Люблю секретных агентов - Ирина Волкова Страница 12

— Но может быть он и в самом деле загружен работой, — заметила Адела.

— В любом случае это не играет никакой роли, — махнула рукой я. — Жизнь на разных континентах, и, вдобавок, в разных полушариях, не слишком способствует поддержанию романтических чувств. У Луиса до меня было немало женщин, и после меня будет не меньше, так что нечего вообще об этом думать. Всё было очень приятно и красиво, но всё закончилось.

— Но если с Луисом у тебя всё закончилось, то почему ты не хочешь закрутить роман с этим американцем?

— А почему я должна этого хотеть? — поинтересовалась я.

— Ну вот. Теперь ты заговорила совсем, как тот робот из Интернета, — покачала головой Адела. — В любом случае ты согласилась, чтобы сегодня вечером он показал нам Лиму. И вообще, на мой взгляд, Фрэнк гораздо симпатичнее Луиса. Ты обратила внимание, какие у него мускулы? Да и глаза у него выразительнее.

— Подумай лучше о том, как ты будешь искать золото инков, — проворчала я. — В конце концов мы приехали сюда в поисках сокровищ.

— Об этом не беспокойся, — усмехнулась подруга. — Я уже знаю, что делать!

Фрэнк был пунктуален. Он подъехал к отелю в девятнадцать пятьдесят семь, а ровно в восемь он уже стучался в мой номер. Он переоделся в элегантный белый костюм, который, надо признать, сидел на нём просто великолепно.

Я тоже не ударила лицом в грязь. На мне было короткое серебристое платье от Амайа Арсуага, которое я купила в Мадриде, и изящные белые босоножки.

— Минуточку, — прощебетала Адела, когда мы зашли за ней и Бобчиком. — Дамам срочно требуется припудрить носик.

Окинув Даунфолла восхищённым взглядом, она схватила меня за руку и чуть ли не силой поволокла в туалетную комнату.

— Что с тобой? — удивилась я. — Что ещё за секреты?

— Ты не представляешь, что я сделала! — с придыханием произнесла она.

Что-то в её взгляде заставило меня насторожиться.

— У меня возникает предчувствие, что лучше бы мне об этом не знать, — заметила я.

Но Адела не обратила внимания на мои слова.

— Я позвонила Луису! — необычайно гордясь собой, сообщила она.

— Зачем? — возмутилась я. — Что ты ему сказала? Я же просила тебя не лезть в мою личную жизнь!

— Я не могу смотреть на то, как этот негодяй разбивает тебе сердце! — драматично воскликнула Адела.

— Но он ничего мне не разбивает, — возразила я.

— Мне лучше знать, уж поверь мне, — безапеляционно заявила подруга. — Вот я и решила — пусть он тоже помучается. Я ему всё выложила, начистоту. Я сказала ему, что тебе глубоко наплевать на то, что он не захотел с тобой увидеться, и что ты уже успела познакомиться в самолёте с совершенно потрясающим американцем, богатым, элегантным и обалденно красивым. Я даже упомянула, что его зовут Фрэнк Даунфолл, и тут Луис не выдержал и что-то завопил, но я не стала его слушать и повесила трубку. Пусть он теперь пострадает. Никто не умеет так терзаться от ревности, как латиноамериканцы.

— Ты что, совсем спятила? Зачем ты это сделала? — рявкнула я. — Я вовсе не хочу, чтобы Луис от чего-нибудь терзался!

— Зато я хочу! — упрямо сказала Адела. — Он не имеет права так с тобой обращаться. Ну ничего, теперь пусть помучается. Если бы ты слышала, как он орал! Как будто его резали!

— Странно, — заметила я. — Луис по натуре достаточно уравновешенный человек. За всё время нашего знакомства он кричал всего один раз, да и то из-за того, что на него упал паук-птицеед, а у Луиса с детства арахнофобия. А ты не можешь повторить, что именно он кричал?

— Понятия не имею! — пожала плечами Адела. — Да, честно говоря, я и не вслушивалась. Мне просто хотелось разозлить его, а когда я поняла, что он завёлся, как сумасшедший, я просто повесила трубку. Когда люди орут, их больше всего раздражает, если никто не хочет их слушать.

— О господи, — покачала головой я. — Что же мне теперь делать? Может быть, снова позвонить Луису?

— И сказать ему, что ты, надев своё лучшее вечернее платье, отправляешься развлекаться с Фрэнком? — с невинным видом поинтересовалась Адела.

Я бросила на подругу убийственный взгляд.

— Ну, ты змея, — покачала головой я.

— Не спорю, — усмехнулась она.

Арендованный Фрэнком "крайслер" мягко катил по узким грязноватым улицам столицы Перу. Лима оказалась совсем не такой, как я ожидала. Ещё из окна самолёта, пробившего на спуске слой тяжёлых серых облаков, земля Перу показалась мне безжизненной каменистой пустыней. Столица, раскинувшаяся под громадой нависающих над ней туч, казалась унылой, приземистой и какой-то придавленной. Воздух был влажным и затхлым, как в тропическом лесу.

— Для города, лежащего почти посередине между Экватором и Южным тропиком, здесь не слишком-то жарко, — заметила я.

— Во всём виновато холодное течение Гумбольта, — объяснил Даунфолл. — Оно приходит сюда из Атлантики, и поэтому даже в самые жаркие дни температура в Лиме не поднимается выше двадцати семи градусов.

— В Лиме всегда такие туманы? — поинтересовалась Адела. — Здесь же в двадцати метрах ничего толком не разглядишь.

— Не всегда, но, к сожалению, слишком часто, — усмехнулся Фрэнк. — Это гаруа — знаменитая лимская мгла. Иногда туман, сеющий тонкую водяную пыль, бывает настолько плотным, что водителям приходится включать "дворники", как во время дождя.

— А вы хорошо знаете Лиму, — заметил Бобчик. — Наверное, вам часто приходилось здесь бывать.

— Это связано с моей работой, — сказал Даунфолл. — Кроме того, меня увлекает история Перу, так что я могу быть для вас почти профессиональным гидом. Сейчас мы повернём направо и выедем на Площадь Оружия или Гербовую площадь. На ней расположены кафедральный собор и президентский дворец.

Машина затормозила на светофоре. Мы высовывали головы из окошек, с любопытством оглядывая размытые туманом силуэты пешеходов и очертания зданий.

— В 1535 году Франциско Писарро основал Лиму, очертив концом своей пики круг в том месте, где сейчас находится центр Оружейной площади и повелев заложить здесь "город волхвов", — продолжал свою лекцию Фрэнк. — Лиму объявили столицей испанских владений в Южной Америке и вице-королевства Перу. Именно отсюда отправляли в Мадрид легендарное золото инков.

"Крайслер" миновал ряд однотипных, как братья-близнецы, вытянутых малоэтажных строений с плоскими крышами и типичными для испанской архитектуры закрытыми двориками — патио, и выехал на небольшую прямоугольную площадь. Перед помпезным белоснежным зданием, архитектура которого вызывала ассоциации со штраусовской Веной, высоко задирая ноги, вышагивали гвардейцы в сверкающих металлических касках и затянутых поясом чёрных мундирах с красными эполетами. Даже без объяснений мы догадались, что это и был перуанский "Белый дом".