Умельцы - Александр Новиков Страница 13

И тогда мы придумали ноу-хау. Зачем, спрашивается, просиживать в «Крестах» целый день следаку, если можно переложить это на чьи-то плечи? И такие плечи нашлись — мощные плечи бойцов СОБРа [8]. Выделили нам бравого прапорщика, мужика под два метра ростом. В дверь только боком входит… Собровцы — они вообще-то ребята без затей. За глаза их в ментуре называют гоблинами. Может, и не совсем справедливо, но… Без них, в общем-то, тоже иногда худо. Ежели нужно войти в какую-то квартиру — склад, гараж или офис, где вас не особенно ждут, собровцы — сущий клад. С ломами, кувалдами и АПС [9]наперевес они взламывают любые двери и быстро гасят любое сопротивление. При этом не особо разбираются, кто преступник, а кто заложник… Как говорил мой шеф, Виктор Самопалов, ставить какие-то сложные задачи им бесполезно. Из установки: «Войти. Обеспечить нейтрализацию бандитов и безопасность заложников», — ребята воспринимают только одно: «Войти!» А дальше трещат двери, засовы, замки, челюсти, ребра и черепа. СОБР работает! Кто не спрятался, я не виноват.

Справедливости ради надо сказать, что работа у ребят бывает иногда опасная и это накладывает отпечаток на их образ мысли… Ну так вот — дали нам бравого прапорщика Пилипчука, и стал он каждый день ездить в «Кресты» с томами дел. Это, строго говоря, явное нарушение УПК, потому что закон предусматривает участие в ознакомлении обвиняемого с делом именно следователя, а не Пилипчука. Но мы же в России живем. Стал Коля Пилипчук ездить в «Кресты» и стоически сидеть там целыми днями, пока Ефрем и его команда листают дела. А у Ефрема-то дела серьезные! Он же весь К-й район держал. Поговаривали даже, что Ефрем собирается занять пост главы администрации района. Да он и сам любил говорить: «У меня все мусорня в кармане».

Вечером прапорщик возвращается к нам, сдает тома и «график 201-й» — документ, расписывающий, кто из обвиняемых с чем ознакомился… Итак продолжается неделю без всяких эксцессов. Все довольны. Наступила пятница. Между прочим — тринадцатое. Октябрь. В конце рабочего дня приходит наш прапорщик геройский и приносит сумку с томами уголовных дел. Но почему-то их не сдает, как обычно, а просто бросает сумку в угол: пусть, дескать, до понедельника полежит. Все равно, мол, в понедельник опять их в «Кресты» везти. И при этом суетится несколько… Вроде ничего необычного и нет. Конец недели, конец рабочего дня. Торопится человек к любимой женщине. Но меня вдруг как током дернуло. Что-то, думаю, не то!

— А давай-ка, — говорю, — брат Коля, посмотрим на дела…

Коля держится спокойно…

— А что, — говорит, — на них смотреть?

Но меня уже «пробило». Мент — он ведь как мыслит? Вот простой пример: идет человек по улице, несет чемодан, торопится. Обычный гражданин, увидев такое, подумает: эге, на поезд, видно, спешит, опоздать боится… А мент? А мент подумает: эге, а не украл ли он чемоданец-то? Надо бы проверить.

— Давай, — говорю, — Холя, посмотрим.

Когда открыли сумку, смотрю — все вроде на месте… Раз, два, три… Восемь томов. Но вот одна папка… одна папка вроде как новая. А они уже все потертые. РАБОЧИЕ. А эта — чуть-чуть отличается. Беру я ее в руки — не наша папка. Я этого еще не знаю, но каким-то шестым чувством чувствую: не наша.

Вынимаю — положенной надписи «Уголовное дело №…» на обложке нет. Раскрываю… и вижу внутри чистые листы бумаги. Я уже понимаю, что именно произошло, но не хочу в это верить. Потому что за шестнадцать лет следственной пахоты я никогда не сталкивался с таким. Потому что такого не бывает. Не должно быть. Не может быть… Но оно есть.

Скандал был большой. Прапорщика задержали, закрыли на трое суток по «сотке». Он железно стоял на своем: ничего не знаю. И хотя всем было понятно, что товарищ Пилипчук продал том уголовного дела, доказать это было невозможно. Против него возбудили дело по «халатности»… Чем это закончилось — я не знаю. Не интересовался. После этого случая я уволился.

* * *

— А ты, — спросил Петрухин, — почему со следствия-то ушел?

Купцов выпил бокал пива до дна, закурил петрухинскую сигарету. Долго сидел молча, Шел дождь за окном, порывы ветра гнули ветви деревьев с робкой зеленью. Блестела в свете фонаря мокрая крыша «антилопы Гну» — старенькой «шестерки», получившей сегодня ночью неожиданный отгул.

Бывший майор милиции Леонид Купцов затушил сигарету и сказал:

— Устал я, Дима. Устал… Понимаешь?

— Кажется — понимаю.

Ремесло сыщика довольно консервативно. Так же, как и во времена Шерлока Холмса, в основе ее лежит сбор информации. Главный источник информации — человек. Главный, но не единственный. Кроме него информацию несут документы, предметы, следы… Так было всегда. В двенадцатом веке китайский литератор Шинаинган написал уголовный роман «История на берегу реки». В романе есть эпизод раскрытия убийства по отпечаткам пальцев. [10]Вот так.

И все-таки «консервативное ремесло» не стоит на месте. Сыщик ищет следы и находит их там, где ранее витали только поэты — в эфире. Но волнует сыщика не поэзия, а проза. Увы.

С утра Купцов позвонил своему бывшему коллеге и договорился «пересечься» на Захарьевской, недалеко от дома шесть, где был прописан СЧРОПД… Встретились, потолковали в машине. «Вам срочно?» — спросил коллега. «Вчера», — ответил Петрухин. «А реально получите только завтра, — ответил следак. — Ну, ладно, ждите. Сейчас смастрячу запрос, вместе и отвезем в GSM, коли вам приспичило… Артисты!».

Спустя минут сорок следак вернулся с бумагой: «В связи с возникшей необходимостью проведения следственных мероприятий по уголовному делу №… прошу предоставить распечатку телефонных разговоров абонента 933-…-… за период с 20 апреля с.г. по 04 мая с.г.». Подпись следователя. Печать канцелярии.

Спустя еще десять минут запрос был доставлен на Артиллеристскую улицу, в гостиницу «Русь», где располагался главный офис «Северо-Западной GSM». В портфель следователя легла литровая бутылка водки «Абсолют» и упаковка пива «Синебрюхов», купленные Петрухиным там же, в гостинице. На Захарьевскую следователь вернулся в отличном расположении духа.

— Будут вопросы, — сказал он, — заходите. Всегда помогу.

— Еще не раз зайдем, Гена, — ответил Купцов.

* * *

Капитан второго ранга Черный жил на углу Среднеохтинского и шоссе Революции. В общаге. Купцов ловко втиснул «антилопу» между «мерседесом» и «десяткой».

— Нормальное дело, — сказал он. — Общага — и «мерседес». В какой еще стране мира можно найти такое сочетание?