Черные ирисы - Алена Винтер Страница 11

– По-твоему, из нас двоих я – генератор идей? – усмехнулся Эдди.

Дэвид утвердительно кивнул и добавил:

– Раньше ты прекрасно справлялся с этой обязанностью.

– Тогда мне необходимо пролистать свои записные книжки. – Эдди с заговорщицким видом прищурил левый глаз. – В них порой всплывают давно забытые, но очень интересные имена.

– Мистеру Демпси больше нравятся блондинки, – томным, с придыханием голосом сказал невысокий мужчина, стоящий перед Марвином Роузом.

Он держал в руках большой альбом, открытый на той странице, где в соблазнительной позе была изображена одна из самых красивых женщин агентства – Мадлен Адамс. Марвин прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Этот сорокалетний педераст с ухоженной кожей, откорректированными бровями и отполированными ногтями обычно смешил его потугами на роль всезнайки, но сегодня раздражал. Луиджи, так звали молодящегося гомосексуалиста, являлся лучшим имиджмейкером агентства, поэтому многое себе позволял.

– Я всего лишь высказываю свое мнение, – начал он. – Если вам, мистер Роуз, это неинтересно, то мне придется предложить свои услуги другому работодателю.

– Я дам тебе прекрасные рекомендации, – сказал Марвин.

Подобный разговор случался всякий раз, когда они выбирали девочку очередному клиенту. Эта процедура всегда проходила в присутствии Луиджи, который разбирался не только в красоте мужских задниц, но и прекрасно знал вкусы многочисленной клиентуры агентства. Луиджи достал из заднего кармана туго обтягивающих его пухлые ноги джинсов пачку сигарет, медленно прикурил и выпустил тонкую струйку дыма в сторону Марвина.

– Мне тоже известен размер груди, который предпочитает Демпси. – Марвин взял в руки альбом. – И я знаю, какого цвета должны быть волосы у девушек, с которыми любит спать министр.

– Что ж, – Луиджи кокетливо ткнул пальцем в фото девушки, – тогда ты должен понимать, что Мадлен Адамс – наилучшая кандидатура для нашего привередливого клиента.

– Я понимаю. – Марвин на мгновение замялся. – Но мисс Адамс уже ангажирована.

– Кем? – Луиджи быстро заморгал.

– Клиентом из Саудовской Аравии, – осторожно ответил Марвин, стараясь не возбудить своим тоном подозрений у дотошного Луиджи.

– Мне об этом ничего не известно...

– Только не говори, что я должен во всем перед тобой отчитываться!

Марвин сегодня был не в духе, и Луиджи решил как можно скорее закончить этот грозящий перерасти в ссору разговор и ретироваться из кабинета.

– Хорошо, тогда нам нужно выбрать другую спутницу для мистера Демпси, – примиряющим тоном произнес он. – Предлагаю Алисию. Хотя нет. Она слишком высокая для министра. Тот любит девушек небольших и изящных. Жаль, конечно, что мисс Адамс занята. Она ведь любимица Демпси, и он часто заказывает именно ее. Думаю, что лучше всего подходит Мари, – Луиджи остановил взгляд на белокурой нежной девушке, мягко улыбающейся им со страницы альбома. – Она даже чем-то похожа на Мадлен.

Услышав в очередной раз это имя, Марвин быстро поднялся с кресла, сунул в руки Луиджи альбом и подтолкнул его к двери.

– Свободен.

– Но, Марвин, – возмутился Луиджи, – мы же не стиральную машину выбираем. Все гораздо серьезнее. Здесь нельзя ошибиться, ты же понимаешь. У мистера Демпси довольно сложные вкусы. Мы не можем предложить ему некачественный товар. Ты лучше, чем кто-либо, знаешь достоинства девочек нашего агентства. Без твоей помощи в этом вопросе мне не справиться.

– Намекаешь на то, что я спал со всеми этими шлюхами?

– Почему намекаю? Прямо говорю. Ты же пробуешь каждую, прежде чем предложить ей работу.

Марвин злобно посмотрел в простодушное лицо «педика», который явно вознамерился вывести его из себя, и указал на дверь.

– Сам выбери, кого отправить министру, – сказал он. – Сообщишь о своем решении позже. У меня болит голова, и я больше не могу слушать твою болтовню.

– Если будешь продолжать так же много принимать внутрь, то у тебя откажет не только голова, но и все остальное. А в первую очередь печень, – бросил через плечо Луиджи и скрылся в коридоре.

Марвин подошел к барной стойке и налил себе виски. Вот уже несколько дней, как его мучило неприятное ощущение, проявляющееся в необъяснимом волнении. Оно вызывало дикое недовольство окружающим, заставляло Марвина злиться без причины и срываться на всех, кто имел неосторожность оказаться рядом. Разговор с Луиджи добавил последнюю каплю в и без того переполненную злобой душу Марвина, а упоминание о Мадлен привело его в неописуемое раздражение. «Какая разница этому «педику», где и с кем она находится? В агентстве полно бабенок намного красивее, чем эта истеричная сучка», – размышлял Марвин, подливая себе виски. Он вспомнил тот вечер, когда избил девушку. Ничего бы не случилось, если бы эта дрянь не проявила свой характер. Чтобы какая-то шлюха, рекламирующая йогурт и приторговывающая своими прелестями, подняла на него руку? Марвин сорвался: он жестоко избил ее и вывел из строя как минимум на полгода. Ладно, в этом нет ничего страшного. Такого товара, как Мадлен, полно в Лондоне, и на ее место можно найти десяток шлюх.

Это он и заявил своему боссу Рою Гессу, который решил узнать, куда пропала мисс Адамс. Марвин поежился, вспомнив, как яростно заблестели глаза мистера Гесса. Тот ничего не сказал, но по его мрачному молчанию Марвин понял, что ему вынесено последнее предупреждение. Роуз ожидал наказания. К счастью, его не последовало. Гесс лишь велел выплатить мисс Адамс кругленькую сумму и вычеркнуть ее из списка предлагаемого товара. Марвин решил, что «сладкой девочке» Мадлен после выздоровления будет предложено место в постели самого босса. Везет сукам!

А вот Марвину Роузу не везло с самого детства. Мало того, что он родился в курятнике на самой окраине Ипсвича, судьба вдобавок раскрасила веснушками его и без того непривлекательное лицо и вовсе обделила обаянием. Зато наградила неимоверным честолюбием, упрямством и отсутствием каких-либо моральных устоев. Благодаря этим качествам Марвин и добился того положения, которое ныне занимал.

Марвин снова вспомнил о Мадлен. Страх, который он видел в глазах девушки, заводил его. Даже кровь на ее прекрасном лице заставляла испытывать желание. Красавица-немка сейчас восстанавливалась в клинике «Вирджиния Голд». По иронии судьбы там же приходила в себя после попытки самоубийства Ольга де Койн. Марвин знал, что Ольга наглоталась таблеток после того, как он посетил ее спальню. Долго он ждал случая опробовать баронессу. Ни одну женщину он не желал так сильно, как эту холодную и высокомерную русскую. Ее образ намертво закрепился в его голове и терзал своей недоступностью. Марвин до мельчайших подробностей помнил ее лицо. Он часто рассматривал фотографию Ольги, неизменно хранившуюся в его столе. Не проходило ни дня, чтобы он не вглядывался в снимок женщины. Всех своих девиц он заставлял примерять темный парик, чтобы сделать их хотя бы немного похожими на баронессу, приглушал свет и накачивался алкоголем. В полумраке спальни, в приятном тумане опьянения ему казалось, что это Ольга находится с ним. Марвин закрывал глаза, представляя, как она тонкими пальцами касается его кожи. Потом алкоголь переставал действовать, и Марвин медленно возвращался в реальность, обнаруживая, что рядом с ним не желанная баронесса де Койн, а одна из шлюх из его агентства. Их лица казались ему карикатурными в обрамлении темных волос, они раздражали своей доступностью и развратностью. Марвин осознавал, что пытается обмануть себя, это приводило его в ярость, и он выплескивал свой гнев на любовниц.