Десерт для серийного убийцы - Сергей Самаров Страница 11

– А вы знаток законов, оказывается? Да, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Следствие должно доказать его виновность. Но вы ставите мне задачу гораздо сложнее, чем выбрал я сам, если учесть, что Чанышева сделала добровольное признание. Тем более, что у меня есть сведения – кто-то очень интересуется квартирой Чанышевых в данный момент.

– То есть?

– Сегодня туда проник посторонний человек. Что-то искал. Возможно, это связано с убийством. Итак, мне повторить вопрос?

– И что он украл? – Осоченко обеспокоился.

– Ничего не успел, кажется. Я ему помешал. Итак?..

– Валентина, как опытного компьютерщика-хакера, пытались привлечь к работе в период предвыборной кампании. Скоро – выборы в Думу… И есть много разных путей… Вы сами должны понимать, что такое выборы и какие люди лезут в Думу. И для каждого из кандидатов важно сохранить тайны своего компьютера – и узнать тайны компьютеров чужих. Это же естественно. Хакеры сейчас нарасхват идут. И им хорошо платят.

– Так-так… Это уже интереснее. Значит, он не просто суперпрограммист, а еще и хакер?

– Суперхакер, – поправил Гоша, и котенок супермяуканьем подтвердил его слова. Хотя, возможно, бедное животное просто искало место, где сделать лужу, и потому рвалось с оцарапанных рук хозяина.

– Если мы с вами узнаем больше, то может так случиться, что Александру Чанышеву скоро освободят. Постараемся узнать, а? – Я усилил нажим, давая понять, что информация, которой обладает клиент, может сыграть значительную роль в достижении цели.

Но он или в самом деле не имел более точных данных, или предпочел молчать.

– Больше я ничего не знаю. Даже не знаю имени кандидата, на которого он должен был работать.

– А Александра?

– Валька вообще держал ее вдалеке ото всех дел. Я очень сомневаюсь, что она сможет вам в этом помочь.

– Ладно, – переключился я довольно резко. – Тогда перейдем к главному. Меня весьма интересует один вопрос. Каким образом вы лично заинтересованы в том, чтобы Александра Чанышева была свободной?

Гоша замялся и стал похожим на себя вчерашнего, когда предстал передо мной мямлей и человеком нерешительным. Даже голос у него изменился. Только что не покраснел в смущении до самых ушей.

– Мы – друзья.

Если не сама фраза, то внешний его вид говорил обо многом – и весьма красноречиво. Жены друзей могут тоже быть друзьями. Но говорят об этом обычно не стесняясь.

– Вы сами-то женаты?

– Нет.

– А я вот утром, когда вам звонил, подумал, что мне теща отвечает. Ошибся, значит…

– Это мама. Она у меня – человек суровый.

1

Милицейский «уазик» с бортовой рацией разгрузился, не слишком вежливо передав задержанного с рук на руки сыщикам из горотдела. Командовавший операцией оцепления городского бора капитан Ракушкин спросил у Лоскуткова:

– Можем сниматься?

Лоскутков посмотрел на капитана таким уничтожающим взглядом, что тот невольно поежился.

– Дежурить до двадцати трех, как и планировали. Завтра все повторяем. И послезавтра – тоже. План продолжает работать до конца.

И майор посмотрел на задержанного.

Мужчина средних лет. Физически, похоже, очень сильный. Лице грубое, с неровной кожей. Но держится с достоинством, даже со злостью. Так, словно гордо и возмущенно ждет объяснений. По внешнему виду можно его принять за военного. И камуфлированная форма, хотя и без погон, дает ему определенную характеристику. В лице затравленности, которая часто бывает у задержанных, не видно. Но его если и задержали вблизи места преступления, то не с поличным. И на приманку – специально запущенную машину с сотрудником и сотрудницей горотдела – он не клюнул. Может быть, заметил засаду, может быть, сами парни из оцепления поторопили события? Пока предъявить ему что-то серьезное невозможно. И он это знает.

Версия с военным уже отрабатывалась. Ведь преступник оставил на земле отпечаток башмака военного образца. Поэтому на камуфлированную форму так быстро и клюнули. Хотя в нынешние времена ее носит множество людей, не имеющих к армии никакого отношения. И охранники различных фирм, и рыбаки, и просто бомжи, удачно посетившие для ночлега какой-то склад.

Правда, след есть и еще один. Под ногтями одной из последних жертв нашли остатки чьего-то кожного покрова. Женщина сопротивлялась, пыталась царапаться. Хорошо, если оцарапала преступнику лицо. Тогда это – примета. Вся милиция города предупреждена – оцарапанных мужчин высматривают среди прохожих. Только вчера было два случая задержания. Но оба мужчины оказались жертвами семейных сцен. Когда одного из них привезли домой для подтверждения алиби, то жена попутно оцарапала лицо и сержанту-милиционеру. С характером попалась женщина. А сегодня утром другие патрульные задержали и этого пострадавшего сержанта. Тоже проверяли. При задержании сержант получил еще одну травму – трещину ребра. Не надо было сопротивляться и качать права. Посмеялись, когда все выяснили, все – кроме пострадавшего.

Но остатки кожи из-под ногтей убитой взяли на анализ, и эксперты определили ДНК преступника. Это немаловажный фактор. Только вот как бы до самого преступника добраться? Не будешь же проверять ДНК у всех мужчин города, хотя Лоскуткову такая мысль в голову и пришла.

«Уазик» поехал на место дежурства. Капитан Ракушкин, пока машина разворачивалась, проводил взглядом задержанного и офицеров горотдела, поднявшихся на крыльцо. Все это, по правде говоря, уже порядком надоело. Опыт подсказывал, что когда много шума, то результат чаще всего бывает нулевой. Да и где гарантия, что этот Леший совсем задурел и снова захочет проявить себя? И так он «поработал» достаточно плотно. Теперь должен, по логике вещей, на какой-то период успокоиться и «отлежаться». Если с головой только дружит…

В такой промозглый день хорошо бы посидеть в кабинете и попить пивка, поболтать с сослуживцами. А приходится таскаться по дороге в ожидании неведомо кого. Еще хорошо, что в машине, а остальным-то каково?

Уже на подъезде к бору затрещала старенькая рация.

– Слушаю. Капитан Ракушкин.

– Капитан, у нас еще один задержанный. Тоже странно себя вел. И с ножом.

– Выводите прямо к дороге. Осторожнее только, чтобы не сбежал и чтобы вас никто посторонний не заметил. Сейчас подъеду.

Может быть, прав майор Лоскутков и оцепление снимать рано? Кто его знает, этого маньяка… Любой маньяк – это психически ненормальный человек. Значит, от него можно ожидать чего угодно. От полного истерического бегства до повторения попыток нападения.

2

– Ты что, подставить меня хотел? – орет Паша.

Кабинет у Лангара – солидный. Мебель одна чего только стоит. Из мореного дуба. А уж по площади помещеньице – в футбол здесь можно играть. Матч на Суперкубок. И все болельщики лежа поместятся. Сам Лангар повернулся к говорившему квадратной спиной, упорно смотрит в окно и не отвечает. Будто в носу ковыряет и не хочет, чтобы это увидели.