Список убийств - Фредерик Форсайт Страница 12

И то, и другое считалось бы большим везением, поскольку сам он женихом был незавидным. Заурядный, консервативного склада служака, буквоед-исполнитель приказов с воображением не ярче, чем у лепешки-чапати. И вот в тех самых горах он повстречал и полюбил местную девушку несказанной красоты, звали которую Сорайя. Полюбил так, что без разрешения и благословения родителей взял и женился.

Семья же девушки была очень даже довольна, полагая, что брак с армейским офицером вызовет в больших городах равнины заметный подъем над уровнем моря. Или уж, во всяком случае, обзаведение большим домом и хозяйством где-нибудь в Равалпинди, а то и в Исламабаде. Увы, Мушарраф Али Шах оказался по жизни не более чем безропотным трудягой, который за тридцать лет беспорочной службы дослужился до подполковника, но никак не выше. В 1980-м году у четы родился мальчик, которого нарекли Зульфикаром.

Лейтенантское звание Али Шаху присвоили в возрасте двадцати одного года, в 1976-м. А после первой командировки на Сиачен, что приравнивалась к службе в неблагоприятных условиях, его по возвращении оттуда с женой, которая была уже на сносях, произвели в капитаны и выделили молодоженам прескромное жилье в офицерском квартале Равалпинди, на территории военного городка в пригороде столичного Исламабада.

Больше безумств Али Шах в своей жизни не допускал. У офицеров пакистанской армии служебные командировки случаются каждые два-три года и делятся на «жесткие» и «мягкие». Назначения в города вроде Равалпинди, Лахора или Карачи считаются «мягкими» и даются обычно «семейным». Ну а посылки в гарнизоны таких мест, как Мултан, Харьяна или Пешавар, что в горловине Хайберского прохода в Афганистан, или же кишащая талибами долина Сват принадлежат к разряду «жестких», и туда посылают только неженатых. По ходу всех этих назначений и командировок мальчик Зульфикар ходил в школу.

Каждый гарнизонный город в Пакистане располагает школами для детей офицеров, которые подразделяются на три категории. Самая низкая — это государственные школы-интернаты, затем идут армейские средние школы, ну а для семей со средствами существуют элитные частые школы. Семейный бюджет Али Шахов, состоящий лишь из скромной зарплаты главы Мушаррафа, позволял отдавать Зульфикара в среднюю школу. Это довольно приличные средней руки заведения, где учителями работают многие офицерские жены, и к тому же обучение здесь бесплатное.

В пятнадцать лет мальчик успешно сдал экзамены и был зачислен в военный колледж, по настоянию отца избрав себе технические дисциплины. Диплом инженера позволял с легкостью устроиться на работу или получить офицерское звание. Все это произошло в 1996 году, когда родители впервые стали замечать в своем третьекурснике-сыне некие изменения.

Али Шах — теперь майор — был исправным прихожанином, хотя и не сказать чтобы чересчур усердным. Разумеется, было бы немыслимо не участвовать в пятничных молитвах или религиозных празднествах. Но это, пожалуй, и всё. По долгу службы и, понятно, из собственной офицерской гордости он предпочитал ходить в мундире. Если же надо было по той или иной причине одеться в штатское, то он облачался в национальный костюм мужчин: широкие штаны и длинную, наглухо застегнутую спереди блузу-тунику, вместе составляющие шальвар-камиз.

И вот отец начал обращать внимание, что сын отпустил клочковатую бороду и носит украшенную резными письменами шапочку приверженца. Все пять раз на дню юноша прилежно простирался в намазе, а завидев, что отец (бывало и такое) собирается принять стаканчик виски — привилегированный напиток офицерского корпуса, — Зульфикар в негодовании выскакивал из комнаты, всем своим видом выказывая неодобрение. Родители, впрочем, думали, что чрезмерная религиозность у сына — стадия преходящая.

Он углубленно вчитывался в литературу о Кашмире — спорной пограничной территории, отравившей начиная с 1947 года отношения Индии и Пакистана. Взгляды юноши все сильней склонялись к безудержному экстремизу «Лашкар-и-Тайбы» — террористической группы, на которую позже пала вина в Мумбайской резне.

Отец утешал себя мыслью, что его мальчик — умный и рассудительный от природы — одумается и наляжет на учебу, благо учиться ему оставалось всего год, а там можно будет поступить на военную службу или устроиться квалифицированным инженером, благо таланты в Пакистане всегда востребованы. Однако летом двухтысячного Зульфикар с треском провалил выпускные экзамены — несчастье, вызванное, по мнению отца, тем, что его сын забросил учебу ради корпения над Кораном и арабским — единственным языком, на котором позволительно изучать священную книгу мусульман.

Это событие ознаменовало первый из череды яростных скандалов между сыном и отцом. Майор Али Шах делал все, взывая к разуму Зульфикара и его, быть может, еще оставшимся сыновним чувствам, — ведь еще не все потеряно, можно преодолеть в себе душевный разлад и по новой сдать экзамены. И тут грянуло Одиннадцатое сентября.

Как в общем-то и весь мир, располагающий телевидением, семья Али Шахов в безмолвном ужасе взирала на то, как в Башни-близнецы врезаются авиалайнеры. Радовался лишь юный Зульфикар — шумно, с жадным восторгом в глазах просматривая каждый новый повтор трагических кадров. Вот тогда родители окончательно поняли, что, помимо пылкой религиозности, их начитавшийся пропагандистов джихада сын, превозносящий Саида Кутба, его ученика Аззама и свою ненависть к Индии, окончательно воспылал еще и ненавистью к Америке, а также ко всему западному.

В ту зиму США вторглись в Афганистан, где Северный альянс при мощной поддержке американского спецназа и авиации за шесть недель опрокинул правительство талибов. В то время как гость «Талибана» Усама бен Ладен бежал через пакистанскую границу в одном направлении, экстравагантный лидер «Талибана», одноглазый Мулла Омар, бежал в пакистанскую провинцию Белуджистан и обосновался со своим высшим советом — так называемой шурой — в городе Кветта.

У Пакистана все эти события вызывали отнюдь не праздное любопытство. Пакистанская армия — а если точнее, то все его вооруженные силы — эффективно контролируются межведомственной разведкой (сокращенно МВР). Все, кто здесь носит военную форму, перед нею трепещут. И, как известно, именно МВР в свое время создала «Талибан».

Более того, необычайно большой процент офицеров МВР принадлежал к экстремистскому крылу ислама и не собирался сдавать свое детище в лице «Талибана», равно как и гостей из «Аль-Каиды», для того, чтобы продемонстрировать свою лояльность к США, хотя им и приходилось делать вид. Так возникла саднящая рана, отяготившая с той самой поры отношения между США и Пакистаном. Верхние эшелоны МВР не только знали, что за стенами того строения в Абботтабаде находится бен Ладен; они его фактически для него и построили.

И вот ранней весной 2002 года высокопоставленная делегация МВР отправилась в Кветту на переговоры с Муллой Омаром и его шурой. При обычных обстоятельствах они, разумеется, не озаботились бы пригласить к себе в сопровождение скромного майора Али Шаха. Просто дело в том, что двое старших генералов МВР не говорили на пушту, а Мулла и его соратники-пуштуны не говорили на дари. Не говорил на пушту и майор Али Шах, но у него был сын, который эти языки освоил.