Разбуженная страсть - Фрэнни Тэлбот Страница 11

— Помогите мне пристегнуть ремень! — потребовала она.

Ее спутник послушно протянул ремень от плеча к талии Элизы. Застегивая ремень, Кеннет — нечаянно или нарочно? — прикоснулся к ее бедру. Элиза надеялась, что он не будет больше прикасаться к ней, слишком уж это ее будоражило.

— Куда мы едем? — резко спросила она.

— Я хотел найти место, где мы могли бы спокойно поговорить, и дал таксисту адрес моего отеля, — не глядя на нее, сообщил Кеннет. — Вы успели перекусить?

— Я не поеду ни в какой отель, я хочу вернуться на работу!

— Вы можете позвонить и сказать, что неожиданно вам стало плохо, — возразил Кеннет, — это чистая правда. Так вы успели перекусить?

— Да, — солгала Элиза и с досадой заметила, что в его глазах опять появился холодный насмешливый блеск.

— Где? Вы выбежали из своего агентства, вскочили в автобус и доехали прямо до магазина. И где же вы могли съесть что-нибудь?

— Вы следили за мной?! Шпионили?! Как вы смели?! Вы не имели права! — захлебнулась криком Элиза, краснея от возмущения. — Я не видела вас в автобусе. Где вы прятались?

— Меня там и не было, я ехал следом в такси, а потом пошел за вами в магазин.

Элиза задумалась, хмурясь.

— А как вы узнали, где я работаю?

— Ваш жених сказал, где он работает, я подъехал к офису, спросил у швейцара, работаете ли здесь и вы, он ответил утвердительно, и я стал ждать.

Как все просто, подумала Элиза, когда узнаешь порядок действий. Она не сомневалась, что Кеннет может выследить ее, если захочет, но не предполагала, что у него появится такое желание.

— Меня приглашали войти, но кто-то из девушек сказал, что вы уже спускаетесь и идете в какой-то магазин. И действительно, через минуту я увидел, как вы выходите из лифта, и последовал за вами.

Элиза потеряла дар речи. Он считал совершенно нормальным преследовать человека, шпионить за ним, и его это нисколько не смущало! Нет, это просто возмутительно!

Кеннет насмешливо улыбнулся, блеснув глазами.

— Не стоит так злобно смотреть на меня, Элиза. Я хотел видеть вас. И вы знали об этом с той минуты, как наши машины прошлой ночью столкнулись на шоссе. Вы знали, что мы должны встретиться, — нам есть о чем поговорить.

— Нам не о чем говорить! Я вообще не желаю с вами разговаривать! Я хочу вернуться в свой офис и забыть об этой глупой истории!

Элиза так нервничала, что непрестанно поправляла выбившуюся прядь волос. У нее дрожали руки, она понимала, что наблюдательные умные глаза Кеннета все замечают, но не могла остановиться.

— Вы уверены, что искренне этого хотите? — медленно протянул он, придвигаясь к ней вплотную.

Элиза отшатнулась к самому краю сиденья.

— Конечно. — Она боялась взглянуть на Кеннета.

Он протянул руку, длинные пальцы скользнули по ее щеке.

— Какой смысл лгать, Элиза? Вы стараетесь убедить не столько меня, сколько себя.

Она оттолкнула его руку.

— Не прикасайтесь ко мне!

Такси подъехало к отелю. Элиза знала, что здесь хороший ресторан, хотя никогда в нем не была — цены кусались. Неплохо, наверное, было бы посидеть здесь вечерком. Но не с Кеннетом Уордвиком.

— Вы можете идти в свой отель, а я вернусь в офис, — упрямо заявила Элиза, вцепившись в сиденье.

Кеннет оставил ее слова без внимания и расплатился с таксистом.

— Прошу! — Он отстегнул ремень Элизы и открыл для нее дверцу.

Элиза хотела закричать или завизжать, ударить Кеннета, вцепиться в безупречно причесанные волосы, но швейцар в роскошной ливрее с золотыми галунами, улыбаясь, уже приглашал их войти. Элиза не могла себе позволить устроить публичный скандал.

— Я не хочу. Позвольте мне уйти, — робко пролепетала она, все еще цепляясь за сиденье.

— Позвольте вам помочь, — проворковал Кеннет и, обхватив за талию, чуть не на руках вынес Элизу из машины.

Она не успела и глазом моргнуть, как очутилась в лифте, плавно скользящем вверх. В кабине кроме них никого не было, и Элиза, с трудом держась на ногах от слабости, прижалась к стенке, глядя на Кеннета с неприкрытой злобой.

— Как вы смеете распускать руки! И, если вы думаете, что я войду в вашу спальню…

— Скандалить вам не к лицу, Элиза, — холодно проронил Кеннет. — Успокойтесь, в номере есть гостиная, там мы и побеседуем.

— Я не пойду с вами! В спальне ли, в гостиной — мне все равно, я нигде не хочу быть с вами наедине.

— Вы уже наедине со мной, — насмешливо сообщил Кеннет, наклонившись к ней.

Его приближение вызвало в Элизе бурю чувств.

— Отойдите от меня… — прошептала она дрожащими губами.

— Кого вы боитесь, Элиза? Меня или себя?

Смутившись, она пробормотала:

— Что за глупости! Как можно бояться себя?

— Вы боитесь собственных инстинктов и желаний. — Кеннет выпрямился и теперь пристально смотрел на нее. — Вы в ужасе оттого, что чувствуете. Вот почему вы ищете убежища, прячетесь за ненависть ко мне. Вы не хотите рисковать и не хотите даже смотреть на меня. Разве я не прав?

Элиза покраснела, ее глаза забегали.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Кстати, к вашему сведению, в конце недели я выхожу замуж.

Лифт остановился, и дверь открылась. Кеннет схватил Элизу за руку и бесцеремонно потащил за собой.

— Я не пойду! Пустите!

Она, пытаясь вырваться и удрать, поцарапала ему щеку, потом двинула его по скуле и вскрикнула от боли — кость оказалась твердой.

— Успокойтесь! — Кеннет потер свободной рукой щеку, на которой появилось красноватое пятно. — Вам больнее, чем мне.

Дверь ближайшего номера отворилась, и из нее выплыла пожилая леди в брючном костюме и в нелепой соломенной шляпке.

— Что-нибудь случилось? — недовольно проквакала она.

Элиза на секунду замешкалась, но, прежде чем она собралась с мыслями, Кеннет ответил:

— Она испугалась резкой остановки лифта. Свадебный месяц, нервы… Вы знаете, как женщины теряются в таких случаях.

Старая леди неожиданно вспыхнула румянцем и улыбнулась. Элиза сердито взглянула на Кеннета. Вот уж дамский угодник, и с годами оттачивает свое мастерство!

— Я отнесу тебя, дорогая! — заворковал он и, подхватив Элизу на руки, пронес ее мимо старой леди, застывшей на месте с романтической улыбкой на губах.

Элиза знала, что может ругать его самыми последними словами, вырываться, драться, делать что угодно, но не в присутствии посторонних. На публичный демарш она просто не осмелилась бы. Воспользовавшись ее слабостью, Кеннет беспрепятственно донес ее до своего номера.