Мы все худели понемногу - Люся Лютикова Страница 11

— А почему именно у нас? И почему именно квартиры с отсрочкой заселения? — поинтересовалась она, буравя меня подозрительным взглядом.

— Ну, у вас такая замечательная фирма, — принялась я петь дифирамбы «Метражу», — одна из лучших на рынке недвижимости. А что касается квартир с отсрочкой заселения, то я считаю, что сегодня это очень перспективное направление.

— Вот именно! — воскликнула Жилина. — Я столько раз твердила этому Бабиченко: работайте усерднее, вы же сидите на бочке с золотом! Куда там! Он вечно нудил: нет вариантов, нет вариантов… Да я сама привела к нему двух стариков, которые хотели продать квартиру таким образом! А он, вообрази, так и не нашел для них покупателей. Честно говоря, если бы он не умер, я бы его уволила. Надеюсь, что ты будешь работать лучше.

Я обещала приложить все усилия.

Начальница подвела меня к столу, который находился у самого входа в комнату:

— Здесь сидел тот самый Бабиченко, который вел это направление до тебя. Теперь это твое рабочее место.

Я осмотрела стол. Никаких бумаг на нем не было — только видавший виды компьютер. Интересно, а где же документы на квартиры, в частности на ту «однушку» на «Войковской», которую приобрела Алла?

— Мне, наверное, надо принять дела, которые он не успел закончить? — спросила я.

— Да ты что! Я же тебе говорю: не было у Бабиченко никаких дел. За последние три месяца он не заключил ни одной сделки. Я даже удивляюсь, на что он жил.

Как это — не заключил ни одной сделки? А квартира Виолетты Владленовны? Значит, документы на покупку не были оформлены? Следовательно, квартира не принадлежит Алке, и у моей подруги не было повода убивать Копейкину? По крайней мере, именно так грамотный адвокат может представить дело в суде и добиться оправдательного приговора. Хм, теперь родителям Аллы остается самая малость: найти деньги на такого грамотного адвоката. Но если Бабиченко не успел оформить документы на квартиру, значит, он и не передал пенсионерке деньги. Те самые тысячи долларов, которые подруга собирала долгие годы и занимала по знакомым, все еще находятся у него! Мне обязательно надо переговорить с домашними риелтора, если таковые имеются.

— Кстати, а когда его хоронят? — спросила я у Елены.

Она остолбенела:

— Понятия не имею. А что?

— Ну, кто-то же от агентства должен прийти проводить его в последний путь. А то неудобно получится.

Было видно, что сама Жилина не горит этим желанием. На ее лице вдруг мелькнуло озарение.

— Может быть, ты сходишь? Точно — сходи ты! У нас у всех, знаешь ли, большая нагрузка, а ты пока только входишь в курс дела. Я тебе дам телефон Бабиченко, позвони, узнай, когда и где похороны. А мы все на венок скинемся.

Я притворно вздохнула:

— Ну, раз больше некому…

Занять свое место в жизни не сложно. Сложнее привыкнуть к мысли, что это место тебя достойно.

Да, в «Метраже» явно не очень-то ценили Аркадия Васильевича, раз посадили у самого входа. На собственном опыте я убедилась, что здесь просто невозможно нормально работать. Переступив порог, все посетители первым делом натыкались на мой стол и начинали донимать меня своими вопросами. Я уже, наверное, раз сто ответила, что отдел новостроек находится в соседней комнате, что обменом квартир с доплатой занимается Артур Аганезов, который сидит у окна, и что я не располагаю сведениями, какие пятиэтажки будут снесены в Москве в ближайшую пятилетку.

За день я методично пересмотрела немногочисленные папки, которые лежали в ящиках стола Бабиченко, все файлы в компьютере, — но безрезультатно. Мне не удалось найти даже намека на то обстоятельство, что Алла Геннадьевна Переверзева покупала квартиру с отсрочкой заселения. Ну просто ни одного документа, подтверждающего сделку! А ведь я сама помню, как Аркадий Васильевич обещал Алле подготовить договор. Мистика какая-то.

— Простите, вы не могли бы мне помочь?

Я подняла глаза и увидела женщину абсолютно несчастного вида. Она нервно теребила в руках сумку из кожзаменителя. Я уже собиралась шепнуть ей, что туалет — в конце коридора, как женщина продолжила:

— Вы нам давали телефоны квартир…

— Я давала? — поразилась я.

— Ну, не вы лично, а одна из сотрудниц вашего агентства. Так вот, все эти телефоны почему-то неправильные. Наверное, это какая-то ошибка…

— Может быть, вам выяснить это у той сотрудницы, с которой вы уже имели дело? — предложила я. — Как ее имя?

— Елена Жилина. Но мне сказали, что она уехала показывать квартиру клиенту. Поэтому я обращаюсь к вам.

Я огляделась вокруг. Действительно, начальница куда-то пропала.

— Ну хорошо, постараюсь вам помочь. Только расскажите подробно, что случилось.

Женщина присела на стул, тяжело вздохнула и поведала свою историю.

* * *

Наталья Митрохина приехала в Москву из небольшого алтайского городка. И не одна, а вместе с мужем Павлом и двумя дочками-школьницами — Аней и Катей. На этот шаг семья никогда бы не решилась, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Наташа, преподаватель русского языка и литературы в школе, уже несколько лет получает на родине гроши. А Павлу, который работает инженером на заводе, вообще не платят зарплату. То есть абсолютно. «Ждите лучших времен, — говорит владелец завода своему персоналу. — А если не хотите, то проваливайте на все четыре стороны». А куда пойдешь, если вокруг в радиусе пятисот километров одни леса и нет никакой другой работы?

Дело дошло до того, что однажды Митрохиным не удалось собрать дочек к Первому сентября: денег не было ни на тетрадки, ни на ручки, не говоря уже о новых платьицах. И родители приняли решение: надо перебираться в столицу. Ведь, судя по телевизионным новостям, только там сегодня можно заработать. А Наташа с Пашей не гордые, они согласны хоть кем трудиться: дворником, уборщицей, маляром. Хотя лучше, конечно, по специальности.

Полгода ушло на то, чтобы продать двухкомнатную квартиру. Ну кто может купить жилье в безработной провинции? В итоге за нее удалось выручить совсем скромную сумму. Но Митрохины и этому были рады. Они строили радужные планы: вот приедем в Москву, снимем небольшую квартирку, найдем работу — и жизнь потихоньку наладится.

До Москвы добрались в плацкартном вагоне. На несколько дней остановились у родственников в Наро-Фоминске — родня была настолько дальняя, что не сразу вспомнила Митрохиных. Сразу же принялись искать жилье. Павел увидел на улице рекламу агентства недвижимости «Метраж» и обратился туда.

Бойкая риелторша Елена просветила клиента: аренда самой дешевой однокомнатной квартиры на окраине Москвы будет стоить триста долларов.

— В год? — обрадовался провинциал.

— Вы что, смеетесь? В месяц!

Попутно выяснилось, что такую же сумму придется заплатить агентству за посреднические услуги. Павел аж присвистнул: шестьсот «зеленых» — это же почти четверть их сбережений! Ну и цены в Первопрестольной!