Мифы Туринской плащаницы - Евгения Грановская Страница 11

Лежать приходилось почти в полной неподвижности. Лишь изредка Андрей позволял себе перевернуться на спину и слегка подвигать затекшими руками и ногами, чтобы восстановить циркуляцию крови в окоченевшем теле. Сменили его лишь через восемь часов, когда он совсем перестал чувствовать свое тело.

Вот это был настоящий ад. В сравнении с теми ночами сегодняшнее «дежурство» было сущим пустяком. Хотя, конечно, неприятным пустяком.

Дьякон лежал на земле, вперяя взгляд в темноту, и перед его мысленным взором проносились огненные пунктиры трассирующих очередей, вспыхивали, на мгновение высвечивая фигурки людей, огненные облака разорвавшихся гранат и снарядов.

Чтобы избавиться от навязчивых видений, дьякону пришлось до крови закусить себе губу. По подбородку стекла струйка горячей крови. Боль возвратила дьякона из прошлого и вернула ему чувство реальности. Дьякон с облегчением вздохнул.

Около часа ночи где-то неподалеку раздался едва различимый шум. Тихонько хрустнула ветка под чьей-то ногой. Отец Андрей встрепенулся и весь обратился в слух. Сердце его забилось чаще, под ложечкой засосало от волнения и неприятного предчувствия.

Метрах в тридцати замаячила чья-то темная фигура. Затем рядом с ней появилась еще одна – поменьше первой. Фигуры медленно приближались, осторожно обходя участки, освещенные фонарями, и стараясь держаться поближе к деревьям.

Вскоре можно было различить, что это мужчины; причем один из них, тот, что повыше, был одет в длинное темное пальто. Лица его не было видно из-за кепки, надвинутой на самые глаза. На голове второго красовалась меховая шапка-ушанка, и ее отвисший козырек так же надежно скрывал его лицо от посторонних взглядов. В руке у низкого была лопата. Высокий шел налегке.

Отец Андрей, оставаясь невидимым во тьме, продолжал наблюдение.

Странная пара тем временем подошла к могиле генетика Абрикосова. Высокий мужчина что-то тихо проговорил на ухо низкому. Тот кивнул и взял лопату на изготовку, явно намереваясь воткнуть ее в рыхлую землю могилы.

«Есть!» – сказал себе дьякон.

Он приподнялся повыше, чтобы лучше разглядеть незнакомцев, но затекшая нога двинулась слишком резко, и ботинок дьякона задел гнилую ветку. Гнилая, мягкая ветка треснула почти беззвучно. Однако высокий незнакомец тут же повернул голову в сторону звука и насторожился.

– Ты ничего не слышал? – негромко спросил он у своего спутника высоким хрипловатым голосом.

Человек с лопатой отрицательно покачал головой.

«У этого «дьявола» звериный слух», – поразился отец Андрей и на всякий случай пригнул голову к самой земле, на несколько секунд потеряв обоих незнакомцев из вида. Когда он вновь поднял голову, возле могилы Абрикосова стоял только один человек – тот, что с лопатой. Он уже не держал лопату на изготовку, а опустил ее рядом с собой. Причем стоял он теперь так, что дьякон видел лишь его затылок.

Секунду дьякон решал, что предпринять – продолжить наблюдение с той же точки или покинуть «наблюдательный пункт»? Тут кто-то тихо тронул его за плечо. Отец Андрей молниеносно повернулся и успел увидеть темную фигуру, склонившуюся над ним.

Перед глазами вспыхнуло мерцающее облако. А когда облако рассеялось, дьякон увидел ужасную вещь. Он больше не лежал за голым кустом сирени, а стоял перед могилой генетика Абрикосова.

А на этой могиле, прямо на рыхлом могильном холме, сидело жуткое крылатое существо, похожее на огромную летучую мышь, но с длинным и лоснящимся телом. У зверя было три головы: одна бычья, увенчанная пылающими рогами, вторая – голова овцы, из пасти которой во все стороны торчали острые клыки, третья, уродливая человеческая голова, смотрела прямо на дьякона – смотрела маленькими, черными и выпуклыми, как у летучей мыши, глазами.

Зверь вскинул к небу все три головы и издал душераздирающий вопль, от которого у дьякона по спине пробежала ледяная волна. Затем чудовище погрузило когтистые лапы в рыхлую землю, напружинилось и одним рывком взмыло вверх, вырвав из могилы мертвое тело генетика Абрикосова.

Ошметки влажной могильной земли полетели дьякону в лицо, залепили ему щеки, глаза, рот. Отец Андрей вскочил на ноги и бросился на чудовище. В прыжке он успел схватить крылатого зверя за лапу, ощутив под пальцами жесткую, влажную шерсть. Но чудовище вырвалось и, взмахнув огромными перепончатыми крыльями, устремилось ввысь, крепко сжимая в когтях мертвое человеческое тело.

Отец Андрей упал, но вскочил снова и бросился вдогонку за крылатым чудовищем. Он бежал по кладбищу, перепрыгивая через ямы, могильные холмы, оградки и памятники, – несся во весь опор, не видя перед собой ничего, кроме стремительно рассекающего воздух зверя, летящего метрах в трех над землей с болтающимся, как тряпичная кукла, телом в когтях.

Зверь то взмывал вверх, то пикировал вниз и почти стлался брюхом по земле, словно дразнил отца Андрея. Дьякон добежал до конца кладбища и одним могучим прыжком перепрыгнул через полутораметровую ограду. Боясь потерять чудовище из вида, отец Андрей пробежал мимо деревьев и продовольственного киоска, возле которого толклось несколько подростков, и выскочил на проезжую часть.

Послышался визг тормозов. Последним, что увидел дьякон, был большой джип, ослепивший его фарами и оглушивший визгом тормозов.

Раздался звук удара, земля из-под ног дьякона стремительно ушла, он взмахнул руками, словно собирался взлететь в небо. Небо распахнуло объятья и поглотило отца Андрея. «Как хорошо!» – успел подумать дьякон и потерял сознание.

– Он открыл глаза. Или мне показалось? Света, он действительно приоткрыл глаза?

– По-моему, да.

– Дайте ему понюхать нашатыря.

Волна удушающе-обжигающей вони затопила дьякону нос. Он с хрипом вздохнул и открыл глаза. Свет ударил по зрачкам, как хлыст. Отец Андрей снова зажмурил глаза, хотел пошевелиться, но боль пронзила все тело, и он едва не застонал.

– Эй, – окликнул его мужской голос. – Вы меня слышите?

Дьякон опять открыл глаза. Подождал, пока они немного привыкнут к свету, посмотрел на склонившегося над ним пожилого мужчину в белом халате и сказал:

– Да. Я вас слышу.

Доктор кивнул, поднял руку и пошевелил перед глазами у дьякона двумя морщинистыми пальцами.

– Сколько пальцев я вам показываю? – осведомился он.

– Восемь, – ответил отец Андрей.

Доктор опустил руку, вгляделся в лицо дьякона и вдруг засмеялся.

– Светочка, вы слыхали? А ну-ка, шутник, признавайтесь: зачем вы водите нас за нос?

– Если бы я сказал «два», вы бы решили, что я все еще не в себе, – ответил дьякон и поморщился от боли в ушибленном боку.

Доктор засмеялся и повернул голову к молоденькой медсестре:

– Видали героя? Едва пришел в себя, а уже хохмит. Всем бы так.