Сокровище падишаха - Ольга Баскова Страница 10

— Я сказала, я сказала! — Девочка так сильно дернула руку женщины, что та пошатнулась и открыла рот, ярко обведенный помадой, чтобы утихомирить ребенка, но тут же передумала, увидев подходивший автобус. Толпа ринулась к нему, как стадо бизонов. Мужчины, забыв об элементарной вежливости, работали локтями, наступали женщинам на ноги, пробираясь к дверям. Обдавая даму едким запахом пота, они и не пытались пропустить ее вперед.

— Быдло! — брезгливо заметила она. — Самое натуральное быдло. Понаехали из деревни! Будто столица резиновая. Лимита!

Она оттащила дочку, чтобы толпа, штурмовавшая автобус, не покалечила ее.

— Мама, мы не успеем! — удивленно сказала Лена. Дама махнула рукой:

— Ничего, подождем другой. Он придет более пустой, вот увидишь.

— Но я хочу домой, — заупрямилась девочка. — Я устала. Ножки болят.

Она рванулась вперед, потащив за собой мать, но автобус уже тронулся с места, оставив кучку недовольных переругивавшихся людей.

— Мама, смотри, что это? — Лена нагнулась и подняла с тротуара что-то блестящее. — Это колечко, мама.

Женщина взяла драгоценность и поднесла ее к большим голубым глазам. Последние лучи заходящего солнца осветили ее, как на выставке, позволяя разглядеть каждый камешек. Это был огромный старинный перстень. Дама поняла, что он старинный, потому что такой причудливой формы она никогда не видела, разве в кино. Большой рубин сиял, как капля крови, отбрасывая красноватые отблески. Крошечные бриллианты, окаймлявшие его, как диадема голову принцессы, играли всеми цветами радуги — от ярко-красного до фиолетового.

— Какое чудо! — вырвалось у нее. Женщина хотела опустить драгоценность, словно с неба упавшую ей в руку, как чей-то дар — не божий, она не верила ни в бога, ни в дьявола — в сумочку, но порядочность взяла свое.

— Граждане, — громко обратилась она к остаткам толпы, высматривавшей следующий автобус, — кто обронил кольцо?

На ее счастье, люди попались честные. Они устало глядели на перстень, морщились и качали головами.

— Надо бы в милицию, — подсказала пожилая хозяйка болонки, наконец утихомирившая животное, и, поддерживая ногой авоську, набитую до отказа, добавила: — Или в бюро находок. Хозяин ить первым делом туда заявится.

— Да, спасибо, — согласилась дама. — Я так и сделаю. Она опустила кольцо в сумочку и потянула дочь за руку.

— Этот чертов автобус мы так и не дождемся. Поедем на такси.

— На такси? — удивилась Леночка. — Мама, я не ослышалась? На такси? Ты всегда говорила, что это дорого.

— Сегодня я устала и хочу поскорее лечь спать, — отозвалась мать. Девочка захлопала в ладоши:

— Ура! Ура!

Ведя дочь к стоянке такси, женщина решила, что ни в какую милицию она не пойдет. Этот перстень, так неожиданно свалившийся на них, останется у нее. Мужу она, конечно, ничего не скажет, зная его щепетильность. Он немедленно разовьет бурную деятельность и отыщет владельца кольца, а ей в утешение подарит другое, возможно, самое красивое и дорогое в ювелирном. Но ей не нужно другое — только это. Рубиновое чудо, некогда украшавшее холеные пальцы какой-нибудь знатной дамы, будет покоиться в тайнике, дожидаться своего часа. Кто знает, может быть, она так его и не наденет. Однако драгоценность всегда пригодится на черный день. Черный день… Пока ничто его не предвещает, но мало ли… В тот момент дама была недалека от истины.

— Вы сегодня прекрасно справились с заданием, Галя. — Аркадий Петрович пожал своими огромными потными ручищами маленькую влажную ладошку миниатюрной смуглой девушки с чуть раскосыми черными глазами и вьющимися смоляными волосами до плеч. — Я в вас не ошибся. Переговоры прошли блестяще. Французы обещали доставить необходимое оборудование через месяц. Об этом я мог только мечтать! И все благодаря вам.

На оливковых щеках Гали разлился румянец, делая ее еще более привлекательной.

— Вы мне льстите, Аркадий Петрович, — смущенно ответила она и опустила ресницы. Директор фирмы в который раз отметил, что они были длинными, загнутыми кверху без всякой специальной туши. О таких ресницах его жена мечтала всю жизнь, но не могла достичь желаемого результата даже с помощью лучших косметологов.

— У меня и в мыслях не было польстить вам, — отозвался он и посмотрел на группу французов, возглавляемую Жаном Мари Бертье, высоким шатеном в безукоризненном костюме. Перехватив взгляд Аркадия, Жан Мари улыбнулся, показав великолепные, явно вставные зубы, и кивнул.

— Я всего лишь переводила то, что говорили вы, — тихо заметила Галя. Аркадий Петрович махнул рукой:

— Пусть так, но вы делали это прекрасно. Теперь ведите группу в «Итальянский дворик». Лариса уже договорилась с менеджером. Наших гостей ждет замечательный обед.

Дождавшись, пока шеф отойдет, к ней подбежал переводчик с итальянского Юрка Митин, хитро улыбаясь и подмигивая:

— Можно поздравить? — О, как ее раздражали его высокий голос, напоминавший о визгливых рыночных торговках, и лисья неискренняя улыбка. Тусклые глаза цвета болотной тины ощупывали ее, будто рентгеновские лучи, и это тоже было неприятно. Несколько лет назад, узнав о ее разводе с мужем, Юрка пытался ухаживать, сначала неловко, кладя на стол букеты растрепанной сирени с тошнотворным запахом, который она терпеть не могла, потом конфеты — леденцы, прилипавшие к зубам и цеплявшиеся за них до вечера, затем и вовсе осмелел и пригласил к себе посмотреть какую-то старинную картину Рембрандта. Галя сама не понимала, зачем приняла его предложение. Картины, естественно, не оказалось, зато на столе, покрытом старой серо-белой скатертью в многочисленных шрамах, сиротливо стояла бутылка водки, в тарелке розовела вареная колбаса, краснели помятые помидоры, в хлебнице с отбитыми краями высились толсто нарезанные куски. Все вызывало тошноту и желание бежать отсюда без оглядки. Впрочем, к столу они так и не подошли. В прихожей Митин прижал ее к стене, оклеенной потертыми обоями, воровато пытаясь раздеть, а она, еле сдержав «мульку», как выражался ее отец, что есть силы оттолкнула его и бросилась из квартиры, боясь, что ее вырвет прямо на пол. Совесть Галю нисколько не мучила, однако на следующий день она пришла на работу с неприятным чувством, не зная, как вести себя с Митиным, но мужчина встретил ее как ни в чем не бывало, а дня через три приперся без приглашения к ней в гости, нагло прошел в гостиную, и мама Гали, Елена Васильевна, усадила его пить чай. Юрка наслаждался чаепитием долго и бесцеремонно, интересовался историей семьи, просмотрел все фотографии и ретировался только тогда, когда Галя намекнула на позднее время.

— Между нами ничего не может быть, — твердо сказала она ему на лестничной клетке, косясь на приоткрытую дверь вездесущей тети Даши. — Давай просто дружить.