Бандитская Голгофа - Владимир Колычев Страница 11

— В аэропорт.

— Зачем?

— Сказала, что улетать собралась.

— Куда?

— К Никите.

Не зря Саша вспомнила про Никиту в тот день, когда Лариса вышла из следственного изолятора. Аркаша за это ухватился и отправился на поиски Никиты. И, как оказалось, он пошел тем же путем, что и Лариса, только с небольшим запозданием. Он не дурак и не лузер, поэтому с легкостью исправил свою ошибку. Саша не хотела терять такого помощника. И мужчину…

— Она же на поезде собиралась.

— Говорит, что передумала.

— Я скажу, что переспать с тобой хочу, ты мне поверишь?

Аркаша оказывал Саше знаки внимания, но при этом не пытался приставать к ней. И это ее злило. И раззадоривало. Не удивительно, что с Никиты она вдруг перепрыгнула на тему секса. У кого что болит…

Он ничего не сказал, но взял ее за руку, завел в дом и увлек на второй этаж. Там, в спальне, мягко, но требовательно повернул к себе лицом, посмотрел Саше в глаза, взглядом втягивая ее в свою орбиту и при этом с ловкостью фокусника расстегивая молнию на ее одежде.

— И что это такое? — дрожащим от волнения голосом спросила она, чувствуя себя беспомощной планетой в орбите раскаленной звезды.

Притяжение усилилось, ее закружило, понесло, но Аркаша силой своей тяжести закрутил ее в свободном падении. Сначала заполнил ее пространство своим жестким сиянием, а затем — ослепительными вспышками…

Блеснув на свету, иголка приблизилась к вене. Лариса знала, что сейчас произойдет, и боялась этого. Но если бы Аркаша вдруг исчез, не сделав укол, она бы взвыла с досады. Ей очень нужен был этот укол. Так нужен, что и думать не хотелось о последствиях. Плевать на все, главное — получить дозу, тогда не страшен никакой черт…

Аркаша сделал укол, но Лариса ничего не почувствовала. Абсолютно ничего. А ведь она должна была ощутить как минимум облегчение, избавление от жуткого нервного напряжения, которое выкручивало тело изнутри.

— Это глюкоза, очень хорошее средство от интоксикации, — с издевательской улыбкой проговорил он.

Лариса вцепилась бы ему в горло, если бы могла, но, увы, руки вытянуты вдоль стянутого ремнями тела. Не вытянуть руки из-под этих ремней, и тело не высвободить. Да и сил нет: все ушло на то, чтобы избавиться от пут. Впустую ушло…

Хотела бы Лариса превратиться сейчас в змею, чтобы никакие ремни не смогли удержать ее. Но, к сожалению, в змею превратилась входящая в помещение Саша.

— Надо быть хорошей девочкой, тогда прилетит волшебник в голубом вертолете. Хочешь увидеть голубой вертолет? — глумливо продолжал Аркаша.

— Хочу.

— Тогда будь хорошей девочкой.

— Буду.

— Хорошие девочки всегда и всем говорят только правду.

— Говорят.

— Когда ты продала акции?

Аркадий и Саша ждали от нее безоговорочной капитуляции, но Лариса не собиралась вывешивать белый флаг.

— Одиннадцатого июля.

Пятьдесят миллионов долларов — это превосходная награда за страдания и мучения, которые выпали на ее долю. Никита где-то рядом, она всем своим истерзанным нутром чувствует это. Никита ищет ее, в своих радужных снах она видела, как он идет по ее следу. Он скоро будет здесь и обязательно ее спасет. Надо лишь немного потерпеть…

— Хочешь остаться без сладкого? — увещевательным голосом спросил Аркаша.

Лариса презрительно усмехнулась, глядя на него. Он разговаривает с ней как с ребенком, но ведь он сам как дите, если поверил в ту чушь, которую сам для себя придумал. Да, она страдает без дозы, но ей хватит силы воли, чтобы противостоять этому дешевому шантажу. Да, ей нужен укол, но лучше она сдохнет от убивающей жажды, чем расстанется со своими деньгами.

— Скажешь, и я сделаю тебе хорошо…

Аркаша поднял шприц и нажал на поршень, выдавливая из иглы спасительную жидкость. Капли впустую падали на пол, и Лариса с жадностью смотрела на них. Даже язык высунула, чтобы подхватить хоть какую-нибудь из них.

— У тебя еще есть время, — потешаясь над ней, усмехнулся Аркаша.

Но Лариса позволила ему выжать из шприца весь раствор.

— Все, «ширки» больше нет, — сказал он.

Она закрыла глаза. Надо взять себя в руки, тогда, может быть, удастся справиться с собой. Главное, помнить, что деньги не должны достаться врагу…

— Что-то мы не то делаем, — с разочарованием и злостью в голосе произнесла Саша.

— Подождем еще денек.

— Я не могу ждать!

— Ну, нам же здесь неплохо.

Лариса открыла глаза и увидела, как Аркаша обнял Сашу за талию, и та в ответ прильнула к нему. Из груди невольно вырвался издевательский смех. Лариса никогда не позволяла себе крутить любовь со своими охранниками, а Саша ведет себя, как дешевая шлюха. Но ведь она всегда такой и была!

Саша догадалась о причине, которая вызвала столь бурную реакцию, щеки ее пошли пятнами, рот исказился в приступе бешенства.

— Ах ты тварь! Ну ничего!..

Она исчезла, но скоро вернулась со склянкой в руке, которую навесила над лицом Ларисы и истерично засмеялась:

— Знаешь, что это такое? Серная кислота!

Лариса в ужасе отклонилась, но склянка с кислотой снова нависла над ней. Саша уже сняла крышку, еще чуть-чуть, и страшные капли с шипением начнут прожигать кожу лица.

Можно остаться без денег и пережить это, но с изуродованным лицом путь только один — в петлю. Никита где-то рядом, он спасет Ларису, но тут же отвернется от нее и переметнется на сторону красавицы Саши. А это шлюха только рада будет совратить его в свою пользу… Нет, лучше остаться без денег, чем без лица.

Саша ни о чем не спрашивала, она молча наклоняла пузырек. И такое злорадство было написано у нее на лице, что трудно усомниться в ее намерениях.

— Двадцать пятого июля! — не выдержала Лариса.

Но Саша уже приняла решение, ее уже никакой правдой невозможно было удержать. И кислота бы пролилась, если бы не вмешался Аркаша. Одной рукой он забрал у Саши склянку, другой — крышку от нее.

— Двадцать пятого июля ты продала пакет акций? — уточнил он.

— Да, продала.

— Где?

— В следственном изоляторе.

— Кому?

Лариса рассказала все без утайки — кому продала, как, на каких условиях. Она видела, как Аркаша включил диктофон, но это ее не остановило. Все равно ведь ничего не утаить.

— А сразу нельзя было сказать? — выключая диктофон, усмехнулся Аркаша.

— Да пошел ты, козел! — взвыла от досады Лариса.

Ну почему ей в этой жизни так не везет? Почему ее окружают одни уроды?