На ринге ствол не нужен - Алексей Макеев Страница 11

Мухалишин не ответил. Он продолжал хранить тупое молчание, выжимая от груди штангу. Еще два жима. Затем еще. Движения его стали более медленными, напряженными. Струйки липкого пота катились по вискам и мутными каплями падали на бетонный пол. Он даже не смотрел на разговаривающего с ним полковника, откровенно игнорировал его.

– Дело, конечно, твое, – Гуров отошел от него. – Ни я, ни мой напарник не можем принудить тебя к откровенности. Но если ты что-то вспомнишь, что-то посчитаешь необходимым довести до нашего сведения, свяжись со мной.

Полковник достал из кармана визитку и осторожно положил ее поверх мокрого от пота полотенца боксера. Мухалишин еще дважды выжал штангу, а затем подрагивающими от напряжения руками опустил ее обратно на рычаги и несколько секунд неподвижно лежал на тренажере, восстанавливая дыхание. Крячко наблюдал за ним со стороны. Он не разделял миролюбивую позицию напарника по отношению к этому человеку и не понимал, почему Гуров ведет себя с ним подобным образом. Если уж он и в самом деле считает, что в гибели Свешникова есть какой-то подвох, то было бы гораздо проще и эффективнее вытрясти нужную информацию из всех, кто мог ею располагать. А Мухалишин – убийца Свешникова. Пусть невольный, но убийца.

Боксер сел, взял полотенце и вытер им лицо. Визитка Гурова, покрутившись в воздухе, упала на пол. Мухалишин даже не взглянул на нее.

– Ты ведь был знаком с Игорем не только по рингу. Верно? – Полковник выстрелил наугад, но по тому, как вновь задергалось правое веко нового чемпиона, понял, что его слова были не так уж далеки от истины. – Вы общались?

Никакого ответа.

– В последнее время Свешникова что-то беспокоило. Возможно, ему угрожала опасность. Он это чувствовал… Подумай об этом. И постарайся вспомнить.

– Игорь уже мертв, – сухо отозвался Мухалишин. – И это я убил его. Я! Но это было не специально, – он отшвырнул полотенце в сторону. – А то, что вы намерены копаться в его прошлом, ему самому никак не поможет…

– Как знать, – не согласился с боксером Гуров.

– Чего вы хотите? – Петр поднялся на ноги.

Рост Мухалишина и рост полковника Гурова были одинаковыми. Сходными были и их комплекции. Во всяком случае, если Гуров и уступал в ней чемпиону России, то совсем немного. Мужчины открыто смотрели в глаза друг другу, и разделявшее их расстояние позволяло Гурову ощущать на лице тяжелое горячее дыхание спортсмена.

– Чтобы ты подумал.

Гуров развернулся и направился к выходу из тренировочного зала. Боксер смотрел ему вслед, но окликнуть так и не решился. Закрывая дверь, полковник краем глаза заметил, как Петр поднял с пола его упавшую визитку.

– Лучше бы я ему рыло начистил, – Крячко шел рядом с напарником, опять погрузив руки в карманы.

Гуров остановился у основания лестницы, достал пачку сигарет, вынул себе одну и предложил Станиславу. Тот не стал отказываться.

– Вот поэтому-то я редко и даю тебе возможность для проявления инициативы, – нравоучительно произнес Гуров, пуская дым в сторону. – Ты бы таких дров успел наломать – не разгребешь.

– Ой, вот только не надо этого, – отмахнулся Крячко. – Это еще спорный вопрос, кто кому больше нужен. Если бы не ты, я бы вообще начхал на это дело. Ничего тут нет, Лева, говорю тебе. Или, по-твоему, у меня интуиции совсем нет?

– Нет.

– Это тебе только так кажется.

Они миновали охранника на выходе, и тот нарочито отвернулся в сторону, сделав вид, будто его только сейчас заинтересовали какие-то объявления, вывешенные у входа. Крячко многозначительно хмыкнул. Друзья вышли на улицу. Город уже полностью окутали вечерние сумерки, а в воздухе пахло предстоящей грозой. Машин на стоянке стало на одну меньше, и Гуров, задрав голову, всмотрелся в окна второго этажа. Так и есть. Свет в рабочем кабинете Велиханова потух. Директор комплекса поспешно слинял сразу же после беседы с сыщиками. Еще один настораживающий факт. На мгновение у Гурова мелькнула мысль вернуться и спросить у охранника, во сколько конкретно и с кем уехал Леонид Павлович, но потом он решил этого не делать. Скажет ли местный страж порядка правду – большой вопрос, а вот то, что он донесет об этом своему боссу – так это наверняка. Полковник решил, что не стоит порождать у Велиханова ненужные подозрения.

– Зачем тебе вообще это надо? – не унимался Крячко, не забыв при этом проводить долгим взглядом стройную блондинку с распущенными до плеч волосами в стильном сиреневом плаще. – Даже если, я подчеркиваю, заметь, даже если в этой истории с гибелью Свешникова что-то не так, какое нам до этого дело? Не таким уж близким приятелем он был нам когда-то. А то, чем он занимался после, – его сугубо личное дело. Официально дело закрыто и…

– Стас, – Гуров резко остановился в двух шагах от своего «Пежо» и развернулся лицом к напарнику. – Он позвонил мне. Я склонен полагать, что это был скрытый сигнал о помощи. Понимаешь?

– Не совсем.

– Ему нужна была помощь, и он позвонил мне. Значит, он считал, что на меня можно положиться. Он рассчитывал на мою поддержку.

– Черт возьми, Лева! Он даже ничего не сказал тебе толком.

– Не решился.

– Бред. Тебе надо лучше спать по ночам. А то мерещатся черти там, где их нет, – Крячко раздраженно отбросил докуренную сигарету, метя в урну, но промахнулся. – Ладно. Что толку с тобой спорить? Куда мы теперь?

Гуров разместился за рулем «Пежо», а его напарник традиционно занял место рядом. Придерживая руль и направляя автомобиль к выезду со стоянки, другой рукой Гуров достал свой блокнот.

– На Армейскую, тридцать один, – сказал он. – Надо взглянуть на ту девушку, которую Игорь выбрал себе в спутницы жизни, и пообщаться с ней. Она-то уж точно должна знать, что творилось с ним в последнее время.

– А если она скажет, что все было в порядке, ты успокоишься?

– Возможно.

Закрытый спортивный клуб «Рекрут» на Калининском проспекте был известен в столице многим, однако попасть в него имели право только официальные члены, московская элита, «золотая молодежь». Владельцем клуба был бывший номенклатурный работник Валерий Александрович Фролов. Он моментально понял, что в новые времена жить можно не только не хуже, чем в старые, но и гораздо лучше.

Каждые выходные, начиная с вечера пятницы и заканчивая вечером воскресенья, в «Рекруте» проходили подпольные бои без правил. Игры весьма жестокие, но очень уж почитаемые той самой «золотой молодежью» и приносившие Фролову немалый доход. Дела Валерия Александровича с каждым годом все успешнее шли в гору, он зарабатывал себе не только солидный капитал, но и уважение в определенных столичных кругах. О нем даже стали ходить по городу слухи, как правило, повествующие о его жестокости, которые, к слову сказать, были не так уж и далеки от истины.

Сегодня Фролов приехал в «Рекрут» ближе к полуночи. На ходу расстегнув свое дорогое кашемировое пальто и сдвинув шляпу на затылок, он пересек просторный светлый вестибюль первого этажа, не обратив ни малейшего внимания на грузного усатого швейцара, согнувшегося при виде хозяина в почтительном полупоклоне, энергично поднялся на второй этаж и отомкнул ключом дверь своего личного кабинета. Шляпа полетела в кресло, следом за ней туда же упало и кашемировое пальто Фролова. Теперь он был в свободного покроя костюме стального оттенка и отливающем в голубизну тонком галстуке.

Конец ознакомительного фрагмента