Джинн из консервной банки - Людмила Милевская Страница 11

– Нет-нет, – вскакивая с дивана, воскликнула она, – сейчас я его потороплю.

Она решительно пересекла холл, поднялась на второй этаж, направилась в кабинет мужа, распахнула дверь…

Павел Александрович прел над большегрудыми «соседками», которым был уже совсем не рад. Он безуспешно, но всеми силами пытался зайти на свой «рабочий стол». Услышав голос жены, он испугался и опять отчаянно захотел выйти из Интернета к чертовой матери, но… как бы не так: «соседки» отфутболили его к «лесбиянкам».

Увидев на экране монитора голых дамочек, вооруженных пластиковыми членами, Ольга рассердилась.

«Мы там умираем с голоду, а этому старому ононисту развлекаться приспичило», – подумала она, но, сдержавшись, вежливо поинтересовалась:

– Дорогой, ты скоро? Я голодна.

– Да-да, ангел мой, я иду, уже иду, – замельтешил Павел Александрович, старательно прикрывая собою экран.

– Но чем ты там занимаешься? – сдержанно поинтересовалась Ольга.

– Работаю, дорогая, появилась срочная работа. Очень меня обяжешь, если кликнешь сюда Гошу.

– Гошу?!

– Да-да, на одну секунду, и сразу идем обедать.

Ольга вздохнула:

– Хорошо, позову.

Она вернулась в холл, с журналом улеглась на диван и лишь тогда обратилась к пасынку:

– Жорж, отец просит тебя подняться в кабинет.

Георгий скривился, словно вкусил лимона, но пошел.

– Что за дрянь ты мне тут оставил? – набросился на него Павел Александрович, совершенно забыв, что совсем недавно этой дрянью любовался с невыразимым удовольствием. – Всех этих «соседок», «лесбиянок» и «теток» можно как-нибудь убрать?

Георгий отца обнадежил:

– Попробую.

Ему совсем не улыбалось рассказывать про «вирус», тем более, что еще не известно как этот «вирус» похозяйничал в компьютере.

Тем временем Ольга листала журнал, но из головы не шли тетки, к которым Павел Александрович отправился прямо от нее. Ольге было обидно. Более того, она посчитала, что это опасно.

«Совсем сдурел, старый козел, – подумала она. – Точно говорят: седина в бороду, бес в ребро. Эдак он на панель скоро отправится. А если там найдется цыпочка, желающая меня потеснить? Уверена, там таких немало. Нет, это надо прекратить!»

Масла в огонь добавила Марина.

– Я уже на стол подала-ааа, – сердито сообщила она. – Все остывае-еет.

Ольга вскочила с дивана и устремилась в кабинет мужа. «Эта вонючая козлина, – поднимаясь по ступеням, гневно думала она, – две недели прохлаждалась в Париже, а я прозябала в этой дыре! Теперь он смотрит на лесбиянок, а я загибаюсь от голода!»

У порога кабинета Ольга остановилась, взяла себя в руки и с маской любезности открыла дверь. С трудом давшееся спокойствие как рукой сняло: теперь перед голыми тетками сидели двое: отец и сын.

«Они что, надо мной издеваются?» – подумала Ольга и закричала:

– Ха! Куда вы упялились? Павел! Я две недели тебя ждала! Жорж, ты куда-то опаздывал! Сейчас же уберите эту порнографию!

Мужчины вскочили и начала оправдываться. Особенно старался Павел Александрович, которому мучительна была даже мысль, что жена заподозрит его в безнравственности. Он старательно ей объяснял, что сам возмущен не меньше.

– Так почему же ты смотришь на это? – резонно поинтересовалась Ольга.

– Да потому, что это невозможно убрать! – горестно сообщил тот.

Мысль его выразительно подтвердил Георгий.

– Ах вот как! Да вы просто не хотите! Тогда это сделаю я! – заявила Ольга и возмущенно присела к компьютеру.

Зверски орудую мышью, она попыталась избавиться от «теток», но они бессовестно перебросили ее в школу секса, а потом и к «дядькам», на брачный рынок. Количество мужской плоти, предлагающей себя во всех вариантах, Ольгу впечатлило. Забыв про пасынка и даже про мужа, она пошла гулять по страницам.

Павел Александрович воспрял.

– Вот видишь, дорогая, у тебя тоже не получается, – из-за спины Ольги, сказал он.

– По-моему она и не старалась, – ядовито заметил Георгий.

Он был прав, Ольга надолго расположилась, забыв про обед и даже коньяк. Но как бы не так, конец «теткам» положила Марина: разъяренная она ворвалась в кабинет и завопила:

– Господа хорошие! Или вы садитесь за стол, или я отбываю.

– Мы садимся за стол, – успокоила ее Ольга, нехотя покидая «дядек».

Обед не остыл, не успел, он был обилен и превосходен, но с аппетитом ел лишь Павел Александрович. Георгий с унылым видом ковырял вилкой в тарелке, Ольга же и вовсе почти не прикоснулась к еде. Отвлекая мужа разговорами, она старалась посильней подзаправиться коньяком.

– Как прошел вояж, дорогой? – щебетала она. – Надеюсь, удачно?

Павел Александрович часто бывал во Франции по делам бизнеса.

– О, просто чудесно, – охотно откликнулся он, запивая крабов в уксусе любимым вишневым компотом.

Ольга поморщилась, наблюдая это странное, на ее вкус даже ужасное зрелище.

– Передал от меня привет Вальтеру? – равнодушно спросила она, украдкой делая несколько поспешных глотков коньяку.

Павел Александрович кивнул:

– Вальтер настоящий друг и прекрасный работник. Как обычно не подвел. Я им доволен. Молодчина. Подготовил контракт по-высшему разряду, мне осталось лишь поставить подписи на документах. Если все завершиться так, как мы с Вальтером запланировали, то от этой сделки наша семья станет богаче на четыре миллиона долларов.

– Ого! – присвистнул Георгий.

Брови Ольги взметнулись.

– Ты не шутишь, дорогой?!! – воскликнула она, совершенно не обратив на это сообщение никакого внимания, а лишь затем, чтобы сделать еще несколько лишних глотков коньяку.

Она прекрасно знала нрав мужа и понимала, что свалившиеся четыре миллиона не сделают его сговорчивей: «Ягуар» по-прежнему непросто будет «выбить» из Павла Александровича. Придется сильно постараться: в ход пойдут и слезы, и обиды и даже скандалы.

Георгий тоже знал своего отца. Раз речь идет о четырех миллионах, значит сделка принесет значительно больше. Он счел не лишним польстить отцу.

– Папа, – сказал он, – мною четко просматривается прогрессия твоих успехов.

– Да, это так, – с улыбкой превосходства подтвердил Павел Александрович, – сделка на редкость удачная. В этом году уже пятая французская сделка. Вальтер тоже неплохо заработает.

«Как же, – с неприязнью подумал Георгий, – неплохо заработает свои мизерные пять процентов. Где твоя совесть, отец? – мысленно вопросил он. – Так бессовестно эксплуатировать лучшего друга?»