Сверх отпущенного срока - Екатерина Островская Страница 13

— Вадим, у тебя, я знаю, компьютер есть. Включи его, пожалуйста, хочу в Интернете кое-какую информацию найти.

Ноутбук нашелся на тумбочке в спальне. На нем лежали черные стринги. Карнович смахнул трусики на пол и открыл крышку.

Дальский занялся поисками. Ссылок на олигарха Потапова было много. Алексея интересовала его биография.

Как выяснилось, Максим Михайлович старше Алексея на четыре года. Родился будущий финансовый воротила в северном городе Вольфрам. Отец его был главным инженером металлургического комбината, а мать — директором местного театра. Высшее образование Потапов получил в Москве, закончив Академию народного хозяйства имени Плеханова, вернулся в родной город на комбинат к отцу и очень скоро стал заместителем генерального директора по экономике. Тогда же женился на своей однокласснице, и вскоре в молодой семье появился сын Денис. В настоящее время парню семнадцать лет, он первокурсник одного из московских вузов. Жена сейчас домохозяйка.

Больше ничего о личной жизни и о семье Потапова в Интернете не было, зато его состояние обсуждалось наперебой. Оказывается, Максиму Михайловичу принадлежат несколько горно-обогатительных комбинатов, комбинат «Вольфрам», в котором началась в свое время трудовая биография олигарха, банк «Росинтерн», акции многих других успешных предприятий. Родной город практически является собственностью Потапова, но горожане, судя по всему, только радуются этому, потому что проезд в городском транспорте там вдвое дешевле, чем в среднем по стране, лекарства в аптеках тоже почти даром, школьные обеды и учебники для детишек бесплатные, а у учителей зарплата, сопоставимая с той, какую получают чиновники в Министерстве народного образования.

Размеры личного состояния Потапова неизвестны, но предполагалось, что на счетах в западных банках у него не один миллиард и еще больше вложено в ценные бумаги западных корпораций. Также имеется недвижимость: отели и замки, которые сдаются в аренду. Плюс у него две яхты, личный самолет и прочая, прочая, прочая. Аналитики считают, что Максим Михайлович Потапов — самый богатый россиянин. Причем богатство его стремительно увеличивается, так как он контролирует более трети мировой добычи вольфрамовых руд, природных вольфроматов и вольфрамитов, соответственно, ему принадлежит более трети мирового производства вольфрама, цена на который за последний год выросла в два с половиной раза. Кроме того, предприятия Потапова производят металлы платиновой группы. А совсем недавно геологоразведка, оплаченная Максимом Михайловичем, подтвердила объемы запасов нефти в районе, считавшемся бесперспективным, а потому доставшемся Потапову буквально даром, хотя и через тендерные торги. По прикидкам геологов, нефти в ныне принадлежащем олигарху бассейне не менее пятнадцати миллионов тонн, не считая колоссальных объемов сопутствующего природного газа.

«Таким образом, — сообщал неизвестный исследователь доходов бизнесмена, — стоимость контролируемых Потаповым активов можно смело оценивать в двадцать миллиардов долларов, которые приносят около сорока процентов годовой прибыли. Личное же состояние можно с определенной долей вероятности оценить в пятнадцать-восемнадцать миллиардов».

«Бред какой-то! — воскликнул про себя Дальский. — Чем отличается личное состояние от стоимости активов принадлежащих человеку предприятий?» Стоп! Человеку? Алексей понял, что даже в мыслях он не может назвать Потапова человеком. Человек — это он сам, несчастный и нищий актер Дальский, человек — Вадим Карнович. Девочка, побежавшая в магазин за выпивкой и закуской, тоже человек, хотя и глупенький! Нина, грезившая о любви богатого и знаменитого, другие такие же, мечтающие о минимальном достатке и спокойствии, — люди. А Максим Михайлович — это монумент удаче и благополучию. Откуда вдруг все — ему одному?

— Слушай, — озабоченно произнес, входя в комнату, Карнович, — полчаса прошло, а ее все нет. Понимаешь? Обменник за углом, магазин, в принципе, тоже, а Лики нет.

— Вернется, — уверенно сказал Дальский, — ведь одежда девчонки здесь.

— Вся ее одежда не стоит и сотни баксов, а тут ей в руки попало полтыщи евро. Господи, какой я наивный! Какой доверчивый! Представляешь, что было бы, если бы я на ней женился?

Вдруг Вадим, нагнувшись над плечом Дальского, произнес задумчиво:

— Волчья пена…

— Что? — не понял Алексей.

— Или волчья накипь. Нет, лучше будет сказать — волчья пена.

— Ты о чем?

Карнович пояснил:

— Да вот, читаю на экране — «вольфрам», а это можно перевести с немецкого как «волчья пена». Я же немец по отцу. Карнович — фамилия матери, по отцу я — Штольц. Отец мой слово «вольфрам» ненавидел более всего на свете, даже вслух произнести не мог: он перед войной строил в Заполярье комбинат с таким названием. Зеки строили, а родитель мой зеком и был. По той самой пятьдесят восьмой чалился. Да еще немец к тому же по происхождению. Кстати, начальником стройки, да и всего Заполярлага, был генерал Риммер, тоже немец. Ты понял? Как-то отца доставили к нему. Генерал спрашивает: «Твоего отца случайно не Отто звали?» «Отто Генрихович», — отвечает папаша. Генерал обрадовался, говорит: «Мои родители батрачили на вашей ферме, я с Отто Штольцем вместе в школу ходил, и он меня вашей домашней кровяной колбасой угощал, которая у меня до сих пор поперек горла стоит. Деда с бабкой твоих мы в восемнадцатом году на яблоне рядышком повесили, а Отто сбежал тогда. Кстати, где он?» Отец отвечает, мол, Отто Штольц умер в Петрограде в двадцатом году от инфлюэнцы. Генерал Риммер огорчился, что не удалось Отто повесить, но сказал, что его сыну недолго осталось. Да только отец мой выжил и протянул аж до восемьдесят второго года. А вот что с генералом Риммером случилось, мне неизвестно.

«Риммер, Риммер… — закрутилось в голове Дальского. — Сегодня мне уже встречалась эта фамилия. Но где?»

На кухне зазвонил телефон, и Карнович рванул туда.

Наконец Алексей вспомнил: Риммер — девичья фамилия матери Максима Михайловича Потапова.

— Что? Мезенцева? Лидия Альбертовна? — кричал на кухне Карнович. — Не знаю я никакой Лидии Альбертовны! Что? Лика? Так бы сразу и сказали, а то официально, прямо как в морге, то есть в загсе…

«Римма Романовна Риммер, 1941 года рождения, — читал на экране ноутбука Дальский, — в замужестве Потапова, директор театра драмы в городе Вольфрам. Замужем за Потаповым Михаилом Игнатьевичем, 1909 года рождения. М. И. Потапов в 1936–1956 годах был политзаключенным, в 1958–1974 годах главный инженер металлургического комбината «Вольфрам», умер в 1974 году».

«Какая у родителей олигарха разница в возрасте! — удивился Алексей. — Надо же, тридцать два года! Максим Михайлович, стало быть, остался без отца, когда учился в начальной школе…»

В спальню влетел взбудораженный Вадим.

— Из полиции звонили! Представляешь, Лика пошла менять евро, а в обменнике без паспорта операции не совершают. К ней подошел на улице какой-то парень и предложил помочь. Она, наивная, достала деньги, а незнакомец выхватил купюру — и деру. Так она за ним помчалась, догнала, вцепилась в волосы, чуть глаза не выцарапала. Грабителя полиция спасла, вовремя наряд подъехал. Говорят, Лике тоже досталось — в том пацане, по их словам, центнер весу, и у него две судимости за грабежи.