Синий мопс счастья - Дарья Донцова Страница 13

– Никогда в жизни, – затараторилаКатюша, – с чего тебе в голову такая дурацкая идея влетела? Просто осеньна дворе, идет перестройка организма. Многие люди ошибочно полагают, будтоподдерживать себя надо весной, дескать, к марту у нас иммунитет ослабляется.Оно и верно, только ближе к зиме дело обстоит еще хуже…

– Катя, – прервала я подругу, –очень тебя прошу…

Но закончить фразу мне не удалось. Из телефонапослышался еще чей-то чужой голос:

– Екатерина Андреевна, у Федоськина опятьначалось.

– Потом, Лампуша, поговорим, –скороговоркой бросила подруга и отсоединилась.

Я топнула ногой. Ну что за люди меня окружают!Просто слепоглухонемые! Никто из домашних не видит подкрадывающейся опасности ине верит в рассказ о цыганке. И как теперь поступить?

Злясь на своих, я оделась и порулила вветеринарную лечебницу. Роман встретил меня с таким мрачным лицом, что мои ногивнезапно подломились в коленях. На каталке лежало нечто, целиком, с головой,прикрытое одеялом.

– Уже пришли? – рявкнулветеринар. – Ну-ну.

– Да, – прошептала я, –говорите.

– Что?

– Все. Не волнуйтесь, я не истеричка.Ада?..

– Ее Лена повела на нашу кухню, –спокойно сообщил Роман. – Собаку следовало чуть-чуть покормить диетическойедой.

Ледяная рука, сжимавшая желудок, разжалась. Яопять уставилась на страшное НЕЧТО, укутанное одеялом, и внезапно поняла, чтовижу тюк грязного белья, приготовленный, очевидно, для прачечной.

– Сколько я вам должна?

– Счет на кассе, за капельницу.

– А лично вам?

– Ничего.

– Но как же?

– Евлампия Андреевна, ступайте.

– Ваша жена сидела весь день с Адой!

– Это ее работа.

– Но вы сказали, что у супруги сегоднявыходной!

– Лена всегда проводит его со мной, вклинике.

– Не могу же я просто так уйти!

Роман снял очки, устало вытер глаза носовымплатком, близоруко поморгал, посадил вновь оправу на нос и ледяным тономзаявил:

– Забирайте Аду и уезжайте. Привезетемопсиху через три дня, возьмем для порядка анализы, но, надеюсь, все будетблагополучно. Сейчас придет Лена, вы ступайте в двенадцатый кабинет, Аду тудаприведут. Жена детально расскажет о диете, вам придется некоторое времяготовить мопсихе особую еду.

– Но… – Я попыталась вновь завестипесню о гонораре.

– Ступайте, Евлампия Андреевна, –измученным голосом велел Роман, – оставьте меня с крайне неприятным деломнаедине.

– С каким делом? – не поняла я.

Ветеринар ткнул рукой в угол:

– Да вон, спят, несчастные, ничего,конечно, не понимают, а у меня рука не поднимается. Но куда деваться, с утрасобираюсь, собираюсь, до конца рабочего дня дотянул. Даже передать не могу, дочего мерзко на душе.

Я присмотрелась. В картонной коробке, похоже,упаковке из-под бананов, на рваной простынке, прижавшись друг к другу, лежалидва мопсенка, совсем еще крошки. Нежно-бежевые шубки украшала темная полоска,бегущая от головы к хвосту, большие ушки свешивались вдоль умильно-складчатыхчерных мордочек, бублики хвостиков раскрутились. Щеночки мирно спали.

– Какие хорошенькие! – умилиласья. – Лапочки! Ой, миленькие! Смотрите, один зевает!

– Это девочки, – совсем помрачнелРоман, – Феня и Капа, им по три месяца.

– Такие маленькие тоже болеют? А что сними?

– Ничего.

– Их на прививку принесли?

– На усыпление.

Я заморгала. В этот момент одна мопсишка села,потрясла башкой и, недолго думая, кинулась на мирно сопящую сестру, та,моментально проснувшись, принялась кусать озорницу. В ящике началась веселаявозня. Мы с Романом молча наблюдали за потасовкой. Внезапно ветеринар встал изабегал по кабинету.

– Да, – забормотал он, – яусыплял животных, и не раз, по жизненным показаниям. Вон, сегодня утром овчаркупринесли, восемнадцать лет, запущенная онкология, парализованные ноги. Собакастрадает, и потом, она прожила весь свой век, а эти? Ну чем они виноваты?Только тем, что к придуркам попали? Здоровые, веселые, им бы жить да жить. Такнет, давай, Роман, убивай. Не могу! Не хочу!

– А за что их? – пробормотала я,наблюдая, как мопсята пытаются выбраться из короба.

– В общем, ничегоэкстраординарного, – пожал плечами Роман. – Девочка Олеся давнопросила собачку, только мама была против, дескать, животное все порвет,испортит и обои съест, а у них в квартире евроремонт. Мама уехала вкомандировку, а папа взял да и купил ребенку двух мопсят, Феню и Капу.Естественно, щенки везде писают, еще они ножки у стола сгрызли. Мама вернулась,пришла в ужас, устроила мужу вселенский скандал, вот он нам собачат сюда иприволок на усыпление. Еще порядочный человек оказался. Другой бы просто вынеск помойке, а этот «пожалел». Убивал бы таких «собачников». Знает ведь, на какойведьме женат, слышал не раз от своей супруги фразу: «Терпеть не могу собак», ипринес домой мопсят, кретин, недоумок, урод!

– Бедная девочка, – вырвалось уменя, – представляю, что испытывает ребенок.

– Ей сказали, что они потерялись во времяпрогулки, – вздохнул Роман. – Ладно, идите, Евлампия Андреевна.

Он подошел к шкафчику, распахнул стеклянныедверцы, вытащил ампулу, взял пилку…

– Стойте! – крикнула я.

Роман вздрогнул.

– Что?

– Они никому не нужны? Феня и Капа?

– Да.

– Вы их сейчас убьете?!

Роман положил ампулу в эмалированный лоток изло спросил:

– А у меня есть альтернатива?

– Предложите кому-нибудь взять щенят.

– Весь день только этим и занимался,никто не хочет.

На мои глаза навернулись слезы. В этот моментФеня и Капа, словно поняв, что их ждет, притихли, прижались друг к другу изатряслись. Одна мопсишка посмотрела на меня умоляющим взором, вторая тихонькозаскулила. Я ринулась к ящику и схватила собачат. От щенков пахло чем-топриятным, нежная шерстка на ощупь напоминала шелк. Мягкие язычки быстро-быстрооблизали мои руки.