Продавец проклятых книг - Марчелло Симони Страница 12

— Как же они это делают? — спросил Уберто.

— Вращая небесные колеса, — ответил торговец и многозначительно посмотрел на мальчика. — Когда они это делают, солнце и луна меняются местами, от чего происходит чередование дня и ночи, холода и жары.

Граф Скало задумчиво провел рукой по подбородку. Потом внезапно взял Игнасио за руку, как приятель приятеля в кабачке, и снова отвел его в глубь базилики. Затем он повернулся к Уберто и крикнул:

— Мальчик, ты не будешь против, если мы оставим тебя одного всего лишь на минуту? Мне надо обсудить кое-что наедине с твоим наставником.

— Я быстро вернусь, Уберто, — успокоил мальчика торговец. — А ты пока походи по базилике.

Мальчик молча кивнул в ответ.

Оба мужчины перешли в апсиду и спустились в склеп.

Никто из них не заметил очень высоко на верхних галереях человека в черной одежде и надвинутой на лоб широкополой шляпе. Он несколько раз перегибался через мраморный парапет то в одном, то в другом месте и наблюдал за тремя собеседниками. Заметил его только Гийом, украдкой заглядывавший сюда из притвора.

Француз решил пойти следом за этим человеком и поднялся на верхний этаж базилики. Но, оказавшись на галереях, он потерял из вида загадочного соглядатая. Куда тот мог деться?

На этот вопрос смог бы ответить Уберто, если бы повернулся в сторону хоров. Он увидел бы со своего места, как человек в черном ползет в полумраке ко входу в склеп, противоположный тому, через который вошли Игнасио и Скало.

Но мальчик глядел совсем в другую сторону.

Склеп делился на три нефа — центральный, очень большой, и два боковых, меньшего размера. Массивные стрельчатые своды поддерживали потолки и опирались нижними концами о мраморные колонны или каменную кладку стен. Лучи свечей с трудом пробивались сквозь щели между влажными каменными блоками и создавали в темноте ниш извилистые мелькающие тени.

Тому, кто оказался здесь, могло показаться, что он попал внутрь огромного трепещущего организма. Своды дрожали, словно части гигантского тела в бесконечном припадке удушья.

Чем глубже дышал Игнасио, тем сильней ему не хватало воздуха. «Это из-за беспокойства», — решил он. Его все время мучила мысль, что Райнерио из Фиденцы и призрачный Сципион Лазарус имели отношение к убийству аббата Майнульфо. Его лоб стал мокрым от пота. Раньше он входил сюда в совсем другом настроении. Тогда он любовался и восхищался сокровищами, которые хранятся в этом каменном чреве. И для развлечения следил за тем, как тонкие лучи солнца проникают снаружи и чертят узоры на стенах, словно пальцы любознательных детей. Но сейчас все выглядело иначе.

Вместе с графом Скало он прошел через западный неф, и оба остановились в центре склепа. Здесь темноту разгонял свет, падавший из маленьких окон апсиды.

— Обычно склеп закрыт, — сказал граф. Его голос эхом отдавался под сводами. — Я заранее договорился, чтобы его открыли и впустили нас сюда для тайного разговора.

— Наконец-то вы скажете мне, ради чего вызвали меня из такой дали, — сказал торговец.

— Скажу, но сначала ответьте мне на вопрос: что вы знаете об ангелах?

В первый раз за все это время по лицу Игнасио стало видно, что он теряет терпение.

— При чем тут ангелы?

Граф взглянул на него серьезно и ответил:

— Они имеют к нашему делу большее отношение, чем вы думаете.

Торговец не знал, к чему клонится этот разговор, и потому ответил в общих чертах, согласно каноническим взглядам Исидора Севильского и святого Августина:

— Греческое слово «ангелы» и соответствующее ему еврейское слово «мелахим» имеют значение «гонцы» и обозначают духов — посредников между Богом и людьми. Сабеи из Харрана [2]называют их словом, очень похожим на еврейское «малайка». Согласно Священному Писанию, ангелы делятся на девять разрядов, «чинов». Платон также утверждает, что на небе есть «духи», следовательно, признает существ, очень схожих с ангелами.

— И это все? — насмешливо спросил граф.

Торговец нахмурился.

— Я сам нахожу некоторое сходство между архангелами и «Амерта Спента», то есть «Бессмертными Святыми», которым поклонялись персидские маги… Но что именно вы желаете знать, мой господин?

— Хорошо, я объясню. — Граф наклонился к Игнасио, показывая, что доверяет ему важную для себя тайну. — Несколько месяцев назад я получил письмо от одного монаха-француза. Он пишет, что знает безошибочный способ вызывать ангелов. И спрашивает, интересно ли мне будет узнать его секрет, конечно, за разумное вознаграждение.

Игнасио никогда не думал, что такой человек, как Скало, может интересоваться чем-то подобным.

— Надеюсь, речь не идет о магических головах, слепленных из воска и соломы?

— Значит, существуют магические головы?

— Да. Говорят, некоторым исследователям оккультного мира удается призвать внутрь таких голов-фетишей духовные сущности ангелов и беседовать с ними. Вы это имеете в виду?

Граф, кажется, заинтересовался словами собеседника, но ответил отрицательно:

— Восковые головы тут ни при чем. В письме монаха-француза идет речь о книге, которая переписана из нескольких персидских источников, он намекает, что в ней описано, как вызывать ангелов. А небесные существа после того, как их вызовут, раскрывают тайны небесных сил тому, кто их вызвал. Мне выпал случай узнать, что похожие обряды существовали и в Египте.

— Об этом говорят везде. Ученые называют эту науку теургия.

— Понимаю вас.

Игнасио недоверчиво посмотрел на графа, однако этот разговор отвлек его от тревожных мыслей.

— Как называется эта загадочная книга? — спросил он графа.

— «Утер Венторум».

— «Утер Венторум»… «Мешок с Ветрами». Я никогда не слышал о ней. Посмотрим, удастся ли мне понять… — Торговец скрестил руки на груди, опустил голову и принялся размышлять вслух: — Ангелы летают верхом на ветрах и, как говорят, созданы из эфира — вещества, похожего на воздух, но легче, чем он. А что касается слова «мешок», мне приходит на ум только кожаный мешок, в котором Эол заточил все ветры, чтобы помочь Улиссу. Можно предположить, что «мешок» — это метод, который может, как талисман, подчинять ангелов и заставляет их показаться.

— Я согласен с вами.

— Однако Улисс, открыв мешок, не получил пользы, — заметил Игнасио. — И как вы можете быть уверены, что это не обман? Как вы так легко поверили монаху?