Дайвинг для крокодила - Дарья Калинина Страница 11

При этом вид у нее был торжественный и расстроенный одновременно.

– Что она там увидала, интересно знать?

Любопытство родилось раньше Леси. И поделать со своей натурой она ничего не могла. Раз бабе Клаве что-то в комнате показалось интересным, то и ей нужно это увидеть. И Леся двинулась к дому. Конечно, висеть на подоконнике ей нечего было и мечтать. Таких мускул у Леси отродясь не водилось. Но ведь можно было действовать иначе.

И Леся, осторожно приблизившись к дому, разулась и поднялась на крыльцо. Она уже успела отметить, что крыльцо в доме добротное, крепкое и совершенно не скрипит. Так же, кстати говоря, как и пол, и двери. Оказавшись в сенях, Леся осторожно приоткрыла дверь и заглянула в дом. В ту самую комнату, которую обозревала снаружи баба Клава.

Ничего подозрительного она не заметила. Нинусик и Федор стояли на коленях и чистили печку от старой золы и остатков дров. Они так увлеклись этим занятием, что ничего не слышали и не видели вокруг. Леся даже умились. Все-таки у этой парочки есть совесть! Поняли, что печь давно не топлена. И решили подготовить ее к топке. Молодцы какие! И нечего судить о ближних только по их отдельным поступкам. Иной раз люди вначале кажутся куда хуже, чем есть на самом деле.

В связи с этими благостными мыслями Леси несколько странно прозвучали слова Федора.

– Быстрей давай! – приглушенным голосом прикрикнул он на свою жену. – Пошевеливайся! Скоро эти дуры вернутся. Нужно к их возвращению успеть все закончить!

– Стараюсь, милый! Стараюсь!

– Лучше ищи!

– Ищу!

Некоторое время парочка копалась в золе молча. А потом Федор не вытерпел и произнес:

– Как подумаю про эту бабку, прямо такое зло берет!

– Принесла же ее нелегкая! – согласилась с мужем Нинусик.

– И откуда она только взялась?!

– Сказала, что из Тулы.

– Из Тулы?!

Федор на некоторое время даже замер.

– Ну, из Тулы так из Тулы. Наследница, блин!

И он снова полез в печку. Почти до самого дымохода пролез! Перепачкался весь, измазался и обозлился до крайности.

– Слышь, Нинка. Заканчивай давай. Ничего тут нет!

– Я еще поищу!

– Заканчивай, я тебе сказал! Нет тут ни хрена! В другом месте искать будем. Времени мало!

И, поднявшись с колен, Федор отряхнулся, подняв небольшое облачко золы.

– Я пойду помоюсь. А ты тут прибери все! – велел он Нинусику. – Да смотри у меня, чтобы все чисто было! Эти твои подружки не должны пронюхать, что мы что-то ищем!

И Федор двинулся к выходу. Сообразив, что сейчас столкнется с ним нос к носу, убежать она уже не успеет, Леся нацепила босоножки и сделала наивное лицо.

– А я деньги на молоко забыла! – бодрясь изо всех сил, воскликнула она. – Представляете, какая клуша! А тебе, Федя, я вижу, лучше?

– Немного, – буркнул Федор. – Бери деньги и иди!

– Спасибо за разрешение. Между прочим, за твоей прихотью иду!

– Вот и иди!

– Деньги нужны.

– Возьми.

– Пройти дай! – обозлилась Леся.

В самом деле Федор загораживал ей проход. И мешал войти в дом. Но он даже и не подумал посторониться.

– Сам дам денег, – буркнул он. – Раз уж мне это молоко пить.

И он полез в карман, откуда извлек пятидесятирублевую бумажку и еще несколько десяток. Пятьдесят рублей, подумав, он спрятал в карман. А остальное протянул Лесе.

– Этого мало! – возмутилась девушка.

– Сколько же там это молоко может стоить?

– Рублей тридцать за литр.

– Ни фига себе! – присвистнул Федор. – В городе и то дешевле!

Ах ты, жадина! Тут уж Леся всерьез озлобилась. Жадин она не любила. А в мужчинах жадность почитала первейшим грехом. Смертным. В том смысле, что жадины рядом с Лесей не уживались.

– Вот в городе и пей молоко из порошка! А тут люди со своего хозяйства живут!

– Ну, так и купи литр. Мне больше не выпить.

– Они трехлитровыми банками обычно продают.

Федор закряхтел. И снова полез в карман. С видимым сожалением он отдал пятидесятирублевку Лесе. И еще горсточку мелочи.

– Все! Теперь хватит!

В дом он Лесю так и не пустил. И она ушла с ощущением, что ее выгнали из собственного угла. И по какому праву, собственно говоря, этот Федор так тут распоряжается? Баба Клава, хотя и наследница, и та ведет себя тактичней. А Федор тут вообще никто! Незваный гость! Вот уж недаром существует поговорка.

Размышляя таким образом, Леся двинулась к остановке. Благополучно купила там трехлитровую банку свежего молока у симпатичной, розовощекой и чисто одетой молодой женщины. Леся давно заметила, чем опрятней и чище выглядит продавец, тем лучшего качества будет у него товар.

Никогда не следует покупать товар у человека, который курит, плюется и сморкается возле своего лотка. Пусть даже это лоток с обычной картошкой. Неизвестно ведь еще, чем продавец там на нее начихает. И чем он там ее удобрял, чтобы вырастить свой урожай.

По дороге домой Леся столкнулась с бабой Клавой.

– Из аптеки иду! – бодро сообщила ей старушка. – Купила ироду лекарства! Коли буянить начнет, мы ему в молочко таблеточек и сыпанем. Мигом угомонится!

Леся хотела спросить у бабы Клавы о причине ее столь странного поведения всего полчаса назад, но постеснялась. Мало ли с какими целями баба Клава следит за Федором и Нинусиком. Может быть, у нее манера такая к старости выработалась. Леся вообще считала, что пожилых людей следует теребить как можно реже. Потому что за долгую жизнь у них сформировались свои привычки, за которые они и держатся изо всех сил и которые другим могут показаться не только странными, но даже и непонятными.

И вместо этого Леся спросила:

– Баба Клава, а вы тут жить собираетесь?

– Где?

– Ну, в доме.

– С какой стати? – непритворно изумилась баба Клава. – У меня свой дом есть. Я же тебе с подружкой рассказывала. Я из самой Тулы сюда прикатила.

– Ну да. Припоминаю.

– Вот там у меня дом. С садом, с огородом, хрюшка с приплодом в хлеву лежит, курочки, гусочки. А я все бросила и сюда прикатила!

– Значит, дом вашего брата вы продать хотите?

Баба Клава задумалась.

– Не знаю. Нет, вряд ли. Пусть Настька пользуется.

Леся окончательно встала в тупик.

– А зачем же вы тогда хотите, чтобы наследство на вас оформили?