Красная Орхидея - Линда Ла Плант Страница 11

Зазвонил мобильник Ленгтона, и он направился в свой кабинет, чтобы поговорить в уединении. Звонила Анна — она сидела в буфете редакции «Миррор». Она взяла показания у журналиста, который первым запустил в прессу фотографию Луизы.

— Журналист получил отпечатанный текст на листке, предположительно из школьной тетради в линейку, с оборванным левым краем. — Она заглянула в записную книжку и зачитала переписанный с листка анонимный стишок:

Пурпурная роза, синий василек.

Кто убил Луизу? Кто ей рот рассек?

— Вот д-дерьмо!

— Письмо определенно пришло от убийцы, потому что мы не сообщали в прессе о том, что у жертвы разрезан рот. Я позвонила Шерон, спросила, не упоминала ли она о ранах при репортерах, — говорит, что нет. Хотя может и соврать. Она отрицает также, что посылала или продавала кому-либо фотографию.

— Думаешь, лжет?

— Не уверена. Вопрос в другом: если она не продавала фото, то кто это сделал?

— Откуда прислали снимок?

— Журналист говорит, что заплатил за это курьеру. Ты ж знаешь, у них чуть ли не в каждом клубе есть свои шпионы и наемные фотографы. Иногда им улыбается удача.

— Узнала, как его зовут?

— Да, Кеннет Данн. Я его уже разыскиваю.

— Ну, отлично. Будем на связи.

Тревис условилась о встрече с Кеннетом Данном в магазинчике «Радио-шэк», где он работал в последнее время. Данну явно не терпелось с ней переговорить, он даже прервал телефонный разговор, когда Анна показала ему свое удостоверение. Кеннет провел ее в самый конец магазина, к складской его части. Анна показала ему газету:

— Вы продали это изображение в «Миррор»?

— Да, мне уже за это заплатили.

— Как у вас оказалась эта фотография?

— Я не могу раскрыть свои источники.

— Почему же?

— Потому что мне приходится с ними расплачиваться, баш на баш.

— Если я правильно поняла, вы не сами делали это фото?

— Совершенно верно.

— В таком случае сообщите, пожалуйста, кто дал вам этот снимок либо кому вы заплатили за него, — или же я арестую вас за противодействие полицейскому расследованию.

— За что?!

— Мне необходимо узнать, откуда взялась эта фотография и как она к вам попала, мистер Данн. Эта девушка была убита, и данный снимок может рассматриваться как улика. Так откуда вы получили эту фотографию?

Он вздохнул:

— Мне ее дали.

— Кто?

— Понимаете, я не хочу вляпаться в неприятности. Это была не ее идея — продать фотку, а моя. Я подрабатываю по выходным в клубах. Знаете ли, щелкаю звезд на входе и выходе. Особенно на выходе: они ведь обожают сниматься, изрядно надравшись и валясь с ног, в то время как их собственные фотографы уже выдохлись. Я хочу сказать, что порой задерживаюсь там до четырех утра.

— Кто дал вам эту фотографию, мистер Данн?

Он снова заколебался, наконец его слащавая физиономия расплылась в улыбке. Темные волосы парня были смазаны гелем, отчего топорщились на голове, как иголки у ежа.

— Вам дала их Шерон Билкин?

Анна вернулась к машине, быстро открыла дверцу. Просмотрела в мобильнике список последних вызовов, позвонила Ленгтону:

— Она лгала: он получил фото от Шерон Билкин, взамен дав обещание, что попытается прикрыть ее, что он и сделал, когда ее имя засветилось в газетах. Этого фото он не делал, и он ничего не знал о повреждениях на лице жертвы.

Ленгтон протяжно вздохнул, затем воцарилась тишина.

— Ты меня слышишь? — спросила Анна.

— Да-да, пытаюсь уложить все это в голове. Журналисту прислали фото, точнее, оно попало к нему посредством этого Данна, который получил его от Шерон. Так?

— Да, так он сказал.

— Они купили фото, тиснули в газете. Когда, говоришь, пришло послание насчет красных роз и василечков?

— В тот день, когда вышла заметка.

— Возвращайся к этой дурехе Шерон. Она наврала про фото — узнай, может, наврала и насчет чего-то еще.

У Анны сбилось дыхание, пока она добралась до верха лестницы. То ли подъем был слишком долгим, то ли она просто потеряла былую форму.

— Открыто, — послышался мелодичный голос Шерон.

Тревис обнаружила блондинку на кухне в желтых резиновых перчатках.

— Не могу больше выносить эту грязную посуду! Занялась вот уборкой.

Анна улыбнулась: непохоже, чтобы от ее усилий кухня стала чище.

— Нам надо поговорить, Шерон.

— Что еще? Вчера приходили ваши, забрали постельное белье, кое-что из гардероба. — Шерон указала на бумаги, оставленные на столе экспертами-криминалистами, к которым был прикреплен перечень изъятых из квартиры вещей. — Я сказала: пусть берут все, что сочтут нужным. В том смысле, что мне не нужны ее шмотки и я на самом деле не знаю, что с ними делать. А поскольку за квартиру она уже платить не может, мне надо подыскать кого-то еще.

— A-а, так вот в чем причина генеральной уборки! — не удержалась Анна.

— Ну да, хочу, чтобы все выглядело презентабельно, и уж ни в коем случае не собираюсь сообщать будущей съемщице, что предыдущая девушка, делившая со мной квартиру, была убита. Так что мне не нужно ее барахло. Ваши много чего забрали, даже содержимое корзины для стирки, но остался еще полный комод и старый чемодан.

— Никто из ее знакомых не пожелал забрать ее вещи?

— Я не знаю никого.

— Но у вас остались ее фотографии?

Явно смутившись, Шерон принялась надраивать мойку.

— Шерон, вы сказали, что не передавали ту фотографию прессе. Это очень важно, поскольку вы…

— Я не продавала ее, — сказала она, отжимая тряпку.

— Но вы дали ее Кеннету Данну. Шерон, пожалуйста, не тяните резину.

Девица сложила тряпочку и повесила ее возле кухонной плиты, пряча глаза.

— Шерон, это очень важно. Возможно, вы скрываете от следствия какие-то улики. Мне необходимо точно знать, что произошло.

Шерон опустилась на стул:

— Ладно, я знаю его. Он делал кое-какие мои фотографии, парочку — для журнала «Базз». Он на полставки работает в Килберне, в «Радио-шэк», еще он очень успешный фотограф. Я случайно с ним столкнулась: мы не договаривались — это было просто стечение обстоятельств. Мы разговорились, и я рассказала ему про Луизу, ну, знаете, о том, что с ней случилось, и мы зашли сюда выпить кофе. Я показала ему некоторые фотографии и… Я не знала, что это будет иметь значение.

Анна промолчала.

— Никто не говорил мне, чтобы я ничего с ними не делала, и я уже отдала вам целую кучу снимков. Как бы то ни было, Кеннет сказал, что может сделать меня известной, вот я и позволила ему взять фотографию Луизы с цветком в волосах и некоторые мои снимки.