Зонтик для дельфина - Дарья Калинина Страница 11

Ведь собирался пролежать дня два пластом, так ему плохо было.

— И что сказали соседи?

— Федька еще был в школе, Матвеевна ходила по магазинам, а вот Илья Петрович был дома. Он мне и сказал, что за Толиком заехала какая-то женщина на машине. Он из окна видел, как Толик вышел из дома, сел в машину, женщина тоже села рядом с ним, и они уехали.

— Что была за машина? — немедленно спросила Инна.

— Я не знаю, — растерянно посмотрела на нее Олеся. — А что, это разве важно?

— Для нас, безусловно, важно, — кивнула Инна. — Ценный свидетель преступления пропал в неизвестном направлении. Есть от чего встревожиться.

— Тогда спросите у Ильи Петровича, это он за стенкой кашляет, — сказала Олеся и отвернулась от подруг.

Пошушукавшись, девушки решили, что к Илье Петровичу пойдет одна Инна, а Мариша останется присмотреть за Олесей и попытается внушить девушке более оптимистический взгляд на жизнь и на свое место в ней.

Хотя сама лично Мариша сильно сомневалась, что у нее с Олесей что-то получится. Но попытка, как известно, не пытка. И Маришка приступила к психотерапии.

— Знаешь, когда от меня первый раз ушел парень, я очень переживала. А когда это случилось уже то ли в десятый, то ли в двенадцатый раз, неожиданно поняла, что постоянная смена статистов — это даже здорово.

В ответ Олеся разрыдалась в голос. Инна услышала эти рыдания, уже стучась в комнату соседа. Покачав головой, она застучала еще активней. И снова никакого результата. Хотя хозяин явно был в комнате. Из нее доносился какой-то лязг и скрежет.

— Да ты входи к нему так! — раздался из-за соседней двери мальчишеский голос. — Он ничего не слышит. Но у него открыто!

Инна нажала на прохладную латунную ручку, толкнула дверь и оказалась.., оказалась.., в автомастерской!

Вдоль стен стояли стеллажи, на которых громоздились какие-то инструменты, куски двигателя, карбюраторы, ржавые диски и прочий металлический хлам. В одном углу стояли тиски и сверлильный станок, а в другом еще какой-то агрегат, название и назначение которого Инна так и не сумела разгадать. Пол в комнате был покрыт пленкой, закатанной толстым слоем грязи, пролившегося машинного масла, растворителя, пятен краски и прочих прелестей. И для полноты картины в центре комнаты стоял старый «горбатый» «Запорожец», бока которого были раскрашены жизнерадостными божьими коровками на зеленом поле.

Жизненного пространства для самого хозяина комнаты практически не оставалось. Возле двери стояла старая раскладушка, застеленная засаленным и давно не стиранным, серым бельем. И еще в уголке ютилась крохотная тумбочка, на которой стояла выщербленная и почти черная от заварки кружка, электрический чайник, коробка чая «Принцесса Нури» и коробка с сахаром-рафинадом. Тут же на стене на вбитом кое-как устрашающего размера гвозде висели две куртки и пара лоснящихся брюк.

— Вы кто? — вдруг раздался откуда-то из недр «Запорожца» недоуменный голос, видимо, хозяина комнаты.

— Я по поводу вашей соседки, — ответила Инна. — А вы где?

Из машины показалась взлохмаченная голова. И Инна обнаружила, что владелец странной комнаты еще довольно молод и даже, если его слегка отмыть от пятен смазки, симпатичен. Он только что снял с себя наушники и выключил музыку, которая играла у него на животе.

— Какой соседки? — спросил он.

— Олеси, — ответила Инна.

— А что с ней? — полюбопытствовал мужчина.

— Вы бы вылезли из своей машины да и зашли бы ее проведать, — сказала Инна, изучая мужчину. — У нее горе. Она даже пыталась покончить с собой. Вы что, ничего не слышали?

На ее взгляд, этот совершенно заброшенный и увлеченный своим драндулетом мужчина отлично подходил для заботливой Олеси. Во всяком случае, тут ей конкуренции от соперниц пока что опасаться не приходилось. Стоило их свести.

— Нет, — смутился мужчина. — Я музыку слушал.

— Вы видели, с кем уехал сегодня Толик?

— Толик? — задумался мужчина. — Да, видел. С женщиной.

— Описать ее можете? — деловито поинтересовалась Инна.

Илья Петрович, или просто Илья, потому что, на взгляд Инны, по возрасту он Петровича еще явно не заслужил, честно попытался вспомнить. И не смог.

— Ну а машина? — с надеждой спросила у него Инна. — Ее вы помните?

— Еще бы! — обрадованно воскликнул Илья. — Пятилетняя «Ауди-А8» серо-голубого цвета. Кожаный светлый салон. В крыше люк. Задний правый фонарь треснут и подклеен коричневым скотчем.

— А номера на машине вы не заметили? — спросила Инна.

Нет, на номера Илья внимания не обратил.

— Послушайте, — проникновенно обратилась к нему Инна. — Вы не могли бы выполнить одно поручение? Это связано с исчезновением друга вашей соседки и убийством, которое произошло у него на работе.

— Вы из милиции? — наконец озарился Илья. — Конечно! Я все сделаю! А что нужно?

— Приглядывайте за вашей соседкой, — попросила его Инна.

— А что? — понизил голос Илья. — Неужели она замешана?

— Нет, что вы! — воскликнула Инна. — Но ей грозит опасность. Ее могут попытаться устранить.

— О! — ужаснулся Илья. — Но почему же в таком случае вы не возьмете ее под свою охрану? У вас же должна быть программа защиты свидетелей?

Инна поразилась наивности Ильи и во второй раз решила, что этот недотепа отлично подойдет Олесе.

Просто идеальная парочка! И как это они сами не додумались жить вместе! Одну комнату оставили бы под автомастерскую, а во второй свили бы любовное гнездышко. Но прежде чем решать судьбу бедной девушки, следовало все же получше прощупать почву, на которой Олесе предстояло паразитировать оставшуюся жизнь.

С этой целью Инна поинтересовалась у Ильи:

— Вы где-то работаете?

— Ну конечно! — возмутился он. — Я автослесарь.

Просто сегодня я приболел немного. Кашель замучил.

Вот и решил дома поработать. Для души, так сказать.

И в доказательство своих слов он разразился громким кашлем. Инна окинула его еще раз критическим взглядом. За исключением кашля Илья казался вполне здоровым. Автослесарь, насколько Инна могла себе представлять, всегда сумеет заработать себе, жене и детям на кусок хлеба. Правда, без икры, но зато с маслом. В любом случае этот парень был сущей находкой для брошенной Олеси. И Инна начала его прорабатывать. В результате получасовой беседы Илья полностью проникся тяжелым и даже опасным положением, в которое угодила Олеся по вине ее бывшего друга. Инна в таких мрачных красках описала Илье злодеев, желающих обидеть, изнасиловать, а то и вовсе убить бедную Олесю, что Илья расчувствовался почти до слез. Он тут же стащил с себя засаленную рабочую куртку, вытащил из тумбочки почти чистую футболку и выразил желание сейчас же отправиться к соседке, чтобы охранять ее денно и нощно. На последнем Инна особенно упорно настаивала.