Пылающая комната - Майкл Коннелли Страница 11

Гарри снял резинку со второй стопки и рассмотрел пометки еще на трех дисках.

«Мост Первой улицы».

«Все для мариачи».

«Покито Педрос».

– «Покито Педрос», – прочел он вслух.

– «У маленького Педро», – перевела Сото.

Босх молча взглянул на нее.

– Ой, извини, – пробормотала она. – Я думала, ты не знаешь.

– Перестань все время извиняться. Похоже, это записи с камер наблюдений. «У маленького Педро» – ресторан недалеко от Мариачи-плаза, я видел его сегодня, когда мы проезжали мимо. А на мосту Первой улицы стоят камеры для профилактики самоубийств.

– Самоубийств? – переспросила Сото.

– Ну да, лет десять-двенадцать назад с этого моста в реку прыгнула девочка-подросток. Потом у нее нашлись подражатели. Другие дети. Странно, правда? Как будто самоубийством можно заразиться. В общем, транспортная служба решила поставить видеокамеры, чтобы следить за мостом и другими популярными у самоубийц местами из наблюдательного центра. Идея в том, что, если кто-нибудь надумает сигануть с моста, они пошлют туда людей и попробуют его остановить.

Сото кивнула.

– Мы должны все это просмотреть, – добавил Босх.

– Сейчас?

– Нет, в свое время. Сперва изучим материалы дела. С этого обычно начинают.

– Поделим их пополам? – спросила Сото.

– Нет. Каждый из нас должен изучить их целиком, от корки до корки. Можно отдать папки копировальщикам и сделать второй экземпляр, но на это уйдет неделя. Так что принимайся за дело, а я пока сгоняю за пулей и отчетом Чанга. Когда я вернусь, ты уже перейдешь ко второму тому, а я возьмусь за первый.

– Начни лучше ты. У меня сегодня встреча. Я могу заскочить в лабораторию, а потом пообедаю где-нибудь по пути в Чайнатаун. Когда я вернусь, ты будешь уже на втором томе.

Босх кивнул. Он был только рад возможности сразу погрузиться в детали следствия.

Под «встречей» Сото подразумевала свой еженедельный визит к психологу в Центр поведенческих наук, расположенный в Чайнатауне. Поскольку в перестрелке с ее участием погибли люди – напарник Сото и двое бандитов, – по правилам ей полагались обязательные консультации у специалиста и лечение посттравматического стресса в течение первого года после инцидента.

– Идет.

Босх положил обе стопки с дисками на стол и убрал пакеты с одеждой в коробку. Потом отодвинул ее подальше и взялся за музыкальный инструмент. Прежде чем открыть футляр, он внимательно рассмотрел покрывавшие его наклейки. Мерсед гастролировал по всей Центральной долине вплоть до Сакраменто, а на юге объездил чуть ли не всю Мексику. Судя по стикерам, он пересекал границу в разных городах Калифорнии, Аризоны, Нью-Мехико и Техаса.

Босх откинул крышку и взглянул на виуэлу. Изнутри футляр был выложен пурпурным бархатом. Детектив аккуратно вынул инструмент и взял его за гриф. Потом повернул с другой стороны, чтобы увидеть выходное отверстие, проделанное пулей. Оно было больше, чем входное, потому что пуля смялась при ударе о переднюю часть деки.

Босх прижал инструмент к себе, как это делают музыканты, и посмотрел, как отверстие пули соотносится с положением тела.

– «Лестницу в небо», Гарри!

Босх заглянул в соседнюю кабинку. Реплику подал Том Марсиа, записной остряк отдела.

– Не мой стиль, – ответил Гарри.

В отчете «Таймс», который он прочел сегодня утром, говорилось, что когда в Мерседа попала пуля, тот сидел на скамейке у закусочного столика. Босх опустился на свой стул и пристроил виуэлу на ноге. Он провел рукой по струнам и еще раз проверил расположение пулевого отверстия.

– Когда заберешь пулю у Чанга, заскочи к баллистикам и найди какого-нибудь парня, который сможет подъехать к нам завтра утром на Мариачи-плаза с набором для расчета траекторий.

Сото кивнула:

– Хорошо. А что за набор?

– Трубки и лазеры.

Босх снова тронул струны.

– В инструменте две дырки, а в Мерседе третья. Если мы сможем узнать его точное положение и позу, то определим, откуда прилетела пуля. Поскольку мы имеем дело с винтовкой, думаю, стреляли с какого-то возвышенного места.

– Разве Рохас и Родригес этого не сделали?

– Нет, они ведь считали, что огонь велся из машины или из короткоствольного оружия. Я уже сказал капитану, что винтовка все меняет. Вряд ли это был случайный выстрел. Скорее всего речь идет не о шальной пуле из машины и не о разборках местных банд. Мы начинаем дело заново, и первое, что надо выяснить, – откуда прилетела пуля.

– Ясно.

– Отлично. Жду тебя после Чайнатауна.

Босх считал, что можно очень многое рассказать о детективе и качестве его работы, опираясь на то, в каком состоянии находятся материалы его дела. Полноценные и толковые резюме, разборчивые записи и логичное расположение документов служили признаками хорошо проведенного расследования. Кроме того, Босх знал, что большинство напарников используют разделение труда. Зачастую один из детективов брал на себя всю бумажную работу, потому что умел владеть словом или просто это соответствовало его личным склонностям. Симбиоз силы и ума – обычная практика. Босх предпочитал держаться подальше от бумажек. Но ему далеко не всегда это удавалось, и когда наступала его очередь писать отчеты, он работал очень аккуратно и входил во все детали.

Читая досье, составленное Рохасом и Родригесом, Гарри пришел к выводу, что все записи вел Родригес. Его подпись стояла практически на всех бумагах, и это объясняло раздражение и досаду, с которыми он отнесся к передаче дела. Его резюме всегда были четкими и ясными. Не каракули косноязычного копа и не сухие отписки в духе «только факты, мэм» Джо Фрайди [3]. Проводя допросы свидетелей, он не только суммировал их показания, но и дал каждому личную характеристику: чертовски нужная и полезная вещь, очень помогавшая в работе. Босх понял, что неправильно оценил поведение Родригеса и Рохаса во время их стычки в Холленбеке. Родригес был взбешен, потому что по-настоящему болел за дело, а его напарник не принимал в нем такого активного участия и поэтому отреагировал более спокойно. Это означало, что Босху придется найти подход к Родригесу и попытаться как-то утихомирить его гнев. Именно он являлся ключевой фигурой в следствии.

Суть происшествия излагалась на первых страницах синей канцелярской папки, которую только теперь с полным правом можно было назвать «книгой убийств». Отчет об инциденте от 11 апреля 2004 года отвечал на вопросы «что, где, когда» и являлся главным документом в деле.

В тот день Орландо Мерсед и три его товарища по группе рано отработали свой первый заказ – концерт на празднике в честь дня рождения пятнадцатилетней девочки, который ее родители устроили на островке посреди озера в Эко-парке. Поскольку это была суббота – самый горячий день для музыкантов, – они сели в свой грузовичок и отправились на Мариачи-плаза, надеясь получить еще один ангажемент на вечер. На площади собралось много мариачи, прибывших сюда с той же целью. Четверка из «Лос-Рейес Халиско» расположилась у закусочного столика на восточной стороне площади. Они принялись играть на своих инструментах, вступив в традиционную музыкальную дуэль с другими группами, расположившимися по соседству. Музыка звучала так громко, что почти никто не услышал выстрела. Те, кому это удалось, говорили, что стреляли с западной стороны треугольной площади, где она граничила с Бойл-авеню. Согласно отчету, написанному Родригесом со слов свидетелей, Мерсед в этот момент сидел на бетонном столе, поставив ноги на скамейку. Его друзья не слышали выстрела и не заметили, что он ранен, пока Мерсед не свалился со стола на землю. В 16.11 в службу «911» поступил звонок от одного из музыкантов.