гораздо более долгим и жарким, чем здесь, если не считать нынешнего, которое было лучшим после ее приезда.

Кася была стройной миниатюрной женщиной ростом немного более полутора метров при весе чуть больше пятидесяти килограммов, с тонкими светлыми волосами, небесно-голубыми глазами и маленьким ртом, который, казалось, всегда был готов расцвести в улыбке. В следующий день рождения она собиралась отметить свое тридцатилетие, и теперь, когда у нее было так много друзей в Англии, она планировала устроить роскошную вечеринку.

Она знала, что не всем ее соотечественникам удалось так же хорошо устроиться в Англии, но ей тоже сначала пришлось нелегко. После приезда в Великобританию пять лет назад она со своими детьми, трехлетней Аней и годовалым Антоном, делила с сестрой маленькую квартиру в северной части района Темпл-Филдз, входившего в состав Кестерли. В этом месте часто происходили социальные беспорядки, а местные подростки, которые сбивались в шайки, либо продавали наркотики другим подросткам, либо сводили счеты с недружественными шайками. Кася, которая с самого начала хорошо говорила по-английски, часто сожалела, что понимает оскорбительные словечки, обращенные к ней. Ей было жутко, когда люди плевали ей вслед на улице за то, что она копалась в выброшенных вещах или бралась за мелкую работу для местных жителей. Правда заключалась в том, что она никогда не обращалась к правительству за подачками. Она приехала в страну с достаточным количеством денег, чтобы без особого беспокойства прожить первые несколько недель. За это время ее сестра Оленка, которая работала сиделкой в доме для престарелых «Гринсливз» в приморской части Кестерли, помогла ей получить там место, остававшееся вакантным в течение нескольких месяцев.