Шаг над пропастью - Наталья Александрова Страница 11

Я развернулась на пятках и вышла, не сказав Лизе ни слова на прощанье.

У двери ждал Славик. Он держал мою сумку и еще кое-какие вещи из письменного стола, а также тощий конверт с расчетными деньгами. Все успели, гады, специально дали расчет, чтобы я больше на фирме не появлялась.

Дома, к счастью, никого не было. Свекровь умотала куда-то по своим свекровским делам – не то в магазин, не то в поликлинику. Я бросила вещи прямо на пол и прошла в ванную. А когда вышла, малость придя в себя от горячего душа, застала в прихожей свекровь, которая изумленно пялилась на мои сумки.

– Что с тобой случилось? – выговорила она и тут же еще больше вылупила глаза, заметив, надо полагать, мою безобразно распухшую щеку. Еще бы не заметить, когда от горячей воды она стала пунцовой. – Что у тебя с лицом?

– Рожистое воспаление, – буркнула я первое, что пришло в голову. – Очень серьезная инфекция, вот, с работы отпустили, чтобы сотрудников не заражала…

Свекровь, надо сказать, не шарахнулась от меня в сторону, а в сомнении поджала губы.

Антон пришел поздно, мы не успели поговорить.

Следующую неделю я провела в спальне, потому что щека распухла до полного безобразия, не иначе Васька Кротов подпустил мне яду. А что, если речь идет об этом подлеце, я во все, что угодно, поверю.

Между примочками, припарками и другими лечебными процедурами я обратилась к компьютеру и выяснила, что шеф свою угрозу осуществил – ни в одной более-менее крупной компьютерной фирме не было для меня места. Я перешерстила все мелкие фирмочки, они тоже все были в курсе. Я искала место менеджера или хотя бы просто рядового специалиста по рекламе, но как только называла предыдущее место работы – все переговоры стопорились.

Дело обычное – тот же Лешка Бланк разослал по Интернету предупреждение на мой счет. Как только появится на экране такое сочетание – Динара Гузеева, программа приема на работу сразу его блокирует. То есть меня занесли в черный список.

По прошествии недели я решила обратиться к тем самым конкурентам, которым якобы сливала секретную информацию. Дескать, я на вас работала – так вот она я, помогайте теперь. Это, конечно, было глупо, потому что мне там не просто отказали, а грубый мужской голос мне заявил, чтобы я сидела тихо и помалкивала, если не хочу еще больших неприятностей.

Нет, ну каков Васька, какую змею пригрел шеф на своей груди! Впрочем, меня это уже не касается, шеф тоже хорош.

Все это время мы с мужем не разговаривали. Он приходил поздно, а уходил рано, мы перебрасывались какими-то словами – он спрашивал, где полотенце и носки, а я отсылала его к свекрови, ей, мол, лучше знать, она хозяйством занимается.

Свекровь, кстати, за эту неделю ко мне не вязалась, ее днем не было дома, а вечерами она смотрела телевизор у себя в комнате.

Но как-то в выходной я определила, что лицо у меня более-менее в порядке и нервы тоже слегка успокоились, так что вполне можно поговорить.

В самом деле, я, конечно, всегда знала, что должна заботиться о себе только сама, но Антон все же мой муж. Он должен помочь мне с работой, у них там на телевидении куча народу крутится, кто-то да посодействует. А я согласна на обычную зарплату, златых гор не надо.

Ну, не поможет, так хоть выслушает.

Я чувствовала, что если никто меня не пожалеет, я просто сойду с ума. В конце концов, для чего нужны мужья? Все же близкий человек, полтора года прожили…

После обеда, который приготовила свекровь, Антон удалился в ванную, а когда вышел оттуда, благоухающий лосьоном, я слегка удивилась. Он явно брился и вообще наводил красоту. И куда, спрашивается, он намылился? Скажет, что на работу, но его кулинарное шоу записывается рано утром, и уж зубы чистить к нему вовсе не обязательно!

И он не спросил, отчего я неделю валяюсь дома на кровати – такое времяпрепровождение для меня совершенно нехарактерно.

– Антоша, у меня неприятности… – заговорила я неуверенно, – понимаешь, кажется, я потеряла работу…

– Что? – Он искал в шкафу чистую рубашку и не сразу понял, что я обращаюсь к нему. – Что ты сказала? Черт, ну почему в шкафу вечно такой бардак? Ничего не найти!

– Антон, ты меня слышишь? – Я подошла к нему и тряхнула за плечо. – Мне нужно с тобой поговорить!

– Ну, говори! – Он незаметно посмотрел на часы, отчего я сразу же завелась.

И выдала ему все – про подлеца Ваську и дурака шефа, который пригрел в коллективе змею, про то, как меня подставили и прокатили и теперь я без работы и без перспектив.

– И что же ты от меня хочешь? – протянул Антон.

Я поглядела на него в упор, и он отвел глаза. Да, насчет того, что муж меня пожалеет, успокоит и подставит плечо, я ошибалась. Такого от моего муженька не дождешься.

– Помоги мне с работой! – Я даже расстроилась, до того неуверенно и жалко звучал мой голос. – Наверняка у тебя много знакомых, поговори с рекламодателями, замолви словечко.

– Ну, не знаю… – Он все прятал глаза.

– Что значит – не знаешь? – вскипела я. – Ты полтора года жил, считай, на мои деньги, теперь настало время…

– Все собирался тебе сказать, – Антон, очевидно, принял решение, – да как-то времени не было.

Он помедлил немного, как человек, собирающийся прыгнуть в ледяную реку.

– Понимаешь… я встретил другую женщину…

– Чего? – От удивления я поперхнулась собственными словами и закашлялась. – Нашел время для интрижки!

– Это не интрижка, это очень серьезно! – Он повысил голос и смотрел гораздо тверже, как будто переплыл уже больше половины реки и теперь хоть и холодно, и страшно, и ноги сводит судорогой, но дороги назад нету, вперед ближе.

– Ну что у тебя может быть серьезного… – устало сказала я, я-то прекрасно знала своего мужа. – Ну, завел себе на студии очередную девчонку двадцати лет, они вечно на тебя вешаются. Антон, отвлекись ты от этой ерунды!

Я ни капельки не возмутилась и не обиделась, услышав его признание, – до того ли мне сейчас! Я ему за полтора года не изменяла, а он – возможно, мне некогда было за ним следить и приглядываться.

– Это не ерунда! – Теперь я уловила в его голосе некоторое превосходство. – Пойми ты, я принял важное решение! Эта женщина… она… ей не двадцать лет. И даже не тридцать, как тебе, ей больше. Она вполне состоявшая серьезная дама, у нее свое крупное дело…

– Как это – мне тридцать лет? – по инерции возмутилась я. – Ты что несешь-то, когда мне всего двадцать восемь? То есть… что ты сказал? Твоей тетеньке – сколько? Сорок? Пятьдесят?

– Сорок один! – сказал он, улыбаясь. – Но ее это не портит. Потому что она к своим годам добилась очень многого.

Я молчала, ошеломленная. Сорок один – это серьезно. С дамой сорока одного года не закрутишь легкую интрижку. Если мой красавец муж обратил на нее внимание, стало быть, она привязала его чем-то очень весомым. А чем может привязать состоятельная женщина? Только деньгами. Или связями.