Букет прекрасных дам - Дарья Донцова Страница 13

И это сущая правда. Дожив до восемнадцати лет, Марго, какзвала ее бабушка, сохранила подростковое упрямство. Правда, Нору она всегдаслушалась. Впрочем, пару раз Ритуся нахамила бабке, но Элеонора не из техлюдей, которые стерпят молча оскорбления. «Если вас ударили по правой щеке,подставьте левую» — это не для нас. Смирения в моей хозяйке нет ни на йоту, но,с другой стороны, она идеально владеет собой. На наглое заявление Риты что-тотипа: «Отвяжись от меня, сама знаю, как поступить», Нора мирно ответила:

— Сама так сама.

Рита, не ожидавшая столь легкой победы, даже растерялась,но, очевидно, она плохо знала бабку. Вечером того же дня Марго сунулась кЭлеоноре в кабинет и попросила:

— Дай денег.

Элеонора спокойно поинтересовалась:

— Зачем?

— Ну, — удивилась внучка, — у меня всекончились…

Нора развернула инвалидное кресло и спросила:

— И когда у тебя стипендия?

— Хрен ее знает, — оторопела Рита, — непомню.

— Придется вспомнить!

— Почему?

— Потому что теперь это твой единственный источникдохода.

— Как, — обомлела Маргоша, — ты не дашь мненичего?

— Нет, — заявила Нора, — ты сегодня сказала,что хочешь самостоятельности. Пожалуйста, получи ее в полном объеме.

Ритуля слегка растерялась. С ней произошло то, что случилосьс народами Африки, истово боровшимися за свою независимость. Когда проклятыеколонизаторы наконец-то покинули «черный континент», выяснилось, что свобода невсегда приносит счастье и процветание. У бедных государств не было денег наеду, медицинское обслуживание и образование граждан. Голод, эпидемия, развалэкономики — вот следствие неуемного желания иметь независимость. Можно лиразрешить трехлетнему ребенку жить так, как он хочет?

Через неделю Рита поняла, что бабушка не шутила, а еще черездве явилась к той в кабинет и прошептала:

— Ну извини, я вела себя как дура.

Нора спокойно открыла сейф, вытащила стопку купюр и отдалавнучке со словами:

— Со мной лучше дружить.

С тех пор Ритуся остерегалась хамить бабушке, но наостальных это правило не распространялось. И насчет пьянства правда.

Пить Марго начала лет в пятнадцать. Обеспокоенная Нораотволокла девочку к наркологу, и здесь выяснилась удивительная вещь. Впрочем,сам я практически не разбираюсь в медицине, но попробую объяснить вам сутьдела. Уж не взыщите, если не сумею вникнуть во все детали.

Коротко дело выглядит так. У всякого человека, кажется, вжелудке имеется фермент, разлагающий алкоголь. От количества этой субстанциизависит способность организма к опьянению. Больше фермента — вы держитесьмолодцом, меньше — падаете замертво. Кстати, у северных народов — чукчей,эскимосов, якутов, ненцев — этого фермента практически нет, поэтому они испиваются. Русскому мужику требуется для кайфа бутылка, а какому-нибудь эвенкудостаточно чайной ложки. Таковы их физиологические особенности. Конечно,степень опьянения можно слегка уменьшить, если «принимать» горячительное подхорошую, желательно жирную, закуску или съесть перед выпивкой два-три кускахлеба с толстым слоем масла. Но, повторюсь, степень опьянения от этих меризменится только слегка, в конечном итоге все зависит от химических процессов ворганизме.

Так вот, Рите досталось от природы рекордное количествоэтого фермента, хватило бы на пятерых мужиков. Поэтому девица могла пить неморщась и практически никогда не испытывала похмелья. Но, тем не менее, сидя вгостях у Насти, послушно отставила стакан. Интересно, что они задумали? Обуспехе какого предприятия говорили?

— Это все? — спросил я у Наташи.

— В общем, да, — протянула та.

— Что еще тебя насторожило?

— Ерунда, — отмахнулась Потапова.

— Все же?

— Ритка переоделась.

— Да ну? Зачем?

— Вот и я удивилась, — усмехнулась Наташа, —знаете, какие у нее вещи? Фирма, сплошной эксклюзив. Ритуся никогда не возьметдаже в руки кофточку с рынка, а тут появилась в голубом свитере, явно купленномв переходе у метро.

— Ничего не путаете?

— У меня на шмотки глаз наметан, — вздохнуладевчонка, — сначала на ней красовался такой серый пуловер, светлый, явноочень дорогой. А потом, когда они с Настькой вновь явились, на Ритке был другойприкид, который решительно отличался от первого.

— Может, вам показалось? — решил уточнитья. — Освещение было разным?

— Не-а, — протянула Наташа, — во-первых,другой цвет. Серый и голубой, согласитесь, они разные. А потом, качество… Нет,первая вещь была фирменной, а вторая — дешевка. Да у метро в ларьке такимиторгуют. С чего бы Ритка на себя дерьмо нацепила?

Я взял у Потаповой ее домашний телефон, адрес и вышел наулицу. Кто бы мог подумать, что ремесло сборщика информации такое тяжелое?Кажется, сущая ерунда, а я уже устал, ладно, поеду завтра к Насте Королевой,мне не хочется вновь беседовать с девицей, но надо, потому что лучшая подружкаРиты наврала мне с три короба.

Часы показывали ровно час, когда я прибыл на место. Назвонок в дверь никто не отзывался. Небось девушка спит. Но придется нашейврушке проснуться и ответить на кое-какие неприятные вопросы…

Мой палец уткнулся в черненькую кнопочку, было великолепнослышно, как в квартире заливается «соловей», но никаких признаков жизни с тойстороны не обнаруживалось. Полный разочарования, я дернул ручку, и дверьприоткрылась.

— Настя! — крикнул я, всовывая головувнутрь. — Настя, вы где?

В ответ — тишина. Я вошел в квартиру и понял, почему дверьоткрыта. На ней висел самый примитивный замок. Элементарная конструкция,сделанная, скорей всего, в семидесятые годы, не захлопывается, ее следуетснаружи и изнутри запирать на ключ. Но ключа в скважине не оказалось. Либобезголовая девица, избавившись от похмелья, унеслась в неизвестном направлении,либо дрыхнет без задних ног. Ясно одно, ни в том, ни другом случае не следуетоставлять квартиру открытой. Правда, похоже, красть тут нечего…