Рейдер-2 - Павел Астахов Страница 10

Лицо симпатичной дикторши исчезло, сменившись на очередной, до невозможности надоедливый рекламный ролик, и Игорь Петрович Богачев выключил телевизор. Крупное, волевое лицо мужчины выражало крайнюю степень недовольства.

Он встал с дивана и направился в детскую. Там вовсю возилась вся его орава – Миша, Дима, Оля, Степа и Марина. Двойняшки Миша и Оля – свои, остальных он усыновил, причем не для престижа, а именно по зову сердца. И кстати, эта процедура далась ему нелегко, даже несмотря на его социальное положение. Игорь Петрович Богачев уже третий год занимал должность заместителя министра торговли и финансов, одновременно являясь председателем правительственной комиссии по оздоровлению российской экономики. Той самой, которая занималась распределением целевых бюджетных средств, предназначенных в помощь отечественному бизнесу.

– Как у нас дела? – спросил он громко, так как в комнате стоял невообразимый шум – мальчишки с увлечением строили железную дорогу, а девочки наряжали кукол и хвастались, у кого она красивее.

– Пап, а правда, что поезд может 200 километров в час ездить? – крикнул раскрасневшийся от игры Дима. – А то Мишка не верит!

– Может, – подтвердил Богачев. – Даже еще быстрее может. Например, современный поезд «Сапсан» развивает 300 километров в час.

– Пап, а у кого красивее получилось? – кинулась ему на руки Оля, чуть ли не тыча ему в нос наряженной куклой.

– Моя, моя лучше, – залепетала Марина, которая была младше сводной сестры на два года.

– Они у вас такие разные… Вот у этой шляпка очень интересная, а у твоей, Оленька, платье просто великолепное. Они очень разные и обе красивые, ваши куколки. И вы у меня самые лучшие.

Он с любовью сграбастал визжащую малышню и прижал к себе. Ему нравилось играть с детьми, и он в любую свободную минуту с удовольствием возился с ними, не делая никакой разницы между родными и приемышами. Игорь Петрович был одинаково строг и с теми, и с другими. И подарки они получали такие же. Ребятня не оставалась в долгу и в буквальном смысле этого слова боготворила отца. Пацаны, затаив дыхание, слушали его истории про рыцарей и разбойников, а с девчонками Игорь Петрович устраивал импровизированные обеды, играл с ними в больницу и школу, и те по очереди висли на нем, споря между собой, кто из них больше любит папу.

Вдоволь наигравшись с детьми, Богачев прошел в свой кабинет и сел за компьютер. Он открыл интернет-браузер и стал просматривать новости, связанные с недавно увиденным сюжетом про Соловьева. Нет, конечно, у него были свои надежные источники информации, но сейчас его интересовали блоги на эту тему и отклики общественности на происшедшее. Сам он при этом прекрасно отдавал себе отчет в том, что то, что произошло, – это ЧП в его подконтрольной вотчине и камень непосредственно в его огород. Он тщательно следил за отбором банковских организаций, участвующих в их национальной программе, поскольку речь шла о нешуточных суммах.

То, что «закрыли» Соловьева, – совершенно правильно и даже не подвергается сомнению, хотя в последнее время в России усиливались тенденции к гуманизации наказаний за преступления экономического характера. Вместе с тем в глазах общественности каждый подобный случай воспринимался как вызов лично Богачеву.

Кстати, интересно, почему в сюжете ничего не сообщили, что сделал с государственными деньгами этот Соловьев? Или они еще не поступили на счет банка?

Никто не знал, что Богачев – не настоящая его фамилия. Даже жена. В молодости, после службы на флоте, он получил условный срок и быстро понял, что это перечеркнет его амбициозные, далеко идущие жизненные планы. Тем более уже тогда у него проявились незаурядные способности управленца и редкая беспринципность, выражавшаяся в способности без оглядки ради собственной выгоды прошагать по головам.

Уже в ранние годы у Богачева замаячил серьезный карьерный рост. Тот, кто его хорошо знал, не сомневался, что этот парень далеко пойдет. И вдруг такое черное пятно на чистом вроде бы листе биографии.

Помог случай. Трагически погиб – попал в автокатастрофу – его старый друг. Отец, страшно переживавший за сына, на преминул воспользоваться ситуацией. Подняв старые связи, он выправил сыну новые документы на имя погибшего друга. И ни одна живая душа об этом в их маленьком городке через несколько лет уже не помнила. А вскоре новоиспеченный Богачев покинул родные края. На новом месте он сделал головокружительную карьеру. У него рано проснулся талант чиновного человека.

– Игорь, обед стынет, – заглянула в кабинет Мария.

– Уже, – ответил Игорь Петрович, ласково посмотрев на жену.

Та ответила ему улыбкой. Несмотря на то что они уже далеко не юноша и девушка, отношения между ними сохранялись трепетные и нежные, словно они только вчера познакомились, и Богачев очень дорожил этим. Он выключил компьютер и пошел в столовую.

Время бежало, как всегда, неумолимо быстро, и сорок восемь часов, отведенных следствию на сбор доказательств вины Соловьева, истекали в полдень. Павлов с самого утра носился как белка в колесе – запросил справку о состоянии здоровья Аркадия Алексеевича в районной поликлинике, где тот наблюдался, встретился с женой банкира и напоследок успел побеседовать с Валеевым – тот сейчас исполнял обязанности гендиректора банка «Сатурн».

Последний, как человек, произвел на него не слишком приятное впечатление, хотя Павлов в своей деятельности всегда старался на корню пресекать в себе личные эмоции, руководствуясь исключительно фактами и буквой закона.

С одной стороны, Валеев выражал сочувствие своему арестованному шефу и бил себя в грудь кулаком, клятвенно заверяя Павлова, что готов идти до последнего, чтобы вызволить Соловьева. С другой стороны, как раз такая активность и настораживала Артема, поскольку выдавала нечто показушно-фальшивое. И разговор с ним был самым бестолковым и бесполезным. Из всего Павлов понял только одно: Валеев в «Сатурне» недавно, и Соловьев не посвящал его в свои дела, касающиеся госкредита. Единственное, он показал Артему копию заседания кредитного комитета банка, где был согласован получатель кредита ОАО «ОПК «ЛУЧ». Других документов, как пояснил он, нет.

– Вы же сами знаете, тут обыск был, сейчас здесь такой бардак, – пожаловался он.

В суд Павлов приехал почти за две минуты до начала заседания. В коридоре он встретил представителя прокуратуры, который должен был выступить в роли государственного обвинителя, и самого Дрозда. Последний как ни в чем не бывало поздоровался с Павловым, протянув ему руку. Артем руку пожал, про себя отметив, что, несмотря на силу рукопожатия, ощущения у него остались сродни тому, будто он сжимал размороженное куриное бедро.

– Отойдите в сторону, – послышался за спиной мрачный голос, и все посторонились. Мимо прошествовали двое конвойных, ведущих под руки Соловьева. Заметив Павлова, он выдавил жалкую улыбку; адвокат подбадривающе помахал ему рукой.

Судебный пристав открыл дверь, и все участники процесса прошли внутрь.