Программа защиты любовниц - Галина Владимировна Романова Страница 11

Он мог бы добавить, что заживо его уже хоронили, но промолчал. Принял решение Владимира Сергеевича, как единственно верное, и теперешнее его вынужденное решение он принял, хотя…

Хотя в глубине души, на самом, самом, не покрытом шрамами дне, теплилось какое-то странное чувство к этой бешеной девице. Это была не жалость, он давно уже никого не жалел. Это было любопытство, наверное. Недоумение, может быть. Непонимание.

Разве можно было так поступать с Владимиром Сергеевичем?! А раз поступила некрасиво, а он не понял, смирись! Сделай так, как тебе велят!

Она не сделала, бунтовала, орала, царапалась, швыряла в стену и дверь подносы с едой, и тарелки. Иван перестал ей их туда носить. Что проку? Все равно все превратит с мусор, а ему потом убирать. Все же ему убирать-то! И следы ее бешенства, и следы ее присутствия. И уборку он наметил на сегодняшний вечер и ночь. Сейчас, вот сейчас он успокоит бесноватую, а потом…

Дверь он запирал! Он точно помнит, что запирал! Надежный врезной замок с хитрым поворотом длинного ключа: два поворота влево, три назад. Он все это проделал! Чего тогда?! Чего дверь приоткрыта?! Свет пробивается тонким лучом. Его взгляд, как заколдованный, замер на острой светящейся полосе на дубовом паркете. Это говорило о чем? О том, что дверь не заперта! О том, что девицы в комнате нет! Потому и тихо, потому и…

Как такое возможно?! Как такое могло произойти?! Когда он ослабил внимание?! Когда она сумела выбраться отсюда?! Чем отперла дверь?!

— Эй, малышка, — неприятным, не своим голосом позвал Иван и потянул на себя дверь кладовки. — Эй, малышка, ты чего?

За дверью было тихо, но он мог поклясться, что комната обитаема. Там кто-то притаился, замер. Дыхание было осторожным и пугающим. Иван напружинил ноги, крепче сжал в ладонях ручки удавки и снова позвал:

— Эй, малышка… Ты чего там, а? Я пришел выпустить тебя… Давай, не дури!

Дыхание, что чувствовал Иван каждым нервом, сделалось плотным, грубым, оно наполнилось ледяным холодом, оно обожгло его легкие удушьем, застило его взгляд кровавым маревом.

Дыхание смерти, мелькнуло у него в мозгу за мгновение до того, как дверь кладовки с силой отлетела в сторону и, с хрустом вспарывая хрящи, в его кадык вонзился острый кусок осколка кафельной плитки…

— Я нашел машину, Валера!!!

Перед Мельниковым, тяжело дыша, стоял потный Володин и мотал перед его носом компьютерной распечаткой.

— Я нашел ее, нашел!!! Ух-ух-ух!!!

Володин молодым бабуином прошелся по кабинету. Поколотил себя в грудь растопыренными ладонями, плотно зажимая листок между большим и указательным пальцами правой руки.

— Я ее нашел!

Мельников сдержанно кивнул, настороженно наблюдая за перемещениями друга по комнате. У него дернулось левое веко и больно кольнуло в груди, когда он услышал новость, но приказал себе не пугаться раньше времени. Раз Володин ликует, стало быть, не все так ужасно.

Он потер вспотевшие ладони о штаны, протянул руку:

— Ну!

Володин спрятал бумагу за спину. Лукаво улыбнулся.

— А сплясать?

— Щас как заряжу в лоб, будет тебе танго! — прохрипел Мельников. — Чья тачка? Засвеченная?

— Да вроде нет, нормальный чел. В базе нет его. Иван Голубев, тридцати лет. Машину приобрел три с половиной недели назад. Транзиты еще не поменял.

— Что так?

— А я знаю? Может, блатные номера ждал. Короче, адресок там внизу. Поехали?

— Поехали, — кивнул Мельников и полез из-за стола.

Палящее солнце июня вспышкой ударило по глазам, стоило выйти из здания управления. Горячий асфальт жег пятки сквозь подошвы ботинок. Обильно приправленный выхлопами городской воздух кисельно колыхался над мостовой. Рубашка тут же прилипла к спине, по вискам и шее поползли капли пота.

Мельников поймал себя на мысли, что он боится не сдержаться, встретившись один на один с тем самым нормальным «челом», что увез его Олю на своем «Ситроене» с транзитными номерами. А что, если она до сих пор у него, решила оставить своего нареченного ради этого лихого водителя? Он же не просто так оказался возле дома Мельникова, приехал туда по Олиному звонку. Это же точно! О ее перемещениях не могли знать, если только не следили.

А могли?!

— Слышь, Валер, расслабился бы ты, а? — попросил его друг Володин, забираясь в огненное нутро машины. — А то, чего доброго, дел натворишь при встрече с этим Голубевым Иваном.

Встречи не получилось. Квартира, где значился зарегистрированным Голубев, была на замке, на звонки никто не открыл.

— Что будем делать?

Мельников подбоченился, тяжело задышал. В голове тут же сложилась повесть неожиданного романа Ольги с Голубевым, ее стремительное бегство от алтаря.

— Будем тревожить соседей, — смахнул он с себя душевную маету, — как в любимом кино: ты на первом, я на третьем…

Повезло, как ни странно, снова Володину. Тот наткнулся на словоохотливую молодую мамашу, нянчившую сонного полугодовалого ребенка.

— Щас, я его в кроватку положу, — сказала она Володину и пригласила кивком зайти.

Вернулась в прихожую через минуту, обмахнулась чистой пеленкой, вытерла пот с лица, улыбнулась.

— Вы уж извините мой внешний вид, умотал малыш, умыться некогда. Да и жара. Так что вы хотели узнать про Ваню?

Женщина не пригласила его в комнату, оставила стоять у двери. Видимо, забывая умываться, она забывала и про уборку комнат.

— Меня интересует, где он? Кто он? И с кем он? — приветливо улыбнулся Володин, он мог быть милым, когда захочет.

— О-оо… — Женщина надула щеки, сделала круглые глаза, потом с шумом выдохнула. — Вы опоздали, уважаемый, на год почти опоздали.

— То есть? — не понял Володин.

— Вы спросили, где он? Отвечу — скорее всего, на кладбище. Потом вы спросили: кто он? Боец! Хороший боец. — Она сделалась печальной. — Бои без правил, знаю на сто процентов. Потому что мой муж на ставках, уж извините, но что было, то было, неплохие деньги на нем поднимал, пока Ивана не убили. Ну а с кем он, догадаться не трудно. С теми, кто рядом с ним лежит.

— Оп-па!!! — Володин оторопело замотал головой. — Но как же так?! Кто подтвердит факт его смерти, если документально… Н-да, конечно, понимаю. Вопрос не к вам.

— Да вы спрашивайте, спрашивайте, не стесняйтесь, — улыбнулась женщина. — Я за день тут в одиночестве с малюткой сатанею просто. Могу и поговорить.

Но в комнату все равно не пригласила.

— Ладно, идет. — Володин поворочал мозгами, с чего начинать вопросы, даже не знал. Начал с первого, что пришел на ум. — Как он умер?

— Ваня? Ага… — кивнула она, заправила растрепанные волосы за уши, одернула широкую замызганную футболку. — Его убили на ринге.