Новые гладиаторы - Сергей Зверев Страница 11

В его старом дворе на рабочей окраине одна треть мужского населения сидела, а вторая собиралась. Поэтому к слову «сидеть» все сызмальства привыкли относиться серьезно.

– Ладно тебе придираться.

В салоне Пашкиной тачки уже находились двое пассажиров – мужчина и женщина. Гек с удивлением узнал давешнюю приставучую незнакомку.

– Знакомься, это Нинка.

Помянутая особа подвинулась в глубину салона, освобождая место на заднем сиденье. Гена опустился рядом.

– Приятно познакомиться, – церемонно сказала соседка и снова слегка погладила Генины джинсы чуть ниже того места, где заканчивалась молния ширинки.

Волков не знал, как отреагировать на это, и лишь кивнул.

– А это Тимофей.

Парень, сидящий впереди, повернулся и протянул руку. Ладонь у него была твердая, как доска.

– Поперли по бездорожью! – Пашка резко рванул с места и чудом избежал столкновения со старым грузовиком, идущим в общем потоке.

Водитель этой древности нажал на клаксон.

– Да пошел ты! Понасажали за руль колхозников! – Пашка, не отрывая рук от руля, изобразил неприличный жест. – А ты знаешь, Гек, что мы тебя разыграть хотели? Поспорили с Тимой на чирик, что Нинка заманит-таки молодого блондина, спортсмена и комсомольца Волкова в тачку. Но ты молоток. Прямо как Штирлиц: характер нордический, в связях, порочащих его, замечен не был. Так что я еще и в наваре остался.

«Двойка» понеслась на северо-западную окраину города. Там, в мягких складках сопок, поросших тайгой, прятались многочисленные дачные поселки.

Нинка как положила правую ладонь на штаны соседа, так и не убирала ее. Круговые движения были уверенными, но не сильными.

Волков как-то не привык к столь быстрому развитию событий между мужчиной и женщиной. Да еще и незнакомыми. Со столь зрелыми дамами ему раньше общаться не приходилось. Со сверстницами алгоритм ухаживаний был принципиально иной: поцелуи взасос, долгие попытки расстегнуть свободной рукой дурацкую застежку лифчика, фехтование кистями в попытках стянуть трусики. Так что инициативная дама слегка обескураживала его. Треп в мужской компании на эту тему – одно, а оказаться в такой ситуации, да еще без подготовки – совсем другое.

Пашка увидел в зеркале чуть растерянный взгляд приятеля, широко оскалился и подмигнул.

В этот момент рука соседки уверенно вжикнула молнией на джинсах, оттянула резинку трусов и выпустила наружу орган, вздыбленный настойчивым массажем. Маленькая ладошка сомкнулась вокруг него ласковым кольцом и плавно заскользила вверх и вниз. Мягко, быстро, горячо.

«Штаны бы не замарать», – мелькнула в голове Гены несвоевременная мысль.

Но соседка верно угадала момент, быстро нагнулась и поймала ртом «корень», торчавший между змейками молнии. Горячий язык заработал винтом, открывая дорогу фонтану оргазма.

Когда машина остановилась у ворот дачи, Нинка уже сидела прямо.

– Пашечка, а вы мне мартини взяли? – как ни в чем не бывало проговорила она своим грудным контральто.

– Все взяли, не боись, – ответил Пашка.

В этот момент он заезжал задним ходом в довольно узкие ворота и был почти полностью поглощен этим не самым простым занятием.

Гена, конечно, про мартини читал, но встретить сей чудный напиток среди всесокрушающей советской действительности было странно и удивительно.

«Круто ребята живут. Чем они все-таки занимаются?»

Судя по всему, ответа на этот вопрос ждать оставалось не долго.

Пашка открыл дверь, и парни стали перетаскивать содержимое багажника в дом. Геку достался ящик чешского пива. Здесь он уже не удивился. Странно было бы ожидать, что Репнин пьет «Жигулевское» по сорок пять копеек за бутылку.

Теперь я вспомнил, кого мне напоминает Багира. Ту самую Нинку. Такая же сумасшедшинка во взгляде. Правда, Настя скорее подходит под определение «роковая красавица», тогда как Нинка никогда больше чем на «красотку» не тянула. Как говорится, демо-версия.

– Выйти к лифту, взять медицинские инструменты! – звучит из динамика над дверью.

Ого! Меня по громкой связи не вызывали с гладиаторских времен. Обычно хозяева просто присылают через кухонный лифт список пациентов и номера камер. А на большом лифте я ездил только однажды – на свидание со Смирновым. Кому я там, наверху, понадобился?

Собрался, поехал.

Из динамика в лифте звучит предупреждение:

– Выходи медленно и без глупостей.

Да и так ясно, что глупости мне здесь не помогут. Шмальнут и отправят к крокодилам. Некому будет лечить больных бегемотиков и всем по порядку давать шоколадку.

Двери разъехались, за ними просторный холл. Метрах в пяти боец в камуфляже, совсем не таком, как у нас частные охранники и рыбаки носят. Какого-то серого цвета, да и качество ткани, даже визуально, на порядок лучше. Охранник на вид очень крепок, вдобавок вооружен пистолетом.

– Двигай вперед!

Идем застекленным переходом между корпусами. Первый раз вижу реальный мир поверх всего этого зазеркалья. За стеклом большой двор, как в пансионате. Небольшие домики, стилизованные под швейцарские шале, аккуратные дорожки, подсвеченные разноцветными фонариками. Кругом лежит снег. Надо же, совсем забыл, что бывает зима. Вечер.

Неподалеку видны силуэты заснеженных гор. Наверное, Алтай или Саяны. Вряд ли меня везли на Урал или Кавказ. Хотя после Настиного угощения я был в отключке, наверное, не меньше суток. Так что полной уверенности в том, где именно я нахожусь, у меня нет.

На улице и в коридоре ни души.

– Направо! – командует конвоир.

Мы поднимаемся на второй этаж. Большая комната с набором мониторов от камер слежения. На офисном стуле полулежит мускулистый бритоголовый парень, обнаженный по пояс. Лицо у него покрыто бисеринками пота. Он стонет, прижав руку к правой стороне живота. Его форменная куртка, майка и кепка валяются на подоконнике.

– Потерпи, Олежек, – подбадривает парня мой конвоир. – Сейчас полегче будет. Я тебе доктора привел.

– Что с ним?

– Откуда я знаю? Ты доктор. Давай лечи.

Резонно.

– Так положить бы его куда-то.

Никакой мебели, кроме стола и стула, в комнате нет, поэтому напарник больного бросает на пол куртку с подоконника и укладывает на нее своего товарища.

Я пальпирую живот. Справа он жесткий, явно реагирует на все пробы раздражения брюшины.

– Аппендицит. Надо срочно операцию делать.

– Ну так делай!

Я с недоумением смотрю на провожатого.

– Ты, братушка, с дуба рухнул? Мне операционная нужна. Это раз. Два – я по специальности не хирург. Рану зашить, кровь остановить – еще куда ни шло. Но полостную операцию делать…

Конец ознакомительного фрагмента