Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева Страница 11

– Тогда... идите сюда. Вот, смотрите. Здесь представлены лучшие образцы рома. Пиратский напиток. Я бы сказала, напиток настоящих мужчин. А настоящие мужчины должны пить ром хорошей фирмы, например «Бакарди». У нас нет подделок, вот ром «Карта Бланка», выдержанный в бочках из американского дуба на Карибских островах. Настоящий ром делают только на Карибских островах, только из тростниковой мелассы – это кашица из рубленого сахарного тростника – и выдерживают только в дубовых бочках. А бродит он, как наша бражка! Чтобы получить желтоватый цвет, бочки сначала обжигают внутри, потом выдерживают в них ром, соответственно меняется и вкусовая палитра. Если вам приятней пить желтоватый, он находится на этой полке...

Слово вставить некуда, она говорила без пауз. Рыжая челка над кошачьими глазами в колючих ресницах придавала ей вид юнги как раз с пиратского корабля. А то, с каким воодушевлением она выполняла свои обязанности, бессовестно навязывая дорогой товар, вызвало у Осокина невольную улыбку. Он взял бутылку «Карты Бланки», кивнул: мол, беру, – и опустил глаза на грудь девушки, где был приколот белый квадратик с ее именем...

– Но когда вы соберетесь пить ром, ваше общество обязательно разделит молодая и красивая девушка. Будет не совсем уместно предлагать ей ром. Возьмите для нее джин. Он разбавляется тоником, следовательно, таким образом варьируется его крепость. Кстати, женщины предпочитают джин другим напиткам. Если вы угостите даму джином «Бомбей Сапфир», а сами выпьете ром, оба улетите на седьмое небо. Не смотрите на цену! Когда вы узнаете, что этот джин вобрал в себя пары десяти специй путем конденсации, что технология его приготовления уникальна, а вкус божественный, вы отдадите все, что у вас есть...

«Людмила Летова», – прочел Осокин на прямоугольнике, а чтобы она уже перестала тратить на него запас своего красноречия (у него в ушах зазвенело от ее голоса), сунул под мышку джин и направился к кассе.

– А вино? – алчно сверкнули глаза Людмилы, она бежала за ним следом. – Мартини, а? Это будет полный набор изысканных напитков. Я бы посоветовала «Мартини Асти». Не пугайтесь иностранных слов, это просто сорт игристого мартини...

Ну, достала... Осокин развернулся к настырной продавщице и почти свирепо произнес:

– Неси.

Люда метеором умчалась, метеором примчалась. Осокин расплатился. Глядя ему вслед, она сделала из пальцев знак «виктории», то бишь победы.

– А я думала, он улетит отсюда, услышав общую сумму, и никогда не вернется обратно, – сказала кассирша. – Что ты там плела ему? Мне казалось, он тебя убить хочет.

– Уф, – громко выдохнула Люда. – На премию я заработала.

– У тебя три выговора! – напомнила кассирша.

– Устных! – возразила Люда и чуть ли не вприпрыжку помчалась к стеллажам, заметив следующего покупателя. Но этому изысканный алкоголь явно был не по карману, и вообще он пришел за пивом. Судьба не дарит две удачи в один день.

У, судьба, лицемерная негодяйка! Кинула в подол столько денег – хватит на билет до Марса и обратно, – но сломала такси по дороге в город. Марьяна оглядывала округу – пустота, серость, редкие деревья, растущие вдоль обочины, постепенно покрывались коркой льда. Погода просто издевалась: не успел туман рассеяться, как ни с того, ни с сего ударил мороз. Может, ледниковый период наступил? Внутри Марьяны бурлил ураган, она ходила вокруг идиота, лежащего сейчас под легковой машиной, а недавно обещавшего домчать ее за сорок минут к железнодорожному вокзалу.

– Ну, что там? – наклонилась низко.

– Починим, – отозвался он.

– Я это слышу сто пятый раз! – Она выпрямилась, закурила, снова нервно заходила вокруг. – Господи! Святые угодники, вы хоть помогите! Ну, Фисун, гадский папа, это все твои козни... Чтоб тебя жарили в аду на самой горячей сковородке!

Одни грузовики изредка и неторопливо по причине гололеда проезжали мимо. Возникшую было идею попроситься к дальнобойщикам Марьяна отмела, к ним опасно садиться с сумкой бабок и с пышным телом, обязательно приставать начнут, а то и хуже. Остается ждать, когда таксист найдет поломку и устранит ее. Подмораживало крепко. Только бы водитель починил автомобиль до наступления полного обледенения, иначе «загорать» придется долго.

– Держи.

Осокин протянул Юле ее любимую еду. Она развернула бумагу и с удовольствием начала поглощать сосиски, издававшие запах специй, но никак не мяса. Окинув ее с ног до головы – одета в узкие джинсы, сапожки на «гвоздиках» и короткий меховой жакет, – он спросил:

– Замерзла?

– Нет. В подъезде грелась. Приходили двое, звонили в квартиру, мальчик не открыл, как они его ни уговаривали.

– Умный мальчик. Запомнила их?

– Узнаю. Один крупный и плотный, второй поменьше ростом и очень худой, как скелет. Психовали.

– Сейчас приедет Герасим за тобой. Я звонил.

– А ты что узнал?

– Зовут ее Людмила Летова, – сообщил Осокин. – До обеда она толкала спиртное в магазине, после обеда скрылась в конторе с загадочным названием «Рекзаказ». Дежурный таинственного предприятия сказал, что Летова работает у них со второй половины дня, пробудет там до восьми вечера. Итак, она пашет на двух работах... Я останусь здесь.

– Зачем они тебе?

– Вопрос некорректный. Вон твой Гера.

Оставив старенькую иномарку в переулке, Герасим подошел к Осокину. Не говоря ни слова, Юля прошла мимо, забрала ключи от автомобиля и направилась к переулку.

– Тебя подвезти? – предложил Осокину Герасим.

– Я остаюсь, дело есть. Чуть не забыл... Возьми вот.

Герасим заглянул в протянутый пакет, присвистнул:

– Ого! Откуда? Ты ж не пьешь.

– Потому и отдаю, что не пью. По случаю досталось, мне ни к чему.

Попрощались. Проводив Герасима взглядом до переулка, Осокин вошел в подъезд.

Люда привела массу несусветных причин и отпросилась с работы на час раньше. Весь день ее преследовал кошмар – сухая педагогиня с комиссией из таких же сухофруктов без души, которые вдруг узнали правду и... сажают Люду в тюрьму. Подхватив сумки, она мчалась домой, репетируя свои ответы классной и опекунской комиссии. Привычка разговаривать вслух, причем со всеми положенными интонациями и эмоциональным градусом, будто разговаривала Люда с невидимками, не раз ее подводила. Но... А как еще выпустить пары и заодно придумать ответы на возможные вопросы? Но в воображении всегда проще лепить матушку-правду, в жизни все оборачивается иначе. Разумеется, Люда не где попало говорила сама с собой, только когда была уверена, что одна. Но прохожие с пальцем у виска появлялись всегда внезапно, чем здорово смущали ее. И сейчас Люда, сокращая, как всегда, дорогу к дому, с трудом балансируя на каблуках по жутко скользкой дороге, вела воображаемый диалог, будто с ней спорили по меньшей мере пять человек: