Время черной звезды - Татьяна Воронцова Страница 11

Поразительная, пугающая красота. Нечеловеческая – этим и пугающая. Длинные, струящиеся по плечам волосы, похожие на покрывало из черного шелка. Огромные сияющие глаза. Цвет глаз на расстоянии различить невозможно, но сияние, фиолетовое сияние, выглядит настолько инфернальным, что от этого зрелища пробирает дрожь. Минута… другая… Фиолетовое не отпускает, не дает отвернуться, затягивает, парализует. Хочется закричать «пустите!», или «помогите!», или просто закричать во все горло без слов, но закричать тоже не получается, как не получается и все остальное. Что же делать? Расслабиться. Прекратить сопротивление. Впустить фиолетовое в себя.

Да. Да. Возьми меня, ведьма, испускающая фиолетовые облака. Полюби меня, да.

Волшебные глаза раскрылись чуть шире. Их завораживающее сияние померкло, как будто изнутри повернули ручку выключателя и убавили яркость, но совсем не исчезло. Смуглое лицо на миг преобразила улыбка, от которой у Ники появилось ощущение тепла, затем незнакомка отвернулась, сделала еще несколько шагов и исчезла в узком переулке.

С утра его не покидало ощущение надвигающейся опасности. Он даже упустил кофе – плиту залила темно-коричневая пена, которую пришлось второпях собирать влажными салфетками, пока не засохла, – и дважды промахнулся мимо пепельницы, стряхивая пепел со своей сигареты. Состояние было явно нервозное. Но в чем причина?

Стараясь двигаться неторопливо и плавно, как танцор или мастер айкидо, Деметриос вышел на крыльцо, запер входную дверь, спустился по ступеням на гравийную дорожку. Лицо обдало жаром. Прежде чем двинуться по дорожке к навесу, под которым стоял черный «Судзуки», он коротко, с прищуром глянул на восходящее солнце, достал из нагрудного кармана рубашки темные очки и водрузил на переносицу. Вот так. Теперь можно смело отправляться в путь. Ну, или не очень смело.

Неделю назад он обратил внимание на незначительное нарушение привычного порядка вещей в своем офисе. Все было вроде на своих местах… и в то же время не совсем на своих. Некоторые мелкие предметы оказались сдвинутыми чуть вправо или чуть влево, о чем свидетельствовали темные контуры, хорошо заметные на горизонтальных поверхностях, покрытых тонким слоем пыли. Уборка всех помещений на этаже делалась по вторникам и пятницам, а гости, вероятно, пожаловали в ночь с воскресенья на понедельник. Из ящиков стола ничего не пропало, но содержимое их выглядело слегка разворошенным. Стулья переместились относительно стола и стен, сам Деметриос никогда не придвигал их вплотную. Нельзя сказать, что это стало для него полной неожиданностью. Наоборот, пустив под свою крышу Веронику, он ежедневно ожидал чего-нибудь такого. И все же, когда оно случилось, почувствовал себя не лучшим образом.

Раннее утро, на дороге никого – он добрался до офиса в мгновение ока. Входная дверь. Коридор. Дверь, ведущая в кабинет… Он успел только включить кондиционер и сделать глоток воды из бутылки, накануне предусмотрительно поставленной в холодильник, когда дверь за его спиной открылась и снова закрылась, впустив троих незнакомцев с каменными лицами. Одинаково непроницаемыми. Ого!

Деметриос закрутил пластмассовую крышечку, поставил бутылку на комод рядом с фотографией Жака Лакана в тонкой алюминиевой рамке и вопросительно посмотрел на стоящего ближе всех.

– Чем могу быть полезен?

В этом парне было столько квадратов, хоть в учебник по геометрии вставляй: квадратный подбородок, квадратные плечи, квадратные ботинки, квадратные кулаки. На левом запястье – часы с квадратным циферблатом. Когда он заговорил, голос его тоже показался Деметриосу квадратным.

– Господин Стефанидес, три недели назад вы взяли пассажира на проспекте Амалиас в Афинах. Женщину. Блондинку. Припоминаете?

– Возможно, – ответил Деметриос ровным голосом.

– Куда вы ее отвезли?

Спокойно, внимательно он разглядывал их лица, точно высеченные из базальта. Кричать бесполезно, в здании никого нет. Морочить им головы до тех пор, пока не появится автослесарь Филимон, любитель начинать рабочий день с дружеского трепа? Идея сама по себе неплохая, но Деметриос сомневался, что сможет изображать Шехерезаду в течение сорока пяти минут. Именно столько оставалось до десяти утра.

– Она попросила отвезти ее в Пирей.

– Вот как? – Говорил только Квадратный, другие двое терпеливо ждали. На их одинаковых лицах не отражалось ничего. – Подумайте хорошенько, господин Стефанидес. Вы могли забыть. Могли же, правда? Но сейчас постараетесь вспомнить, чтобы нам не пришлось…

Деметриос посмотрел ему прямо в глаза.

– Договаривайте.

Квадратный слегка вздохнул.

– Так вы не хотите помочь нам, господин Стефанидес?

Сигануть в окно, пробив своим телом двухкамерный стеклопакет? Заманчиво, но неосуществимо. Компаньоны Квадратного наверняка перехватят акробата на полпути.

– Вы задали вопрос и получили ответ. Если вам, господа, требуется помощь иного рода, объяснитесь.

– Нам требуется правдивый ответ.

– Я вижу, что полученный ответ вас не устраивает, но это не делает его менее правдивым.

– Господин Стефанидес, – в голосе Квадратного появились вкрадчивые нотки, – вашу машину видели отнюдь не на дороге в Пирей. Вашу машину и блондинку в салоне.

Он чуть было не совершил ошибку, задав вопрос «где же ее видели?», но вовремя спохватился и равнодушно пожал плечами.

– В португальском городе Фатима разные люди независимо друг от друга периодически видят Деву Марию. Не удивлюсь, если сама Мария ни о чем таком даже не догадывается.

Незваные гости обменялись быстрыми взглядами. Их враждебность скрипела у Деметриоса на зубах. С легким чувством брезгливости он проследил глазами за Квадратным, который сделал шаг в сторону, пропуская вперед своих громил.

Как далеко они способны зайти? Если речь о деньгах – а она, судя по всему, о деньгах, о больших деньгах, – то как угодно далеко.

Только не в этот раз.

Деметриос улыбнулся. Горькой ироничной улыбкой человека, ставшего жертвой недоразумения. Который не вполне осознает, насколько все серьезно. Которому никогда не приставляли ствол к виску. Впрочем, стволами и сейчас никто не баловался. Неторопливо и даже обыденно – так, точно проделывали это не одну сотню раз, – громилы оттеснили его от холодильника, усадили на специально подставленный стул, левую руку аккуратно завели за спину, правую не менее аккуратно прижали к столу. Квадратный устроился напротив.

Молча они смотрели друг другу в глаза.

– Нам нужна эта женщина, господин Стефанидес, – заговорил после паузы Квадратный. Тихо и внушительно. – Где она?

Сердце билось немного чаще, чем следовало, но в своей способности контролировать мимику лица и интонации голоса Деметриос не сомневался.

– Я высадил ее на въезде в Пирей и больше никогда не видел.