Проклятый меч - Филип Гуден Страница 103

Луны не было видно, но звезды сияли ярко, освещая все пространство покрытого снегом двора. Прямо передо мной смутно виднелся контур сторожевого домика, а за ним угадывались скелеты голых деревьев. Дырочка от моего дыхания быстро затянулась ледяной коркой, и мне пришлось снова оттирать ее пальцами. Не знаю, что я хотел там увидеть. Вдруг снова послышался странный шум и скрип снега. Я старательно смотрел в окно, но ничего не видел. Угол обзора был слишком маленький, да к тому же мешало крыльцо, закрывавшее от меня ближний участок двора. Но там определенно кто-то был. В нескольких шагах от парадного входа маячила темная фигура. Я смог разглядеть только макушку и весьма приблизительно определить рост человека — довольно высокий. Более того, эта фигура отбрасывала на снегу длинную тень. Дырка на стекле снова покрылась коркой льда, и, подрагивая от холода, я занялся ею вновь. Но когда я опять посмотрел в окно, во дворе уже никого не было. Фигура исчезла.

В комнате было очень холодно, и я жутко замерз, пока оттаивал дырочку на стекле, чтобы взглянуть во двор. Потом решил, что все там происходящее меня совершенно не касается. Я оказался в этом доме только в результате недоразумения, которое можно объяснить моей рассеянностью. Вернувшись в кровать, я какое-то время лежал, прислушиваясь к посторонним звукам. В доме царила тишина, и только где-то внизу неожиданно раздался приглушенный крик, от которого мои волосы встали дыбом. Однако я вспомнил о существовании Гранта, немного успокоился и дал себе слово утром поскорее покинуть этот странный дом.

Я погрузился в беспокойный сон, и мне приснилось, будто я еду на лошади, которая с трудом ковыляет по глубокому снегу. А на шее у меня висит обезьяна. И я не знаю, от чего или кого пытаюсь убежать, — возможно, от этой обезьяны. В конце концов лошадь застревает в снегу, спотыкается и падает в сугроб. Обезьяна тут же исчезает, а я пытаюсь поглубже зарыться в снег, чтобы спрятаться от преследователей. В этот момент чей-то далекий голос предупреждает, что я могу задохнуться.

Я проснулся с ужасной головной болью, совершенно разбитый. Мою комнату заливал яркий солнечный свет, и было так душно, что я понял, почему задыхался во сне. Я открыл настежь окна, громко заскрипевшие ржавыми петлями, и в лицо мне ударила струя морозного свежего воздуха. После жутких ночных кошмаров это заметно меня взбодрило. Солнце только поднималось над горизонтом, огненно-красным шаром пробиваясь сквозь густые ветки окружающих дом деревьев. Остроконечный шпиль приходской церкви тоже окрасился в красный цвет. Солнечные лучи осветили только верхний этаж дома, и я подумал в этот момент, что в такой солнечный день дорога от Иклтона до Кембриджа вполне проходима. Если повезет, я смогу наконец-то покинуть это странное место, а отправившись в путь прямо сейчас, возможно, обойдусь без долгих прощаний с обитателями дома. Правда, при условии, что мой конь Раунс в полном порядке и готов к дороге…

Я подошел к окну и машинально посмотрел вниз, на покрытый толстым снежным ковром двор. Он все еще был в тени, а мои глаза ослепило яркое солнце и поначалу я ничего не заметил. И только некоторое время спустя увидел перед входом темную фигуру, отчетливо выделяющуюся на фоне белого снега, и инстинктивно отпрянул от окна. Второй взгляд поверг меня в шок, подтвердив самые худшие опасения. Теперь уже не было никаких сомнений, что во дворе перед входом лежит какой-то человек.

Надев у порога обувь, я выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице, еще толком не понимая, что намерен делать. Минуя кухню, из которой доносился звон посуды и запах еды, я должен был позвать на помощь домоправительницу Абигейл или кого-нибудь из прислуги. Но, к сожалению, не сделал этого. Это избавило бы меня от множества неприятностей в будущем. А я, как дурак, помчался по коридору к гостиной, которая оказалась пустой в столь раннее время. Видимо, никто из жителей и гостей этого дома не любил вставать вместе с солнцем. В огромном камине едва дымились головешки от вчерашних дров.

На мгновение я остановился перед парадной дверью, выходившей во двор. Последняя возможность хорошенько подумать и позвать на помощь кого-нибудь из прислуги. Ведь должен же хоть кто-то проснуться в столь ранний час и разобраться с этим делом! В конце концов, меня это не касалось. Но я этого не сделал. В состоянии аффекта многие бросаются к месту происшествия, не задумываясь о возможных последствиях. Глупое рвение. Я отодвинул засов и открыл дверь. К этому времени солнце уже поднялось над крышей служебного домика у ворот и осветило значительную часть заснеженного двора, отражаясь от его белого покрывала. Я сощурился и вышел на крыльцо.

Примерно в полудюжине шагов от парадного входа головой к воротам лежал человек. Я не мог опознать его в ту минуту, но ясно видел домашние тапочки, наполовину зарытые в снег. Руки были раскинуты в стороны, и казалось, будто человек вышел из дома, споткнулся и упал лицом вниз. Я вспомнил недавний сон, в котором чуть не задохнулся под снегом.

Однако здесь была самая настоящая реальность. Я сделал несколько шагов по направлению к телу, но вовсе не потому, что хотел чем-то помочь лежавшему мужчине. А это точно был мужчина, и я с ужасом догадался, кто именно. Так вот, по его позе и пятнам крови вокруг головы я понял, что помощь уже не нужна. Я должен был остановиться и не подходить к мертвецу. Какое дело до всего этого приблудившемуся актеру Николасу Ревиллу? Случайному персонажу на чужой сцене жизни!

Тем не менее я приблизился к лежавшему телу, утопая почти по колени в снегу, обошел вокруг и остановился возле головы. На нем не было головного убора или обычного ночного колпака, а длинные седые волосы слиплись от крови и снега. Я подумал, что сейчас не очень-то подходящая погода для прогулки по двору с непокрытой головой. Наклонившись к телу, я ощутил жжение в глазах, будто от сильного пронизывающего ветра. Это был старик Элиас Хэскилл, хозяин странного дома. Его голова была в крови, ярко пятнавшей ослепительно белый снег вокруг.

Внутри у меня что-то перевернулось, когда подтвердилась догадка, еще раньше подсказанная чутьем. Однако это чутье почему-то даже сейчас не вызвало у меня тревоги. Вместо этого я стал осматривать пространство вокруг тела, будто пытаясь обнаружить там нечто интересное, способное рассказать о происшествии.

Слева от меня находился сторожевой домик, из трубы которого уже повалил черный дым. Значит, сторож или кто-то из его семейства проснулся и затопил печь. Во двор выходило небольшое окно, но, по всей вероятности, никому не пришло в голову выглянуть из него, иначе они бы давно обнаружили тело хозяина. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, поскольку почти весь двор вплоть до этой минуты находился в тени, слабо освещенный косыми лучами солнца. Что же до самого дома, то почти все его окна выходили на противоположную сторону, и только одно из них, помимо большого окна гостиной, во двор. Это было окно той маленькой комнаты, где я провел беспокойную ночь. А в пристройках, крыши которых покрывал толстый слой снега, было темно и не обнаруживалось никаких признаков жизни. Иначе говоря, во дворе находились только я да этот мертвый старик.

Интересно, сколько времени он пролежал здесь? Мне очень не хотелось притрагиваться к телу, по всей видимости, уже давно окоченевшему на таком морозе. Похоже, именно его шаги по скрипучему снегу я слышал ночью. Когда это было? Трудно сказать, но скорее всего до полуночи. Почему немощный старик вышел во двор, вместо того чтобы тихо спать в своей постели?