Мираж черной пустыни - Барбара Вуд Страница 119

— Семье известно об этом повороте в деле? — спросил он у Митчелла.

— Нет еще. Я сообщил им о смерти графа сегодня утром. Не хотел бы говорить им что-либо еще, прежде чем вы составите собственное впечатление о ситуации.

Суперинтендант посмотрел на инспектора поверх оправы очков и сказал:

— Если вы не против, я бы хотел сам сообщить им эти новости.

В полицейском участке двое мужчин склонились над только что проявленными фотографиями. Суперинтендант Льюис внимательно рассматривал снимки Тривертона, его голову, профиль, то, как он прислонился к двери, небольшую круглую рану с ожогами от пороха на левом виске. Была и фотография пистолета, зажатого в его руке, покоящейся на сиденье. На этом снимке также виднелись следы грязи на пассажирском сиденье. И грязь эта казалась довольно свежей.

Они сидели за столиком, уставившись в чашки с остывшим чаем, когда вошла Роуз и взволнованно произнесла:

— Его там нет!

Джеймс поднялся и помог ей сесть, в то время как Мона налила свежего чая и протянула матери чашку с дымящимся напитком. Но Роуз и не собиралась пить.

— Карло нет в оранжерее! — сказала она. — Но где же он тогда?

Тим Хопкинс встал и подошел к окну. Перед ним простирались заброшенные кофейные поля. Со стороны реки вместо привычного звука работающих комбайнов доносилась только поминальная песня из деревни кикую. Народ скорбил о графе.

Его самого это не касалось.

— Но куда Карло мог пойти? — спросила Мона, усаживаясь рядом с матерью и накрывая ее руку своей.

Роуз покачала головой, стараясь отогнать навертывающиеся на глаза слезы.

— Может, он заволновался от того, что ты не пришла утром? — предположил Джеймс. — Может, он сейчас на вокзале?

Тим подал голос:

— Кто-то идет. А, это снова полицейский инспектор. На этот раз привел с собой еще одну ищейку.

— Грейс! — Роуз встала из-за стола, крепко сжав руку золовки. — Я не хочу с ними говорить. Пожалуйста, не пускай их ко мне!

— Не беспокойся, Роуз, — безжизненным тоном ответила Грейс. Ее лицо было бледным. К своему чаю она даже не притронулась. — Мы с Джеймсом обо всем позаботимся.

Но суперинтендант Льюис изъявил настойчивое желание задать леди Роуз несколько вопросов. Первым делом он поинтересовался, откуда у нее на лице синяк.

Она сложила руки на коленях и, избегая его взгляда, ответила:

— Я упала.

— Вы упали?

— Вчера вечером. Споткнулась об угол ковра и ударилась о туалетный столик.

— Вы знаете, когда ваш муж покинул дом вчера ночью?

— Нет. Я спала.

— Вы не знаете, что заставило его покинуть дом посреди ночи?

— Суперинтендант, — вмешался Джеймс. — Неужели в этом есть такая острая необходимость? Леди Роуз испытала сильное потрясение. На ваши вопросы могу ответить и я. Прошлой ночью я тоже был в доме.

Он вскинул свои кустистые брови.

— Вы тоже? Тогда вы можете оказаться полезным. — Он достал из кармана небольшой блокнот, перевернул листок и спросил у Джеймса: — Вы с графом были близкими друзьями, так?

— Мы знали друг друга много лет.

— Лорд Тривертон был левшой или правшой?

— Он был правшой. Скажите, к чему это все? И почему делом занимается отдел уголовных расследований?

— Потому, сэр Джеймс, что в деле за последнее время открылись новые обстоятельства.

— Что за обстоятельства?

Полицейский потянулся в нагрудный карман и извлек из него фотографию.

— Похоже, также было совершено убийство.

Льюис внимательно следил за их реакцией, когда рассказывал про тело в багажнике и о своей теории, что Валентин застрелил человека и хотел избавиться от тела, когда его тоже убили.

— Мы пытаемся опознать жертву. Возможно, вы его знаете?

Они склонились над пугающим изображением. Мона тут же отвернулась, прижав ладонь к губам. Тим помянул Господа, а Грейс и Джеймс только смотрели, не произнося ни слова.

Но когда Роуз наклонилась поближе и увидела в багажнике тело Карло, связанного по рукам и ногам, с пулевой раной в голове, то вдруг закричала:

— Валентин, ты чудовище! — и повалилась на пол без сознания.

— Необычная реакция, — сказал суперинтендант Льюис, когда они вернулись обратно в участок. — Вы так не думаете?

Митчелл отхлебнул чай, вперив взгляд в голую стену участка.

— Я думаю, что леди Роуз знала этого парня.

— У меня сложилось такое же впечатление. Остальные вели себя достаточно сдержанно. Я не увидел на их лицах признаков того, что они узнали человека на фотографии. Им просто показали неприятное изображение мертвого человека. Но леди Роуз… ее это потрясло до глубины души.

— Суперинтендант, — в комнату вошел доктор Форсайт, молодой патологоанатом из Найроби. — Я только что начал производить вскрытие графа, как вы и приказали, но вскоре мне пришлось остановиться. Вам нужно кое на что взглянуть, сэр.

— Что такое?

— Вряд ли вы поверите мне на слово. Лучше пойдите и сами посмотрите.

Полицейский морг помешался в многофункциональной комнате, прилегающей к камерам предварительного заключения. Тело Карло Нобили лежало под простыней на каких-то ящиках. Валентин Тривертон был распростерт на столе.

Патологоанатому не пришлось показывать суперинтенданту то, что так его заинтересовало. Детектив и раньше видел колотые раны. Она была совсем небольшой, чуть левее грудины. Крови почти не было.

— Вот что убило его, — сказал доктор Форсайт. — А не пуля в висок. Ручаюсь своей головой.

Митчелл присвистнул. Ранение казалось таким незначительным — просто небольшой порез длиной в несколько сантиметров с пятном запекшейся крови.

Но Льюис знал, насколько опасной может оказаться такой удар. Колотые раны, особенно те, которые затрагивали внутренние органы, если были нанесены в область живота или груди, редко вызывали сильное кровотечение. Он не сомневался в том, что нож повредил важную артерию, если не само сердце. Когда грудную клетку графа вскроют, будет очень много крови.

— Вы уверены, что именно эта рана явилась причиной смерти? — спросил он у врача.

— Я смогу сказать наверняка, когда произведу вскрытие, но судя по ее расположению, ответ будет утвердительным. Думаю, что при более тщательном осмотре раны на голове станет понятно, что она появилась уже после смерти.

— Убийство, замаскированное под самоубийство! — произнес Митчелл.

Человек из отдела криминальных расследований повернулся на каблуках и пошел обратно в кабинет, где на столе лежали фотографии. Особенно пристально он изучил те, на которых были видны следы грязи на пассажирском сиденье. Когда к нему присоединился инспектор, Льюис проговорил: