Поцелуй отложенной смерти - Дарья Кожевникова Страница 12

– Да живи ты сколько хочешь! Обычно несколько первых дней бывает трудно, пока притирка идет. А потом уже срок не имеет значения.

– Ну на этот счет я бы мог очень сильно тебе возразить и привести при этом кучу ярких примеров! – Он снова тронулся в путь, своим примером побуждая к этому и Лизу. – Но не стану. Не хочу прошлое ворошить. А еще будем надеяться, что у нас с тобой выйдет все по-другому.

Да, было не как в коммуналке, и уж тем более не как в тюрьме, на которую наверняка намекал Ярослав. Но каждая из сторон, имея выбор, наверное, все-таки предпочла бы жить в одиночку.

Лизе ее квартирант не мешал, был нетребователен и аккуратен во всем, и даже в материальном плане ухитрялся ее не обременять, покупая продукты. Но стеснял. Ведь при нем ей приходилось все время помнить, например, про халат, без которого теперь даже из душа в спальню было не пробежать. И в гостиную лишний раз она теперь старалась не заходить. И даже сама квартира с соседом воспринималась теперь как-то иначе, чем когда была в полном Лизином распоряжении. Даже когда его не было дома, все равно было что-то не то.

Хотя бывал он дома не так уж и часто. Дав ход вопросу с документами, а еще, с разрешения следователя, забрав из все еще опечатанной родной квартиры свою прежнюю одежду (в которой сразу же резко переменился весь его облик, в лучшую, разумеется, сторону), Ярослав вплотную занялся поисками работы, соответствующей его инженерно-техническому образованию.

В его родном городе, да с его прежними знакомствами это оказалось не так сложно, как можно было бы ожидать, учитывая, откуда он вернулся. Так что уже с третьего дня Лиза его видела преимущественно лишь утром да вечером. Подтянутого и элегантного, в костюме с галстуком. Хотя на работе, как знала Лиза, ему нередко приходилось менять этот костюм на рабочий, но домой он являться в таком виде никогда себе не позволял, переодеваясь снова.

Трудно было поверить, что это был тот же самый человек, которого Лиза привела сюда первый раз: с едва отросшими волосами и разбитым лицом, какого-то запыленного, больше похожего на гастарбайтера. А теперь хоть волосы у Ярослава не стали намного длиннее и на лице все еще угадывались следы побоев, но во всем его облике появился какой-то шарм.

Однако тот, впервые явившийся, был как-то проще и ближе, а с этим Лиза временами даже испытывала неловкость, несмотря на то что на работе привыкла общаться с любым контингентом.

Например, уже не могла позволить себе, как любила, сидеть с поджатыми ногами за обеденным столом – в присутствии Ярослава это казалось непозволительным. Мелочи, а досадно. Да и аккуратность его была какой-то военной, строгой. Не допускающей ни пятнышка на зеркале в ванной, ни ниточки на полу. И теперь Лизе приходилось тщательно за этим следить: она знала, что Ярослав молча все за ней подберет, а ей, если она это заметит, потом будет стыдно. Но ощутимым плюсом для Лизы в этом сосуществовании стало то, что Ярослав худо-бедно все-таки отвадил от нее Смолякова.

Этот субъект, так и не вняв Лизиным словам, продолжал подкарауливать ее возле дома, каждый раз с букетом.

Лиза мстительно брала у него цветы – если никак не уймется, так пусть, по крайней мере, это влетает ему в копеечку! Но как он ни напрашивался к ней в гости, а каждый раз вынужден был распрощаться с ней возле подъезда. Пока однажды внаглую не просочился с кем-то вместе в подъезд и не позвонил к ней в квартиру.

На его счастье, Лизу в этот вечер внеурочно вызвали на работу, а то он много чего успел бы наслушаться, прежде чем она бы его вытолкала взашей. А так его ждал всего лишь сюрприз в виде открывшего ему дверь Ярослава.

Сюрприз, скорее всего, неожиданный и, наверное, не слишком приятный, но зато вполне мирный. Про то, что Смоляков приходил, Лиза, вернувшаяся утром с работы, вообще узнала лишь по очередному букету.

Ярослав не порывался дарить ей цветы, тем более что и смоляковские вянуть не успевали, заполняя вазы. Так что она сразу догадалась, кто вчера заявлялся. Именно заявлялся – картина маслом, как один мужик отдает цветы другому прямо на улице, представлялась как-то с трудом. Даже при условии, что шпионистый Смоляков уже успел все выяснить про Лизиного квартиранта и знал, к кому подходить.

– Надеюсь, забрав цветы, ты спустил это чудовище с лестницы? – с надеждой поинтересовалась она у Ярослава вечером, после того как он вернулся домой.

– Борьку-то? Почему он чудовище? Нормальный мужик. Мы тут вчера вечером с ним посидели, поговорили за жизнь под бутылочку. Прости, что без твоего разрешения, но ты ведь вроде не была против гостей в твое отсутствие?

– Смотря каких, – Лиза покачала головой.

– Он пообещал, что больше не будет активно тебе докучать.

– Лучше бы он поклялся вообще никак этого не делать!

– С этим хуже, – усмехнулся Ярослав. – Похоже, что этот парень серьезно в тебя влюблен. И не из тех, кто так просто от мечты готов отказаться.

– Я же от своей отказалась. От мечты вцепиться ему когтями в его лукавую морду и полосовать ее, пока не устану. А заодно еще и выщипать по волосинке все его усы.

– Лиза! – Ярослав воззрился на нее в изумлении. – Никогда бы не заподозрил в тебе такую кровожадность, при твоей-то гуманной профессии.

– Милый мой, а вот бабушка твоя меня понимала! Потому что чем гуманней профессия, тем больше, случается, в ней работает мизантропов. Нет, вначале туда все идут романтиками, всем сердцем готовыми помочь ближнему своему! Но, как правило, это потом проходит. Как раз при активной помощи этих самых ближних. Вот и я успела утратить свою готовность любить весь мир, очень часто сталкиваясь с наездами и откровенным хамством тех, кому пытаешься помочь. Некоторые особи за пять минут способны на весь день угробить все настроение! Еще хуже, что одно такое существо, обосновавшись в палате, бывает способно настроить против персонала всех своих соседей по ней. Подобное только одни святые могут выдержать и не ожесточиться, а с ними в нашем бренном мире всегда была напряженка. Для остальных же медработников спасают ситуацию лишь люди, которые и в больнице остаются людьми. Они как-то уравновешивают весь этот контактный негатив, за что им большое человеческое спасибо. Таким, как твоя бабуля. Но Смоляков в их число не входил!

– Что, неужели и он тебя чем-то обидел? На хама он совсем не похож.

– Он и без хамства сумел справиться, при помощи одной своей беспардонности. Так что я еле дождалась того светлого часа, когда его, наконец, выпишут вон. И не успела еще перекреститься ему вслед, как он уже тут нарисовался… – Лиза глубоко вздохнула, возвращая себе утраченное спокойствие. И уже мирно продолжила: – Пойдем-ка лучше ужинать. Пока ты переодеваешься, я накрою на стол.

Справившись с этой задачей, она дождалась Ярослава, и оба они отдали должное тому, что она успела приготовить за день. Но вот, когда дошла очередь до чая, в спокойную атмосферу вечерней столовой ворвался телефонный звонок.

– Кто это может быть? – удивилась Лиза.

Конец ознакомительного фрагмента