В гости по утрам - Людмила Ситникова Страница 11

Выглядела последняя следующим образом: помещение площадью около двенадцати квадратных метров, оборудованное морозильными установками, имело несколько секций. В каждой секции хранился свой продукт. Внизу держали рыбу, в средней секции лежали куры, утки и рябчики, а верхние секции вмещали в себя свинину и столь любимую Варварой баранину.

У противоположной от входа стены в потолок был вмонтирован металлический крюк. Как правило, на него вешали говяжью тушу.

В маленьком предбаннике, куда спустился сейчас Павел, на стене красовалось реле, при помощи которого можно было регулировать температурный режим морозильной камеры. В настоящий момент красная стрелка показывала на отметку минус семь градусов.

Выругавшись, Павел скрестил руки на груди. Дверь в камеру была настежь открыта. Из помещения вырывался холодной воздух, отчего находиться в крохотном предбаннике было весьма неуютно.

– Ну что за люди, никакой дисциплины. Отправились спать, а морозилку закрыть забыли. Ну Ванька, чувствую, завтра кто-то получит по шее.

Уставившись на говяжью тушу, Павел высунул язык.

– Висишь? Ну-ну, надеюсь скоро тобой полакомиться.

Дотронувшись до двери, Павел прищурился. На полу камеры лежал блокнотный листок.

Ступив внутрь, мужчина нагнулся и, поднеся бумажку ближе к глазам, пробежался по тексту.

«В моей смерти прошу никого не винить. Павел».

– Что за хрень? Узнаю, чьих рук дело, голову оторву. Ну уроды!

Сзади послышались шаги.

Дверь в морозильную камеру с грохотом закрылась. А чуть позже красная стрелка реле упиралась в цифру минус двадцать градусов по Цельсию.

– Всем доброе утро. – Катарина прошла в столовую и, плюхнувшись на стул, тихо вздохнула.

– Как спалось на новом месте? – спросила Варвара Тарасовна, дымя сигареткой.

– Честно? До пяти утра меня мучила бессонница, а когда наконец задремала, за окном разразилась лаем собака.

– Аналогичная ситуация, – хохотнула Валентина Олеговна. – Эту собаку нужно пристрелить. Эх, если бы вы только знали, какими словами я ее поминала, ворочаясь с боку на бок.

В столовой появились Инна с Дмитрием.

– Налейте мне скорее винца, – попросила Терентьева. – Замучило похмелье.

Дмитрий наполнил бокал и протянул его супруге.

– А себе почему не налил?

– У меня в два совещание, – сухо буркнул мужчина и посмотрел на Нижегородскую. – Варвара Тарасовна, мне пора ехать.

– Дим, да ты хоть позавтракай.

– Некогда.

– Молодежь, – мечтательно проговорила Огнева. – Все в делах и в обязанностях. Вот и Ленка с Севкой с утра пораньше в город сбежали.

– Не мешало бы и нам с тобой, подруга, в магазин поехать.

Валентина отмахнулась.

– Варь, ты смеешься? Какой магазин, у тебя праздник.

– Он уже закончился.

– Ничего подобного, вспомни, ты мне обещала, что на твое семидесятилетие мы будем гулять целую неделю. Ну вспомни, вспомни.

Варвара с упреком покосилась на подругу.

– Бездельница ты, Валька.

– Этим и горжусь. И тебе советую на денек забыть про магазин, никуда он не денется. К тому же там Натаха, а она лучше нас с тобой с делами справляется.

После того как Дмитрий с Инной откланялись, Варвара обратилась к Копейкиной:

– Катарина, надеюсь, хоть вы составите компанию двум нудным старухам и не сбежите от нас?

Вспомнив, что дома неистовствует Розалия, Катка радостно закивала.

– Если не прогоните, могу остаться до самого вечера.

Огнева скорчила недовольную гримасу.

– Варька, ты кого сейчас старухами назвала?

– Далеко ходить не надо, подруга.

– Ну и язва же ты.

– Прости-прости, я забыла, что ты у нас дама вечно молодящаяся и не имеешь к старухам ни малейшего отношения.

– К тому же я на десять лет тебя моложе.

– Ты еще скажи…

– А где Павел с Ириной? – неожиданно громко и несколько тревожно спросила Катарина.

Варвара Тарасовна приложила к щеке ладонь.

– Спят как новорожденные. Впрочем, ничего удивительного. Они у нас голубки свободные, работой не обремененные. Гуляй – не хочу. Могут хоть до вечера в кровати проваляться, а потом до утра колобродить.

– Я в молодости тоже поспать любила, – начала Валентина.

– Ага, – закричала Нижегородская, – вот ты и попалась, дорогуша. Значит, в молодости, говоришь? Из чего можно сделать вывод, что молодость давным-давно прошла, я права?

Схватив яблоко, Валентина замахнулась и рассмеялась.

– Варька, не придирайся к словам.

Вскоре Анюта принесла женщинам чай и свежую сдобу.

– У-у, – говорила Огнева с набитым ртом, – вкуснятинка. Варь, можно я украду у тебя Аньку на пару месяцев, а? Она так вкусно печет, у меня прям слюнки текут.

– Нельзя, – парировала подруга, – ты потом в дверной проем не влезешь, а мне не нужна компаньонка весом с центнер.

– Катарина, – не могла успокоиться Валентина Олеговна, – а ты почему пирожки игнорируешь? Только не говори, что бережешь фигуру. Ты обязана попробовать выпечку Анюты. Ой, как вкусно! Во рту тает! О-о-о!

В одиннадцать вниз спустилась заспанная Ирина. Не глядя на присутствующих, она промямлила:

– Доброе утро.

– Смотрите, кто соизволил встать. Ириша, душка, а ты не рано?

– Знаете, Варвара Тарасовна, если вы опять нарываетесь на ссору, то лучше сразу оставьте свою затею. По утрам со мной не стоит связываться – я злющая как собака.

– Мы уже заметили, – прыснула Валентина.

– Это у меня с детства, – продолжала Ира, наполнив чашку чаем. – Минут сорок после пробуждения я сама не своя: все и вся вызывает раздражение, на людей не могу смотреть, и вообще мир видится исключительно в черных тонах. А потом, – Иришка слабо улыбнулась, – прихожу в норму, и все встает на круги своя.

– Мы учтем это на будущее, дорогая, – прошептала Варвара и покосилась на часы. – А Павел, я так понимаю, собрался проспать до обеда?

Ира неподдельно удивилась.

– Павел? Да его уже в восемь утра в спальне не было. Я проснулась, а его место пустует. Наверное, уехал по делам, оставив меня на растерзание тиграм. – Ира уставилась на Огневу.

– По делам, – передразнила Варвара Тарасовна, – Ирка, кому ты врешь? Здесь все свои, нет необходимости строить из себя важную птицу. Нет у Павла никаких дел, и у тебя их тоже нет.