Дело Эллингэма - Морин Джонсон Страница 12

Родители Нейта никак не отреагировали, отец Стиви отвернулся, а мать скривилась в усмешке.

– Пойдемте, я покажу, как обустроила свою комнату, – поспешно сказала Стиви, увлекая родителей за руки к лестнице.

– Господи, что она на себя напялила? – громко спросила мать, когда Стиви закрыла дверь в свою комнату.

– Первый раз вижу такой… прикид, – добавил отец.

Родители Стиви придерживались стойкого убеждения, что одежда имеет прямое отношение к ценности индивидуума как человеческого существа. Поэтому, в их понимании, существовали нормальная одежда (хорошая), красивая одежда (очень хорошая) и все остальное. Элли, видимо, не вписывалась даже в последнюю категорию.

– Вам понравилось поместье? – улыбнувшись, спросила Стиви. – Тут классно, правда?

С этим трудно было поспорить, так что родители моментально переключились с обсуждения Элли на обмен восторгами по поводу зданий, фонтанов, скульптур и горных красот.

– Мы уже собираемся обратно, – сказал отец. – Ты как… устроилась?

Внезапная боль кольнула Стиви. Родители скоро уедут – она, конечно, это знала и даже ждала, но сейчас, в этот самый момент… на нее вдруг нахлынула грусть. Она нервно сглотнула.

– Ну хорошо, – сказала мать. – Где твои таблетки? Давай проверим.

Стиви выложила пластиковую аптечку.

– Так… антидепрессантов три упаковки, а вот эти – от судорог. Их принимай только в крайнем случае…

– Знаю.

– Но если тебе нужно, убедись, что…

– Мам, я знаю.

– Я знаю, что ты знаешь. И звони каждый день.

Отец крепко обнял ее.

– Все будет хорошо, – срывающимся голосом произнес он. – Звони, когда захочешь, в любое время.

Казалось, еще чуть-чуть – и отец заплачет. Ничего хуже не придумаешь. Семейство Белл не плачет. Беллы привыкли скрывать эмоции. Надо это прекратить.

– Помни, – прошептала мать ей на ухо, – ты всегда можешь вернуться домой. Мы приедем и заберем тебя.

Ее прощальное объятие означало одно: «это место для тебя чужое. Вот увидишь. Ты вернешься».

Сдерживая слезы, моргая и жмурясь, Стиви какое-то время отрешенно пялилась на свои таблетки, а потом убрала их в ящик и выглянула из комнаты. Настроение у нее тут же взлетело: по коридору шагала Джанелль Франклин. Правда, Нейт куда-то запропастился. Джанелль оказалась ниже, чем Стиви себе представляла. На ней был летний комбинезон в красный цветочек, голову покрывал золотисто-шафрановый шарф. Она подлетела к Стиви и заключила ее в объятия, обдав нежным ароматом легчайших духов.

– Мы здесь! – провозгласила она, тряся Стиви за плечи. – Мы добрались! А где твои родители?

– Только что уехали. А твои?

– Мои и не приезжали. Они оба сегодня на вызовах, так что мы прощались всю прошлую неделю. Такая куча родственников и друзей! У нас был пикник…

Джанелль радостно щебетала о том, сколько всего произошло перед ее отъездом. У нее были большая семья в Чикаго и родственники по всему Иллинойсу. Два ее брата учились в Массачусетском университете, еще один – в Стэнфорде, а родители были врачами.

– Пошли, посмотрим мою комнату!

Джанелль потащила Стиви к соседней двери. За ней находилась точно такая же комната, как у Стиви, только все в ней было повернуто в другую сторону. Камины Стиви и Джанелль стояли задними стенками друг к другу.

– Я, пожалуй, попрошу вынести кое-какую мебель, чтобы было больше места для работы, – сказала Джанелль. – И тот стол в общей комнате – Пикс сказала, я могу на нем паять. Нет, ты можешь поверить, что нас приняли?

– Да уж, до сих пор голова кружится.

– Это, наверное, все-таки от перепада высот. Хотя мы не так уж и высоко. Самая высокая точка Вермонта всего лишь чуть больше тысячи метров, а ощущаться высота начинает где-то в районе тысячи пятисот. В любом случае нужно компенсировать снижение уровня кислорода. Самое простое – пить больше воды. Вот, держи.

Она достала из сумки бутылку минералки и всучила Стиви.

– Наверное, я просто нервничаю, – пробормотала та.

– Тоже возможно. Вода и в этом случае поможет. И глубокое, медленное дыхание. Пей.

Стиви повиновалась и сделала большой глоток. Вода никогда не повредит.

– Нейт уже здесь? – спросила Джанелль.

– Был здесь. По-моему, он ушел к себе.

– Ну и какой он вживую?

– Да примерно такой же, как в сообщениях, – ответила Стиви. – Слушай, мы тут все вживую. Пошли, посмотришь на него.

Джанелль полностью изменила настроение в коттедже. Вся она была одно сплошное движение и всплеск энергии. Стиви чувствовала, как ее словно увлекает волна, когда они с Джанелль выскочили в холл, а потом понеслись по винтовой лестнице. Нейта поселили в комнате № 4, дверь в которую была закрыта, но за ней слышались шаги.

Джанелль постучала. Так как в течение следующей секунды дверь не открылась, она схватила телефон и принялась набирать текст.

Но отправить СМС она не успела – дверь слегка приоткрылась, и за ней появилось вытянутое лицо Нейта. Он молча перевел взгляд с Джанелль на Стиви, а потом тихонько вздохнул и распахнул дверь.

– Как ты относишься к обнимашкам? – спросила Джанелль, раскинув руки.

– Никак, – пробормотал Нейт, пятясь назад.

– Тогда обойдемся без них, – согласилась Джанелль.

– А что насчет «дай пять»? – спросила Стиви.

– Это приемлемо.

– Тогда дай пять!

Нейт осторожно шлепнул Стиви по раскрытой ладони.

Комната Нейта была более или менее похожа на остальные, с той лишь разницей, что в ней царил ужасный беспорядок. На полу высилось целое крысиное гнездо из проводов, рядом возвышались стопки книг. Он как раз укладывал их в шкаф, как и Стиви недавно.

– Wi-Fi здесь отстойный, – сказал Нейт вместо приветствия и пнул своим конверсом кучу проводов. – Как и сотовая связь.

– Я еще не пробовала, – призналась Стиви.

– Можешь и не пытаться.

Рядом стояла коробка, наполненная какими-то обломками. Ножка от стула, что-то круглое из металла, непонятный кусок пластика. Джанелль подошла ближе.

– Что это? – спросила она. – Ты тоже конструируешь?

Нейт бросился к коробке как коршун и закрыл ее от Джанелль.

– Я хожу… по блошиным рынкам. – Нейт неопределенно махнул рукой. – Коллекционирую вещи: часы, разные штуки.

Он закрыл коробку, тем самым прекратив любые объяснения и комментарии.

Стиви нравились в Джанелль ее уверенность, живость и вечно хорошее настроение, но и ворчливость Нейта ей тоже была по душе. В ней самой было немного от обоих качеств, поэтому рядом с этими ребятами она чувствовала себя спокойно и уютно.