Цена откровения - Галина Владимировна Романова Страница 11

– Да.

– Соединяю…

Минуту он слушал странную тихую музыку, похожую на звон битого стекла. Потом голос Агаты опалил ему ухо.

– Говорите.

– Агата, это Роман. Охранник банка. Ответь мне: что это сейчас было?

– Ты о музыкальной заставке? – тихо рассмеялась она. – Представляешь, все интересуются.

– Я о лохматом парне в папиной куртке, который манипулировал с телефоном, стоя у стены в банке. Что это было?!

Он не заметил, как повысил голос. Молодая пара, только что подошедшая к банку, поспешила войти внутрь.

– Куртка не папина, а Макса, – сделала вид, что обиделась, Агата. – И ему просто нравится так одеваться. Я ничего не имею против. Программист от бога. Он тебе нахамил?

– Нет, – быстро ответил Роман, испытав некоторое облегчение.

Все-таки это ее человек, не хакер со стороны, решивший ограбить их банк. Хотя что он о ней знает? Она запросто могла под видом благих намерений устроить ограбление таким вот изощренным способом: усыпив бдительность всех и вся, став клиентом банка.

В желудке у Романа сделалось противно и больно. Так случалось всегда, когда он попадал в скверные истории. Неужели это тот самый случай?

– Роман, тебе надо успокоиться. Ничего страшного не произошло.

– Тогда что он здесь делал? Я видел экран его телефона. Там определенно что-то происходило. Какие-то столбцы цифр, символы. Он взламывал пароли? Почему в банке? Не хватило ума сделать это на «удаленке»?

– У вас очень сложная система охраны, дорогой, – пропела Агата опасно ласковым голосом. – Все глушится в паре метров от входа. Из машины не удалось ничего сделать. Взломать, сидя дома, тоже. Вы молодцы, знаешь! Респект!

– Что он взламывал, Агата? Отвечай, или я иду докладывать управляющему. Пусть решает, привлекать полицию или нет!

– О боже! Вот послал мне тебя – бдительного такого! Сидел бы, кроссворды разгадывал. Нет же, следит, все подмечает. Молодец, что могу сказать. – Она нервно хохотнула. – Ладно, все расскажу. Или почти все. Но не по телефону. Надеюсь, говоришь со мной с улицы?

– Так точно, – скрипучим голосом ответил Спицын.

– И опять молодец. – Агата без лишних предисловий назвала ему кафе, обозначила время и лишь потом поинтересовалась: – Подойдет?

– Да.

Он отключил телефон. Вернулся в здание и лишь там почувствовал, как промерз.

– Рома, может, кофе? – Из-за стеклянной перегородки показалась симпатичная мордашка Маши.

– Кофе… Нет, лучше чай, – попросил он и добавил: – Если не сложно.

Маше было не сложно. Через пять минут она принесла ему большую чашку крепкого огненного чая, три шоколадных конфеты и мандарин.

– А это зачем? – Он с сомнением смотрел на угощение.

– Поминали Ингу. Не побрезгуй, – со смесью печали и злости ответила Маша.

– Ладно…

Он схватился за горячую чашку двумя руками, дунул на кипяток, осторожно отхлебнул.

– Спасибо, – запоздало поблагодарил он девушку, которая продолжала стоять возле его стола.

– На здоровье, – покивала она с улыбкой и вдруг поинтересовалась: – С кем болтал по телефону?

– А что? – Он поперхнулся кипятком так, что из глаз брызнули слезы.

– Просто… Тебе никто никогда не звонит. И ты никому. А тут так долго разговаривал. На улице. Это что-то личное?

Маша осторожно пристроила аккуратную попку на краю его стола, что было вообще за гранью. Красивые стройные ноги они сдвинула так, чтобы он отлично их видел. Словно он мог забыть, какие они у нее.

– А если личное, то что?

Роман вцепился в мандариновую шкурку, принявшись зверски сдирать ее вместе с мякотью.

– То! – ухмыльнулась Маша, внимательно наблюдая за его руками. – Что-то личное не очень тебя радует, судя по моим наблюдениям. Расстраивает тебя твое личное. Любишь сложности?

– Маша…

Роман швырнул мандарин в корзину для мусора, стряхнул сок с пальцев, потянулся за листом бумаги, чтобы вытереть руки.

– Что Маша? Я Маша! – ее ноги еще сдвинулись и почти коснулись его колена. – Прыгаю вокруг тебя, прыгаю. А ты все мимо смотришь, Рома. Что со мной не так?

Он поднял на девушку тяжелый взгляд.

Она была прехорошенькой. Умной, что немаловажно. И фигура зачетная, и ноги. Все в ней было прекрасным. Кроме взгляда. Он его угнетал, прижимал, заставлял в ней усомниться. И не потому, что он был чтецом человеческих душ. Конечно, он им не был. Просто ее взгляд так на него действовал. Ему просто хотелось поскорее от него укрыться.

– Ты не моя женщина, Маша, – с запинкой проговорил Рома, комкая лист бумаги и вытирая им липкие от мандаринового сока пальцы. – Ты хорошая, но не моя.

– Ты просто не пробовал.

И она снова глянула на него так, что ему захотелось сбежать.

– Извини, мне надо работать, – пробубнил он, засовывая в рот шоколадную конфету.

– Я заметила, как ты работал, Рома, – сощурила глаза Маша и наклонилась к нему так, что он почувствовал ее жаркое дыхание на своей щеке. – Что это за чучело стену подпирало в течение получаса, Рома? Что он делал? Почему ушел, так к нам с девочками и не обратившись, а?

– Наверное, устал ждать очереди и ушел.

Он отвернулся. Машины глаза жгли каленым железом. Он уже забыл, как страшно мерз полчаса назад у входа. Сейчас ему было жарко.

– Какая очередь, Рома? У нас было свободно, когда ты его выставил.

– Может, погреться зашел? Бомж какой-нибудь? – Он задрал глаза к потолку, пробуя версии одну за другой. – Или бедный студент свидания ждал. А она не пришла. На улице ледник. Я за три минуты продрог.

– Пять… – перебила она его, соскакивая со стола. – Пять минут и тридцать секунд.

– Ты засекала? – неприятно удивился он.

– Да. Было интересно, как долго ты будешь выяснять отношения с той, которая лучше меня. – Она отошла от его стола метра на два и вдруг повернулась. – Да, пожалуй, ты прав. Это, скорее всего, какой-нибудь несчастный студент зашел погреться. Потому что она не пришла. Таким, как он, надеяться не на что…

Он еле дождался конца рабочего дня. Выпроводил всех сотрудников. Запер за ними входную дверь и лишь тогда пошел к лифту.

– Заходи, Спицын. – Управляющий сидел за своим столом, низко склонив лысеющую голову над бумагами. – Присаживайся. Есть разговор.

Роман присел, отметив, что управляющий выглядит непривычно бледным и озабоченным.

– В общем, так… – Иван Васильевич резко выпрямился, сдвинул бумаги в сторону. – Ты уже общался с Володиной? Она частный детектив, представляет интересы родителей Инги Голубевой.