Мертвые воды Московского моря - Татьяна Гармаш-Роффе Страница 12

Но только на первый взгляд. Кис тут даже копать не стал: он не раз сталкивался и знал по опыту, что такими невыразительными фондами нередко прикрывается большой – очень большой! – бизнес. Да и само слово «компаньоны» возникло не случайно – ни Кеша, ни Ляля не могли его ввести в обиход, только сам Карачаев. Но так называют совладельцев, а не просто коллег. И сколько там неучтенных средств тихо осели в офшорах на счетах совладельцев , благополучно миновав фонд, и какие по этим средствам счеты между компаньонами?

Надо полагать, что, имея исключительный доступ к секретным счетам в неведомых банках, они теперь просто разделят долю Карачаева между собой, и никто об этом даже не узнает. Что есть вполне хорошенький мотив для убийства. Прехорошенький даже. Только совершенно теоретический на данном этапе…

Компаньоны Карачаева оказались двоюродными братьями. Они принадлежали к одному типу внешности (холеные лысеющие брюнеты маленького роста, средней комплекции; потливы, румяны и улыбчивы не в меру), и даже их фамилии были созвучны. Ни дать ни взять лиса Алиса и кот Базилио!

Юрий Блинков и Георгий Воротников дружно смотрели на детектива честно-хитрыми зеленоватыми глазами.

– Ну что вы, в нашей отчетности все прозрачно! – вещал Блинков.

– Мы налоги платим по-белому, – вторил ему Воротников.

– Кто бы сомневался… – проворчал про себя Кис.

Ясно, что к скрытым счетам его никогда не подпустят, и наличие у братцев мотива для убийства он никогда не докажет. Пока что Алексей решил, за невозможностью проверить мотивы, проверить физические возможности для подмены. Он собирался прихватить незаметно какую-нибудь ручечку из офиса, чтобы отдать в лабораторию и сравнить с отпечатками на стаканах виски. Однако эта уловка не понадобилась. Братцы ответили ему сразу же:

– Да, мы заходили к Афоне в субботу вечером. Одну бумажку надо было срочно подписать, а он ведь в отпуск собирался….

Братцы поведали, что Афоня находился в отличной форме, хоть и был несколько сонным, что они посидели с ним полчасика, обсуждая дела фонда, выпили по «височки» и разошлись. Афоня спать, а братцы восвояси по домам.

Кис еще немного покопал на предмет диабета, но оба компаньона дружно заявили, что в этом деле черт ногу сломит и что понятия они не имеют ни малейшего, как, что и когда Афоня должен был себе колоть.

«М-да… А ты на что рассчитывал? – строго поинтересовался у самого себя детектив. – Что ща они тебе на шею с признаниями кинутся?!»

Секретарша, о которой Кис спросил напоследок, пребывала в отпуске. А после отпуска будет уволена.

– Романчик Афоня с ней так-таки завел, верно, – скорчил гримасу Блинков. – Мы с Георгием даже были вынуждены ему заметить, что это мешает работе… Вроде ничего была девушка, пока Афоня с ней не спутался. А вот с тех пор обнаглела. Чувствовала себя под его защитой.

– А разве романчик не закончился годик тому назад? – поинтересовался Кис.

– Закончился, как же! Но Ольга уже стала неисправимой. Афоня хоть с романчиком и завязал, но чувствовал себя перед ней как бы виноватым… Уволить ее нам не давал и все время перед нами ее оправдывал. Мол, женщина с ребенком… Он был немножко Робин Гуд, наш Афоня. – На этих словах компаньоны переглянулись с усмешкой. – Бывшую жену содержал до последнего, хоть дочка с ним росла… Скажите на милость, кой черт платить бывшей жене, если дитятко папаша содержит?! Ну, в общем, старых понятий мужик. В наше время знаете, почему надо женщину пропускать вперед? А чтоб она вам нож в спину не всадила!.. Надеюсь, что вы не заподозрите нас, господин сыщик, в убийстве Афони с целью избавиться от секретарши?

На этих словах Блинков с Воротниковым весело засмеялись, все так же переглядываясь с большим взаимным пониманием.

– Вы собираетесь ее теперь уволить? – уточнил Алексей.

– Мы ее уже уволили! Она ушла в отпуск и из него – тю-тю! В наш фонд не вернется.

Ну что ж, из этой информации следовало две вещи: во-первых, что у секретарши Ольги не было интереса устранять Карачаева, служившего ей гарантом ее рабочего места; а во-вторых, что она, без сомнения, настроена против двоих директоров и охотно расскажет детективу все, что знает. Кроме того, ребенок…

– Ребенок у нее не от Карачаева?

Тут весельчаки снова переглянулись, но на этот раз, кажется, с неподдельным удивлением. После чего заверили детектива, что так далеко Афоня все-таки не зашел.

Алексей покинул компаньонов Карачаева с некоторым чувством гадливости и в придачу с подозрением, что эти двое вполне могли бы устранить Карачаева, если у них в этом имелся серьезный интерес. Однако факты и доказательства этого интереса пока не давались ему в руки. Секретарша находилась где-то на Кавказе в отпуске – что вы хотите, август! – и детектив счел целесообразным, прежде чем копать в глубь отношений между содиректорами загадочного фонда, покопать в сторону Яны.

С ее отъезда на Московское море уже прошло больше месяца, а она до сих пор не появилась. И в ее исчезновении было что-то нелогичное – хотя внезапный роман мог бы все объяснить. Но в таком случае надо убедиться, что он случился…

Кис не имел представления о том, где может находиться Яна в данный момент. По-прежнему на островах?

На этот вопрос никто не мог ему ответить. И потому Алексей предпринял еще один визит в квартиру Карачаева. На этот раз его задачей было обнаружить все, что могло иметь хоть малейшее отношение к Яне.

Он обнаружил, как и предположил Кеша, чемодан, набитый вещами, – хотя, с точки зрения детектива, внимательно изучившего его содержимое, он был еще недокомплектован: в нем отсутствовало нижнее белье и купальники. Видимо, Яна намерена дособирать чемодан после своего возвращения с Московского моря.

Где-то в таком случае должны быть и неиспользованные билеты на Мальдивы, верно? Только если Яна не отправилась в путешествие в одиночку, что было бы весьма и весьма любопытно… Недособранный чемодан – еще не доказательство, чемоданов и вещей у Яны много, как сказал Кеша…

Кис направился наугад в кабинет и не ошибся. В одном из ящиков письменного стола он нашел два билета на Мальдивы. И два загранпаспорта. ДВА! Дате вылета уже исполнилось почти три недели. Почему же Яна не вернулась?

Он посмотрел на определитель номера: последний звонок датировался понедельником, в который Карачаев должен был забирать Яну с островов. На автоответчике сохранилось три сообщения – два от компаньонов, по делам, в даты, когда Карачаев еще был жив; и одно, последнее, в воскресенье, от Яны: «Папулечка, где ты? Не могу тебя застать ни на мобильнике, ни дома. Ну, я просто звоню подтвердить, что жду тебя завтра в Мелкове, как договорились!»

Алексей представил, как звучал ее бодрый голос над уже остывшим трупом Карачаева, и поежился.

После Яны не поступило ни одного звонка, что понятно: все были в курсе, что Карачаев уезжает в отпуск. О том, что Афанасий Павлович никуда не уехал, что его мертвое тело лежало здесь, на полу, недалеко от столика с телефоном, знал только один человек: убийца.

Конец ознакомительного фрагмента