... Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам Страница 12

«Если исполняющий обязанности прокурора ван дер Кваст считает показания Квика заслуживающими доверия, — писал Бьерн Асплунд, — как получилось, что названный по имени и известный полиции (и Квасту) человек не был вызван на допрос в суд?»

Поскольку пособничество в убийстве и грубом сексуальном использовании детей являются преступлениями, при рассмотрении которых предусмотрено общественное обвинение, Асплунд счел, что Кваст нарушил свой долг и должен быть привлечен к ответственности за должностное преступление.

Анна-Клара и Бьерн Асплунд с самого начала следили за ходом судебного процесса. Оба были убеждены, что признания Квика — ложные. Поэтому они упорно боролись за то, чтобы «оторвать Квика от Юхана».

К дебатам подключились другие СМИ, появились новые критики. В их числе оказалась адвокат Керстен Коорти, которая в программе новостей шведского телевидения заявила, что не верит в виновность Квика, причем это касается всех убийств. Она назвала процессы по делу Квика «крупнейшим правовым скандалом двадцатого века».

Еще более серьезная критика была опубликована на странице дебатов в «Свенска Дагбладет» 12 июня 1998 года. В статье «Дело Квика — полное поражение правоохранительной системы» психолог свидетельских показаний Астрид Хольгерссон обвинила команду, состоящую из прокурора, полицейских и психологов, в том, что они «были односторонне нацелены лишь на то, чтобы найти подтверждение виновности Квика в этих убийствах».

Астрид Хольгерссон просмотрела протоколы нескольких расследований и привела конкретные примеры того, как Кристер ван дер Кваст подсказывает Квику «правильный ответ». По словам Хольгерссон, к тому моменту было достаточно широко известно, что Квик в начале следствия давал много неправильных сведений, однако систематического анализа его показаний не проводилось. Вместо этого суд уговаривали принять ненаучные объяснения того, почему Квик давал неправильные показания. Психолог приводит пример из решения суда по делу об убийстве Йенона Леви:

«Суд отмечает, что „заключительная версия сформировалась в течение нескольких допросов“, однако не предпринимает никакого критического анализа того, каким именно образом она сформировалась. Суд просто принимает психологические разглагольствования о том, что „Квику было трудно говорить о некоторых деталях“».

Мишенью Астрид Хольгерссон стал Свен-Оке Кристианссон, чей вклад в следствие она называет неэтичным и ненаучным, поскольку он «путем внушения и манипулятивных методов» пытался помочь Квику создать рассказ, не противоречащий фактам о преступлениях. Хольгерссон подчеркивает также, что Кристианссон является свидетелем обвинения и одновременно с этим суд призывает его «в качестве судебного эксперта высказаться по поводу ценности результатов его собственного обследования». Принятие на себя такой двойной роли, по мнению Хольгерссон, — неэтичный поступок. Кроме того, Кристианссон «односторонне воздействовал на общественное мнение, вопреки принципам работы психологов в суде, распространяя свое субъективное мнение по вопросу о виновности в своих лекциях о „серийном убийце“ Томасе Квике».

В антологии «Recovered Memories and False Memories» (Oxford University press, 1997) Кристианссон выступил со статьей, где утверждает, что Квик является серийным убийцей, в то время как именно по этому вопросу и должен был вынести решение суд. Хольгерссон цитирует статью Кристианссона о вытесненных воспоминаниях Квика, актуализированных во время психотерапии:

«Воспоминания об убийствах вызвали невыносимую тоску, так как они являлись воплощением действий сексуально-садистского характера, которым будущий серийный убийца подвергся в детстве».

Астрид Хольгерссон отметила:

«Как уже было упомянуто выше, не существует никаких фактов, никаких документальных подтверждений предположению, что Квик является серийным убийцей, что в детстве он подвергался сексуальному использованию или что такого рода переживания характерны для серийных убийц».

Члены группы, которую Хольгерссон называет «сектой Квика», — прокурор Кристер ван дер Кваст, следователь Сеппо Пенттинен, психотерапевт Биргитта Столе и мнемоэксперт Свен-Оке Кристианссон — поджали хвост и промолчали. Вместо них в защиту следствия выступил Клаэс Боргстрём. Ему тоже досталось, так как многие критики возмущались его пассивностью во время следствия и суда.

Отвечая на критику Хольгерссон, он воспользовался сатирическим и ироническим приемом, опубликовав в «Свенска Дагбладет» статью под заголовком «Невероятная отвратительная конспиративная теория».

«Следует поблагодарить Астрид Хольгерссон за ее научно обоснованные выводы по поводу этих ужасных событий, которые не дадут тем, кого они лично затронули, покоя до конца дней. Все, что ей нужно сделать, — это перелистать несколько папок и посмотреть несколько видеоотрывков, и затем правда ляжет к ногам почтеннейшей публики».

Вражда по поводу Квика достигла кульминации в августе 1998 года, когда вышла книга Дана Ларссона «Мифоман Томас Квик», посвященная убийству у Аккаяуре. Ларссон утверждал, что убийство на мысе у озера Аккаяуре совершил человек, занимавшийся бодибилдингом и употреблявший амфетамин, алкоголь и анаболические стероиды. Губб Ян Стигссон отрецензировал книгу на полосе новостей в газете «Дала-Демократен» под заголовком «Новая книга о Квике — постыдная фальшивка». Хотя газета выделила под рецензию целую полосу, Стигссон завершил свою статью словами: «Недостатков в собранных для книги материалах так много, что места не хватит их перечислить. Поэтому анализ книги продолжится в следующем номере „ДД“».

На следующий день вышло продолжение «рецензии». На этом этапе вражда по поводу Квика собрала всех участников в два враждующих лагеря и перешла в непримиримую борьбу авторитетов, где ни одна из сторон уже не могла ни на миллиметр отступить от своей позиции.

Томас Квик продолжал сознаваться в новых убийствах. К лету 1999-го их насчитывалось двадцать пять, за пять из них он уже был осужден. Все нарастающая масса нерасследованных убийств, в которых он признался, подвигла «Дагенс Нюхетер» удостоить его почетного титула «одного из самых ужасных серийных убийц в мире».

Однако после противостояния по поводу Квика ситуация внезапно изменилась. Не посеяли ли дебаты зерно сомнений в умах репортеров криминальных хроник? Или же они и общественность несколько пресытились Томасом Квиком?

Во всяком случае, газетный архив говорит яснее ясного — Томасу Квику перестали посвящать крупные заголовки на первой полосе. Ничего не изменилось даже после того, как «убийце мальчиков» Квику весной 2000 года было предъявлено обвинение в типично гетеросексуальных убийствах молодых женщин в Норвегии: семнадцатилетней Трине Йенсен, найденной убитой и изнасилованной в августе 1988 года, и двадцатитрехлетней Грю Сторвик, убитой в июне 1985-го. Обе они проживали в Осло, и их тела были обнаружены в ближайших окрестностях города.

Эксперты выявили следы спермы в теле Грю Сторвик, и Томас Квик признался, что совершил с ней половой акт перед убийством, несмотря на свою однозначную гомосексуальную ориентацию с 13-летнего возраста. Эти два новых убийства означали, что Томас Квик из убийцы мальчиков превратился во «всеядного» серийного убийцу без каких-либо преференций, повторяющихся стереотипов поведения или географических ограничений.