Мужчина не по карману - Марина Серова Страница 11

Директор помялся, явно размышляя над тем, какую информацию от него ждут.

— С самой что ни на есть положительной стороны, — сообщил он наконец. — Хороший работник. Немного вял и безынициативен, но крайне исполнителен.

— А какие у него отношения с сотрудниками?

— То есть? — как-то встрепенувшись, спросил директор. Ручка из его ладони выпала и покатилась по столу. Я отметила это в своем мозгу и стала еще более внимательно наблюдать.

— Конфликтный ли человек Шадрухин, или он легко сходится с людьми, — начала перечислять я, и директор свободнее откинулся в кресле, услышав, что именно я от него хочу. — Любят ли его сотрудники, — произнесла я, продолжая наблюдать за ним и сразу заметив, что последняя фраза заставила директора вновь схватить ручку, что выдало вновь охватившее его волнение.

— Что вы, какие конфликты, — торопливо заговорил директор. — Геннадий Андреевич человек миролюбивый. Он согласен пожертвовать своим комфортом, лишь бы ни с кем не ссориться.

— А сотрудники?

— Сотрудники его уважают.

Я решила сыграть ва-банк.

— И сотрудницы?

Директор стал раскручивать и закручивать ручку, явно испытывая сильное волнение.

— То есть? — повторил он свой вопрос.

Я поняла, что таким образом мне от него не добиться правды, и попробовала подойти с другой стороны.

— Шадрухин на днях ездил в командировку? — начала я быстро, с напором спрашивать его, не давая времени на то, чтобы подумать.

— Да, — только и успел односложно ответить директор.

— Когда он туда уехал?

— Первого марта.

— А вернулся?

Ручка хрустнула в руках директора. Он часто-часто заморгал глазами, не зная, что ответить. Как мог такой безвольный человек пробиться в начальники?

— Так когда же? — давила я дальше.

— Седьмого марта, — с ноткой неуверенности сказал мужчина.

— Это точная информация? Помните, вы сейчас помогаете следствию, и от вас может зависеть, поймают преступника — убийцу! — или нет.

Почему-то патриотическая мысль о посильной помощи правоохранительным органам вконец пошатнула позицию директора.

— Пятого, — едва слышно произнес он.

Я удовлетворенно откинулась на спинку стула. Сильно захотелось курить, но я понимала, что расслабляться еще рано. Самого главного, за чем я, по сути дела, и пришла, узнать пока не удалось.

— А зачем вы подписали документы Шадрухину с неверной датой?

В этот момент на столе включился динамик и приятный женский голос спросил, соединить ли Дмитрия Федоровича с кем-то. Я подосадовала на то, что нас так некстати прервали, отметив про себя имя директора.

— Скажи, пусть перезвонит минут через пятнадцать, — ответил Дмитрий Федорович, после чего обратился ко мне. Время передышки позволило ему успокоиться и взять себя в руки. — Знаете, как это бывает: жена-стерва дома пилит, на работе полный завал, в общем, некогда хорошему человеку отдохнуть. А тут подворачивается молоденькая симпатичная девушка. Можно же понять человека.

— И отмазать его от жены… — продолжила я.

— Ну, зачем же так грубо. Прикрыть.

— Хорошо, прикрыть, — усмехнулась я. — И работает эта девушка у вас?

— Совершенно верно.

— Вы можете мне показать ее?

— К сожалению, она сегодня не пришла. Заболела, видно. Но я могу дать вам ее адрес.

Он нажал на кнопку переговорника и попросил секретаря принести личное дело Орловой. Через минуту в комнату вошла все та же бесформенная девушка и положила на стол папку с крупными буквами «Дело» на обложке. Ниже от руки было написано «Орлова Ольга Александровна». Дмитрий Федорович прочитал адрес, и я, распрощавшись, ушла.

* * *

Сумерки незаметно опускались на дорогу. Я включила подфарники и немного сбавила скорость. В доме Шадрухиных поминки, должно быть, уже закончились, но все равно ехать к нему было еще рано. Теперь уже по другим причинам. Я решила явиться к вдовцу, собрав всю возможную информацию, поэтому путь мой лежал в противоположный конец города, на самую его окраину, в Елшанку. Целый день, проведенный в дорогах, давал о себе знать. О том, что приближался вечер, настойчиво напомнил мой желудок. Я остановила машину около одной из кафешек и, включив тихо музыку, закурила.

В этом заведении я ни разу не была, а мне не хотелось попасть в какую-нибудь забегаловку, которую облюбовали граждане-алканарики. Я смаковала сигарету, от которой, кстати, аппетит разыгрался не на шутку, и наблюдала за входящими и выходящими. Вполне приличный народ. Я затушила окурок и поспешила к входу.

Пара сосисок и картошка фри волшебно пахли в моей тарелке, успокаивая возмущения желудка. В ожидании, пока мое блюдо остынет до съедобной температуры, я попробовала собрать уже известные мне факты воедино. У Шадрухина вырисовывалось очень шаткое положение: никакого алиби и мотив. Жена его была все же скорее на крокодила похожа, чем на ангела, да и характер, как я поняла, имела стервозный, а тут вырисовалась молодая и симпатичная девушка… Если убийца Шадрухин, понятно, почему нет следов взлома. Но это в том случае, если муж сам убивал жену или присутствовал в данный момент. Кто же тогда третий? Мужчин же было трое, если верить словам соседки.

А если предположить, что Шадрухин кого-нибудь нанял? Тогда совсем непонятно, зачем он раньше времени приехал в город, от такого алиби отказался.

Мне вспомнился наглый тип, гордо назвавший себя частным детективом. Мне страшно захотелось его переплюнуть и самой собрать ту информацию, которую он мне хочет продать. И здесь не жадность во мне говорила. Это дело принципа. А к Орловой обязательно нужно будет взять портативный магнитофончик, который сейчас мирно лежит в рюкзаке в машине.

Отвлекшись от мыслей, я обнаружила, что незаметно все съела, попросила счет и, заплатив, вышла к машине.

Уж не знаю, может быть, что-то и есть в Елшанке хорошее, но только не дороги. Единственное порадовало: дом Орловой нашелся сразу. Это был маленький частный домишко, как минимум с десяток лет мечтающий о капитальном ремонте. Но надо было отдать должное хозяйке: несмотря на окружающую ветхость, двор был достаточно чист и ухожен. Сбоку калитки была привинчена красная кнопка звонка.

Я огляделась и отметила, что для наблюдения за домом это место совершенно неудобное: напротив глухой забор какого-то завода, у соседей справа и слева окна в сторону нужного мне дома не выходят. Следовательно, соседей расспрашивать не имело смысла, вряд ли они могли увидеть выходящего ночью от Орловой мужчину. Оставалось только беседовать с ней.

Мне пришлось минут пять звонить, прежде чем дверь дома открылась и к забору прошаркали чьи-то шаги. Калитку открыла действительно миловидная женщина лет двадцати пяти с крашеными волосами. На ней был нежно-голубой халатик, прикрывающий стройные ноги только до колен. По всей видимости, женщина накинула его впопыхах, поскольку ворот с одной стороны был завернут внутрь.

Конец ознакомительного фрагмента