Корона во тьме - Пол Догерти Страница 11

— Почему он здесь? — спросил Корбетт.

— По той же причине, что и мы, — пожал плечами Бенстед. — Чтобы следить за положением дел и докладывать этому лицемерному ублюдку с каменным лицом, Филиппу IV Французскому. Конечно, есть и другие причины. — Бенстед огляделся и с видом заговорщика наклонился через стол. — Де Краон, должно быть, любопытствует, что такое мы обсуждаем. Его господину, Филиппу IV Французскому, теперь, когда Шотландия потеряла сильного короля, весьма желательны две вещи. Во-первых — союз с шотландцами, который воспрепятствовал бы осуществлению законных прав нашего государя на английские земли во Франции. Во-вторых, — Бенстед провел пальцем по краю своего кубка, — во-вторых, Филипп надеется, что Эдуард будет притязать на Шотландию и таким образом будет вовлечен в запутанную и длительную войну.

— А он будет притязать? — с невинным видом спросил Корбетт.

Бенстед скривился.

— Нет! — ответил он. — Эдуард Английский съест только то, что может переварить!

Корбетт кивнул и хотел было продолжить этот разговор, как вдруг ссора на дальнем конце стола привлекла к себе все взгляды, и шум в зале стих. Два молодых человека, чьи землистые лица раскраснелись от вина, стояли, с ножами в руках, и каждый ждал, когда противник сделает выпад, чтобы отразить его. Корбетт подумал было, что это просто пьяная бравада, но тут один из них бросился на другого через стол, раскидав блюда, кубки и бутыли с вином. Гости повскакали со своих мест, люди теснились и толкались. Блеснули клинки ножей, и казалось, что вот сейчас и разрешится множество застарелых, но долго сдерживаемых разногласий. Корбетт протолкался через толпу подальше от схватки и стал спиной к колонне. Он так и не понял, как это произошло — или то была одна из случайностей, вызванных движением колеса фортуны, или внезапное вмешательство спасительной милости Господней, — но резкий звук рога заставил Корбетта обернуться, и в этот самый миг, едва не задев его щеки, мимо просвистел и ударился о колонну кинжал. Чиновник испуганно огляделся, но не заметил в толпе никого, кто мог бы покуситься на его жизнь. Он наклонился, подобрал роковой клинок, едва не пронзивший ему горло. Этот нож был, очевидно, одним из сотен ножей, носимых и используемых за столом в этом зале. Снова прозвучал горн, Корбетт бросил нож, а стражи с жезлами в руках двинулись по залу и стали наводить порядок. Столы и скамьи становились на свои места, бесчувственные тела оживали, а двух молодых людей, начавших стычку, окровавленных и растрепанных, вывели из зала.

Пиршество возобновилось, но стычка сделала свое дело — застолье стало гнетуще-мрачным. Корбетт вернулся на свое место, стараясь не обращать внимания на де Краона, ухмыляющегося с таким видом, будто он вдруг обнаружил нечто очень забавное. Бенстед, растрепанный, с грязными разводами на лице, пробормотал, что его отделали, скорее всего, французы и он намерен убраться отсюда как можно скорее. Уже многие гости вставали, собираясь уйти, и два английских посланника тоже поднялись и двинулись между столами.

Откуда ни возьмись, явился Аарон, доверенный слуга Бенстеда, и оба они — он и его господин — исчезли, пока Корбетт, отвернувшись, смотрел, как уходят французы и де Краон при этом все еще ухмыляется. Бенстед еще прежде предупредил Корбетта, что тому не следует возвращаться в аббатство — он может заночевать в зале вместе с другими, и теперь Корбетт с признательностью принял это предложение. Он устал, был слегка пьян и напуган; коль скоро на него охотится убийца, в таком случае темные закоулки ночного Эдинбурга предоставят недругу новые возможности. Корбетт искал подходящего места, толпа начала рассеиваться, и тут вернулся Бенстед в сопровождении тощего сутулого человека с водянистыми глазами, красным носом пьяницы и клочковатой бородой, но в щегольском наряде с прорезями, из которых выпирала желтая тафта, и был препоясан золотым шнуром, почти таким же, как у Бенстеда, только у последнего на шнуре было завязано множество узлов, чтобы тот не выскальзывал из петлей на одежде.

— Мастер Корбетт, — проговорил Бенстед, — разрешите представить вам величайшего светоча медицины и королевского лекаря Дункана Мак-Эйра.

Корбетт взглянул на обрюзгшее лицо пьяницы и понял, что Бенстед язвит. Мак-Эйр — шарлатан, как и многие ему подобные, прикрывающие свое невежество надменной повадкой, диковинными зельями, астрологией и гороскопами. Однако он отвесил светочу почтительный поклон, и Бенстед ушел, подмигнув и небрежно кивнув, и бросив напоследок Корбетту, что надеется снова увидеться с ним.

Корбетт подвел Мак-Эйра к ближайшему столу, расчистил место и жестом пригласил сесть.

— Мастер Мак-Эйр, — сказал он, наливая вина в два кубка. — Я благодарен вам за внимание. Как я понял, вы готовили тело покойного короля к погребению. Мне удивительно…

— Ничего удивительного, Корбетт, — взвизгнул Мак-Эйр в ответ, схватив предложенный кубок и шумно отхлебнул. — Ничего удивительного. Короля нашел отряд конной стражи, высланный по указанию епископа Уишарта. Его нашли на камнях под мысом Кингорн; его лошадь, его любимая белая кобыла по кличке Теймсин лежала рядом. И у лошади, и у всадника были сломаны шеи. Тело короля вместе с седлом и уздечкой принесли сюда в замок.

— А были еще и другие увечья? — спросил Корбетт.

— А как же, — ответил Мак-Эйр, дыша в лицо Корбетту винным перегаром. — У короля были переломаны ноги, с ног до головы он весь был в ушибах. Понятное дело, ведь король не только упал с большой высоты, но еще и море било его тело о камни. — Он понизил голос. — Лицо стало искромсанным месивом плоти. Едва можно было узнать.

— А вы уверены, что это был король?

Мак-Эйр уставился на него со странным выражением на отупевшем от пьянства лице.

— Разумеется, это был король. — Он залился резким жеребячьим смехом. — Но, прошу заметить, такой поворот дела Александру понравился бы. Он любил переодевания и личины. — Лекарь вздохнул. — Только вот игра зашла слишком далеко. Нет, мастер Корбетт, Александр погиб, упав с утеса. Его тело сварили, мясо отделили от костей, добавили благовоний и пряностей, запечатали в свинцовый гроб и отвезли в Джедбургское аббатство, чтобы упокоить среди его предков.

— Когда состоялись похороны? — резко спросил Корбетт.

Мак-Эйр скосил глаза на залитый вином стол и пробормотал как бы про себя:

— Король умер восемнадцатого марта, а похороны имели место одиннадцатью днями позже, двадцать девятого.

— Не слишком ли поспешно? — спросил Корбетт.

Мак-Эйр скривился и, окунув палец в лужу вина, начертил что-то на столе.

— Нет, — ответил он. — Король представлял собой не очень-то приятное зрелище. Морская вода пропитала тело; даже с помощью пряностей сохранять его в приличном виде было нелегко.

— Королева видела его тело?

— Нет, — ответ был краток. — Она не выезжала из Кингорна. Однако, — спросил лекарь, пытаясь остановить свой туманный взор на Корбетте, — почему вы задаете все эти вопросы?

— Любопытство, — ответил Корбетт успокаивающе. — Простое любопытство, мастер Мак-Эйр. Но скажите, господин лекарь, ибо я вижу, что вы человек проницательный, что случилось с двумя оруженосцами, слугами, сопровождавшими короля?