Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник) - Джонатан Стагге Страница 101

Я вообще-то собирался рассказать инспектору обо всем, с чем мне пришлось столкнуться. Но сейчас, когда он стоял передо мной и ждал, я подумал о поразительном разговоре, происходившим в кабинете управляющего.

Суини был очень хорошим человеком и эффективным работником. Но полицейский всегда остается им же. Даже лучшие из них, особенно в провинции, страдают излишней прямолинейностью. Ни мисс Хейвуд, ни Бак Валентайн не знали, что я выследил их прошлой ночью. Ни Бак, ни Митчелл не подозревали, что я подслушал важную фразу из их разговора. Ни мистер, ни миссис Фэншоу не ведали, что я видел на ночном кладбище.

Если бы я поделился с инспектором своей информацией, он бы непременно допросил всех этих людей с фактами на руках, пытаясь заставить говорить правду.

Но я слишком хорошо успел их узнать, чтобы не осознавать – такая тактика обречена на провал. Существовал только один способ добиться истины от скользких личностей, подобных мисс Хейвуд и иже с нею – дать им почувствовать себя в полной безопасности, позволить действовать дальше.

Такое решение представлялось мне правильным, учитывая перспективу дальнейшего расследования. Мне нужно было немного больше времени, прежде чем выложить все Суини.

И потому я совершенно безыскусно ответил:

– Нет, инспектор. Не думаю, что располагаю чем-то для вас полезным.

Суини не выглядел при этом ни удивленным, ни разочарованным.

– Жаль, конечно, Уэстлейк. Но продолжайте работать. Не вздумайте уезжать или прятаться. Никогда не знаешь, что может произойти. Вам может попасться что-то очень важное для следствия.

Но уже по его тону я со всей очевидностью понял: хотя он настаивал на необходимости моего сотрудничества, больших надежд с дилетантом в роли детектива профессиональный сыщик не связывал.

Он пожал плечами:

– Что ж, я прибыл сюда, чтобы разобраться с этим юнцом Валентайном. Да, преступления выглядят как дело рук сумасшедшего. Но я рассуждаю просто. Свихнуться может любой. И даже вы, доктора, не сразу установите это. Вот почему не стоит делать ставку на какого-то определенного подозреваемого, совершенно очевидного маньяка. Сейчас я собираюсь детально выяснить у Валентайна, где он был и чем занимался.

Когда он направился к лестнице вместе с Гилкрайстом, я невольно отметил про себя, что Валентайн побывал в столь необычных местах и занимался такими делами, какие инспектору и не снились. И едва ли реальные действия Бака можно будет установить в ходе краткого полицейского допроса.

Ко мне присоединились двое угрюмых детей с заплаканными лицами, и мы пошли завтракать. Мистер Ашер уже сидел за своим столиком, излучая нормальную для себя ауру набожности и безрадостности, отчего мог померкнуть любой самый солнечный день. Рядом расположилась мисс Хейвуд, безмятежно потягивая апельсиновый сок. Мне оставалось только поражаться. Она могла провести на ногах всю ночь, играя роль персонажа из фильма ужасов, но к завтраку явиться вовремя.

Этим утром ей хватило дерзости с добрейшей улыбкой кивнуть мне в знак приветствия и потрепать по головке проходившего мимо Бобби, пробормотав:

– Какой милый мальчик!

Словом, мисс Хейвуд быстро приобретала в моих глазах статус идеальной злодейки.

Я, как мог, торопил детей с завершением завтрака. Мне хотелось поскорее оказаться под солнцем на пляже, где у меня, вероятно, появится возможность хорошенько все обдумать. Поэтому уже достаточно скоро они облачились в свои потешные купальные костюмы, и мы втроем вышли на песок.

Удовольствия от жаркого сентябрьского утра у моря почти мгновенно заставили детей забыть о тревогах, связанных с возможным отъездом Дон. Их игра в черный бриллиант приняла новые формы. Теперь Дон подбирала с песка раковину или камушек и заявляла, что нашла черный бриллиант. А Бобби начинал бегать за ней на не слишком твердых ножках, издавая звуки, отдаленно напоминавшие автоматные очереди. Дон отвечала стрельбой из пальца.

Игра приняла весьма кровожадный характер.

Они, воображая схватку, увлеченно носились друг за другом. Через некоторое время я заметил высокую, но, как всегда, немного бесформенную фигуру мисс Хейвуд, которая словно скользила по пляжу в нашу сторону. В руке она несла большой полотняный портплед в полоску и, миновав нас, нашла для себя местечко ярдах в пятидесяти дальше. Из портпледа она извлекла нечто, похожее на альбом для рисования и коробку акварельных красок.

Положив альбом на колени, она, как казалось со стороны, начала воспроизводить на бумаге прелести утреннего вида на океан.

Я не мог упустить такой прекрасной возможности. Дети находились в безопасности, полностью поглощенные бурной перестрелкой, изображая смерть и вновь оживая. Я поднялся с песка и пошел вдоль пляжа в сторону мисс Хейвуд.

Она уже наметила линию горизонта и упорно работала над передним планом, где морские волны накатывались на берег. Причем все в ее рисунке выдавало совершенно неопытную руку.

Мисс Хейвуд повернулась и посмотрела на меня с непроницаемой улыбкой.

– Еще раз доброе утро, доктор. Вот, делаю беглые наброски. Я уже давно обнаружила – ничто так не успокаивает нервную систему, как рисование.

Я не мог не отметить про себя, насколько мало нервная система мисс Хейвуд нуждалась в успокоении из всех известных мне людей.

– Не мог бы я недолго посидеть и посмотреть на вашу работу? – спросил я. – Дети сегодня ведут себя очень шумно. Мне бы хотелось отдохнуть от их буйства.

– Конечно, присоединяйтесь. Буду только рада.

Мисс Хейвуд зажала кисточку в зубах и приглашающим жестом похлопала ладонью по песку рядом с собой. Я присел на корточки, краем глаза наблюдая за ней. Она была, как уже отмечалось, вполне привлекательной женщиной. Волосы насыщенного черного цвета, стянутые в узел, закрывали уши. Глубоко посаженные глаза ярко блестели, как и алые губы. Но я опять обратил внимание на странную скованность лица, подобного маске сфинкса. Кожа туго обтягивала скулы, и создавалось ощущение, стоит женщине пошире открыть рот, и кожный покров лопнет. Меня интриговал ее возраст, но определить его, как я уже понял, было совершенно невозможно.

Мне стало ясно с самого начала, что общаться с ней нужно с чрезвычайной осторожностью и деликатностью. И я сказал:

– Надеюсь, столкновение с Фэншоу вчера вечером не доставило слишком больших неприятностей? Мне показалось очень тактичным с вашей стороны сделать перед Митчеллом вид, будто ничего не случилось.

Она продолжала наносить синие мазки на свой рисунок там, где должно было плескаться море.

– Разумеется, доктор Уэстлейк. Мне совершенно не хотелось устраивать по этому поводу скандал. Бедняга! Боюсь, он был слегка пьян. Конечно, никакой женщине не может понравиться мужчина, который врывается к ней в спальню, чтобы… Чтобы заняться с ней любовью. Но ведь некоторые мужчины в этом смысле неисправимы, верно? – Она издала короткий звонкий смех. – Хотя в моем возрасте мне, наверное, должно льстить такое внимание.