Только через мой труп - Рекс Стаут Страница 11

– Понятно. Ну что ж, тем лучше. Это все объясняет. Ваш пиджак находился в том же шкафчике?

– Нет, в соседнем, – строгим тоном поправил Ладлоу. – Но мистеру Дрисколлу следовало бы знать, что прежде, чем бросаться столь убийственными обвинениями…

– Конечно, следовало, – с готовностью согласился адвокат. – Его не оправдывает даже то, что оба пиджака похожи как две капли воды. Вот почему я настаивал, чтобы мистер Дрисколл все-таки сам пришел сюда и извинился перед мисс Тормик в присутствии всех вас. Понятно, что ему не очень хотелось это делать. Он чувствует себя в высшей степени смущенным и униженным.

Адвокат взглянул на своего клиента.

– Итак, мистер Дрисколл?

Дрисколл, сжав в руках носовой платок, посмотрел в лицо Нийе Тормик.

– Я прошу у вас прощения, – пробормотал он. – Мне, право, жаль… Неожиданно он сорвался на крик: – Конечно, мне очень жаль, черт побери!

Вокруг захихикали.

– Еще бы не жаль, – свирепо сказал Никола Милтан. – Да вы могли погубить нас обоих – и мисс Тормик, и меня вместе с ней.

– Я знаю, – сокрушенно промямлил Дрисколл. – Я же сказал, что мне очень жаль, и я прошу прощения у вас и у мисс Тормик.

Адвокат вставил мягко и добродушно:

– Я надеюсь, мисс Тормик… что мы смеем надеяться на ваше прощение? Э-э… может, вы согласитесь дать нам расписку, что не имеете претензий к мистеру Дрисколлу?

Он вытащил из кармана конверт.

– Видите ли, я подумал, что и вам в равной степени пригодилось бы письменное извинение мистера Дрисколла в дополнение к сделанному им сейчас устно, вот я и захватил его с собой, – он достал из конверта лист бумаги, а заодно и вашу расписку. Там буквально одна-две фразы, просто описание случившегося – я уверен, вы не откажетесь, в свою очередь, подписать такую бумагу…

– Минутку, – встрял я. – Интересы мисс Тормик здесь представляю я.

Адвокат разом насторожился и нахохлился.

– Кто вы, сэр? – резко спросил он. – Адвокат?

– Нет-нет, я не адвокат, но разговариваю по-английски и представляю интересы мисс Тормик. К тому же мы с вами не в суде. Так вот, она ничего подписывать не станет.

– Но, дорогой мой сэр, отчего же? Это же совсем неофициально…

– В том-то и дело. Слишком неофициально. А что если Милтан злоупотребит случившимся скандалом, хотя её вины тут нет, и она лишится работы? Или вдруг дело это, которого и выеденного яйца не стоит, получит из-за вашей бумажонки ненужную огласку? Нет-нет, никаких расписок!

– Что до меня, – вставил Милтан, – то я вовсе не собираюсь увольнять мисс Тормик. Тем не менее я полностью согласен с тем, что ничего подписывать ей не нужно. Я и так вполне убежден, что у неё нет желания чинить неприятности мистеру Дрисколлу.

С этими словами, он выжидательно посмотрел на Нийю.

Та наконец-то раскрыла рот:

– Ни малейшего. – Говорила она на редкость безжизненно, особенно если учесть, что только что избавилась от опасности попасть за воровство в каталажку. Девушка казалась такой безучастной, словно её мысли витали где-то далеко. – Я никому не причиню зла.

Адвокат сверлил её взглядом.

– Но, мисс Тормик, в таком случае вы не станете возражать против того, чтобы подписать…

– Черт возьми, оставьте её в покое! – перебил адвоката его собственный клиент. Тут же Дрисколл, буравя его взором, добавил: – Пропади пропадом все адвокаты! Если бы у меня поначалу не сдали нервы, я бы лучше пришел сюда один!

Он перевел взгляд на Милтана.

– Но ведь я извинился! Я же сказал, мне очень жаль! Чертовски жаль! Мне здесь так нравится. Столько лет я толстел и толстел. Стал жирный как бочка, черт побери! Я смеялся над всякими упражнениями, школами здоровья и дурацкими играми, в которых здоровенные верзилы, под стать небоскребам, бросаются мячиком и скачут верхом на лошадях, а тут я сам впервые в жизни начал заниматься до седьмого пота! Фехтовальщик я, наверное, негодный, но фехтование мне нравится! Мне наплевать, подпишет мисс Тормик бумагу или нет. Я хочу одного – чтобы мы с Милтаном остались добрыми друзьями!

Он повернулся к Карле.

– Мисс Лофхен! Я и вас хочу считать своим другом! Я знаю, мисс Тормик – ваша подруга, и я веду себя как последний болван. Да я и есть последний болван. Скажите, вы согласны фехтовать со мной? Я хочу сказать – прямо сейчас!

Кто-то тихонько заржал. Послышались смешки. Адвокат величественно молчал. Карла ответила:

– Я работаю у мистера Милтана, сэр, и делаю то, что он мне велит.

Милтан дипломатично заметил, что, мол, само собой разумеется, мистера Дрисколла не выгонят из школы, где он наконец обрел дело по душе. Я потихоньку растворился на заднем плане. К Нийе с тонкой улыбкой на устах приблизился неандерталец без подбородка – имени его я не расслышал светловолосый малый с тонкими губами и выступающим носом. Все время, что длилось разбирательство, он или стоял, или, чеканя шаг, ходил по комнате туда-сюда. Видимо, он сказал Нийе что-то приятное, а за ним то же самое повторил Дональд Барретт. Затем к Нийе, пройдя через весь кабинет, приблизилась миссис Милтан и дружески похлопала её по плечу, а потом подошел и Перси Ладлоу. С минуту они о чем-то поговорили, после чего девушка, оставив его, направилась в мою сторону.

Я ухмыльнулся ей:

– Что ж, превосходное представление. Надеюсь, вы ничего не имели против моего вмешательства? Ниро Вульф никогда не разрешает своим клиентам ничего подписывать, разве что чек об оплате его услуг.

– Да, конечно. Я подошла попрощаться. У меня сейчас урок фехтования с мистером Ладлоу. Спасибо, что пришли.

– У вас глаза блестят.

– У меня? Они всегда блестят.

– Что сказать от вас вашему папаше?

– Сейчас, думаю, ничего.

– Вообще-то вам не мешало бы забежать к нему, чтобы сказать «привет».

– Забегу как-нибудь. Ну, оревуар.

– Счастливо.

Развернувшись, она угодила прямо в лапы адвоката, который велеречиво извинился перед ней, а затем обратился ко мне:

– Можно узнать, как вас зовут, сэр?

Я назвался. Он повторил вслед за мной:

– Арчи Гудвин. Спасибо. Позвольте спросить, в качестве кого вы представляете мисс Тормик?

Я разозлился.

– Слушайте, – ответил я ему, – я совершенно согласен, что даже у адвоката есть право на жизнь, но я свято уверен: когда он откинет копыта, в его гроб не полезет ни один уважающий себя червь. Знаете – почему? Потому что его тут же заставят подписать какую-нибудь идиотскую бумажку. Если вы не заполучите подписи мисс Тормик на своей бумажонку, с вами случится припадок. Дайте-ка её мне.

Он по-прежнему сжимал в руке конверт, и, в ответ на мои слова, извлек из него документ и протянул мне. С первого взгляда мне стало ясно, что его «одна-две фразы» на деле обернулись целыми пятью абзацами, под завязку напичканными юридическими терминами. Я вынул ручку и над пунктирной линией внизу страницы вывел быстрым росчерком: «Королева Виктория».